Желтый билет

— Да, то был страшный семейный скандал. С разбиванием сердец, — я взглянул на Гэллопса. — Каково сейчас положение профсоюза?

— Ужасно, — ответил тот.

— Почему?

— Года три назад он решил, что нужно изменить сроки действия наших основных контрактов. С Чикаго, Лос-Анджелесом, Нью-Йорком и остальными большими городами.

— С Сент-Луисом? — спросил я.

— Да, в том числе и с Сент-Луисом. Идея Арча заключалась в следующем. Если сроки действия контрактов истекут одновременно, профсоюз сможет получить признание в масштабах всей страны, а не только на местах. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— И как идет реализация его идеи?

Гэллопс покачал головой.

— Хуже некуда. Впервые нам приходится одновременно вести переговоры с десятью, а то и с двадцатью крупнейшими городами, и первым делом обнаруживается, что у нас нет людей, которым это под силу.

— И что же вы сделали? Наняли новых людей?

— Ничего другого не оставалось.

— Где же вы их нашли?

— Где только смог, — Гэллопс кивнул на Тьютера. — Консультационная фирма, в которой он работал, оказала нам неоценимую помощь. Да и он попал ко мне оттуда. Ты же понимаешь, я не могу подойти на улице к первому встречному, хлопнуть его по плечу и сказать: «Послушай, приятель, почему бы тебе не поехать в Питтсбург и не помочь нам заключить контракт с муниципалитетом».

Я улыбнулся Тьютеру и постарался, чтобы мой голос звучал предельно искренне.

— Похоже, фирма, в которой вы работали, не так уж мала?

— Да, конечно, но должен признать, что сотрудничество с президентом Гэллопсом оказалось для меня исключительно интересным и полезным.

— Могу представить, — ответил я. — По-моему, вы не упомянули названия этой консультационной фирмы.

— Неужели не упомянул?

— Нет.

— А вы хотели бы его услышать?

— Из чистого любопытства.

— Она называется «Дуглас Чэнсон Ассошиитс».

Я вновь повернулся к Гэллопсу.

— С консультантами вам повезло.

Гэллопс хмыкнул:

— Это не благотворительная организация.

— И сколько человек наняли они для вас?

Гэллопс взглянул на Тьютера.

— Сотни две, не так ли?

Тьютер кивнул.

— О боже, — выдохнул я. — И кто им платит?

— Мы, мистер Лонгмайр, — ответил Тьютер, — хотя такие расходы и великоваты для нас.

— Вы нанимаете двести человек и должны платить им не меньше пятнадцати тысяч в год, — сказал я. — То есть общая сумма их годового жалованья — три миллиона долларов, да плюс расходы на деловые нужды, счета которых они еще не представили, но обязательно представят.

— Все окупится, — буркнул Гэллопс.

— Каким образом?

— Послушайте, мистер Лонгмайр, — вмешался Тьютер, — согласившись встретиться с вами, президент Гэллопс не предполагал, что вы намерены критиковать методы его руководства профсоюзом. Как нам казалось, вас волновало исключительно исчезновение президента Микса. К сожалению, я не понимаю, какое отношение имеет это печальное событие к текущим делам профсоюза.

— Он всегда говорит так складно? — спросил я Гэллопса.

— Вероятно, мне следует перевести его слова, — Гэллопс наклонился вперед, положив руки на стол. — Он говорит, Харви, есть Арч или нет Арча, кто-то должен руководить профсоюзом, и этот кто-то — я. Не Арч. Я. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Разумеется, — я встал. — Господа, благодарю вас за то, что вы смогли уделить мне несколько минут, и от всей души желаю вам удачи. У меня есть предчувствие, что она вам очень понадобится.

— Мистер Лонгмайр, — обратился ко мне Тьютер.

— Да?

— Если у вас появятся доказательства существования заговора, надеюсь, вы дадите нам знать.

— Вы будете одними из первых, — пообещал я и направился к двери.

— Харви, — остановил меня Гэллопс.

Я обернулся:

— Что?

— Раньше у тебя не было усов?

— Нет.

— Вот и мне так показалось. Знаешь, на кого ты с ними похож?

— На кого?

— На одного киноактера. Правда, он снимался довольно давно. Его фамилия начиналась с буквы Х.

— Хольт, — подсказал Тьютер. — Он похож на Джека Хольта.

Я взглянул на Тьютера.

— Вы слишком молоды, чтобы помнить Джека Хольта.

Тьютер мило улыбнулся. Или лукаво.

— Совершенно верно, мистер Лонгмайр. Я его не помню.

Глава 11

Ловкач пребывал в легком замешательстве, потому что забыл соль. Мы встретились с ним на скамейке под сенью деревьев, окаймляющих северную границу Дюпон Секл. Ленч он принес в плетеной корзинке, накрытой красно-белой салфеткой. Я обошелся простым бумажным пакетом, откуда и достал маленький кулек с солью. Ловкач поблагодарил меня и, взяв щепотку, посолил вареного цыпленка.

— Иногда, Харви, — сказал он, — тебе в голову приходят замечательные идеи. Я уже не помню, когда последний раз выбирался на пикник.

— Не хочешь ли сыра?

Ловкач подозрительно посмотрел на меня.

— Это твой козий сыр?

— В общем-то да.

— Знаешь, дорогой мальчик, я, пожалуй, воздержусь.

Мой ленч состоял из сыра, двух сваренных вкрутую яиц, помидора и оставшихся от вчерашнего обеда галет. Ловкач подготовился основательнее. Он принес цыпленка, собственноручно приготовленный паштет, он настоял, чтобы я его попробовал, салат, половину французского батона и термос охлажденного мозельского вина, которое, как он сказал, особенно хорошо в этом году. И нам не пришлось пить вино из бумажных стаканчиков. Мы пили его, как и полагалось, из бокалов на высоких ножках, также оказавшихся в плетеной корзинке.

Пока мы ели, я рассказал об увиденном в квартире Квейна и объяснил, почему не стал дожидаться полиции. Случившееся не произвело особого впечатления на Ловкача, во всяком случае, не испортило ему аппетита.

— И это действительно была одна из старых ложек Николь? — так звали мою мать.

— Да.

— И девушка… э… Салли. Я не запомнил ее фамилию.

— Салли Рейнс.

— Да, Рейнс. Она ушла после телефонного звонка и до сих пор не вернулась к Одри?

— Нет.

— Получается, покойный мистер Квейн специально обхаживал мисс Рейнс, чтобы с ее помощью выкачать из Одри информацию об Арче Миксе. Постельную информацию, я бы назвал ее так. Похоже, этот тип приличный негодяй.

— Похоже, что да.

— Что же выяснил мистер Квейн, если кто-то счел необходимым перерезать ему горло?

— Не знаю. Но тех двоих, что вчера следили за домом Одри, судя по всему, интересовала Салли, а не моя сестра.

— Да. Выходит, что так.

— И теперь тебе ясно, почему я решил, что мне следует обратиться к адвокату?

Ловкач задумчиво отпил вина.

— Да, мне кажется, что на твоем месте я поступил бы точно так же. Разумеется, я могу кое с кем переговорить, чтобы облегчить тебе жизнь, когда ты будешь объяснять в полиции свое не совсем правильное поведение.

— Я буду тебе очень признателен.

— Ты понимаешь, что они не встретят тебя с распростертыми объятиями?

— Еще бы.

— С другой стороны, они не засадят тебя за решетку.

— Вот и хорошо. Рут будет очень рада. И козы тоже.

— У вас есть что-нибудь еще?

— Я виделся сегодня с твоим клиентом.

— И как поживает мистер Гэллопс?

— Он возглавил профсоюз, не так ли?

— Да, конечно. Я думаю, не прошло и двух дней после исчезновения Микса, как он взял руководство на себя. Но, в конце концов, кто-то должен был это сделать.

— Какой у Микса совет директоров?

— Мягко говоря, очень тихий. Микс тщательно подбирал каждого члена.

— Значит, Гэллопсу они не помеха?

— Нет, а в чем дело?

— Он тратит много денег.

— На что?

Я рассказал Ловкачу о двух сотнях сотрудников, нанятых Гэллопсом, и тот удивился не меньше меня.

— Однако, Харви, — заметил он, — по-моему, твоя оценка годовых затрат несколько занижена. Я думаю, им придется заплатить не три, а четыре миллиона.

— Большие деньги.

— Огромные, — кивнул Ловкач. — Где же можно сразу найти двести человек? Я имею в виду, что они должны обладать определенным опытом такой работы или хотя бы чувством ответственности перед профсоюзом.