Кофе с молоком (СИ)

Он вздохнул и поднял на меня взгляд.

— Я так понимаю, что Лена рассказала вам о том, что именно я настаивал, чтобы Саша баллотировался на место главы города. Да, я этого и не скрываю. Мы с Сашей Каратаевым были знакомы задолго до того, как началась эта история. Я хорошо знал его отца. Несмотря на разницу в возрасте, мы с Сашей дружили. У нас было много общего, например, мы оба родились и выросли в этом городе, и нам небезразлично, что с ним происходит. Оба мы состоялись в деловом плане, оба имели независимый и хороший доход. Пять лет назад районом руководил некто Александр Александрович Иваненко. В молодости он был секретарем городского комитета комсомола, потом, когда в стране все рушилось, за шапку сухарей приобрел разваливающийся совхоз. Главным богатством совхоза была земля, и ему удалось пару лет спустя очень удачно разделить и распродать ее. Уж не знаю, как, но ему удалось тогда сесть на место главы района. При нем земельные спекуляции приобрели необыкновенный размах, а запросы чиновников уже границ не имели. Причем все они уверяли почти в открытую, что делятся с главой. Любой вопрос решался в один росчерк пера. В руководстве при нем процветали подхалимы и ничтожества, впрочем, он от них никогда не требовал никаких решений, поскольку всегда и все в районе решал сам. В городе еще как-никак, но можно было жить, а совхозы успешно развалили при нем почти полностью. Подходили очередные выборы, и мне позвонили из области. Я встретился с человеком, который убедил меня в своей поддержке. Не хочу называть его имени, но он родом был из наших мест, и хорошо знал, что здесь творится. В общем, я выдвинул свою кандидатуру, и победил в первом же туре. Накануне выборов Иваненко снизошел до встречи со мной, пытался уговорить снять кандидатуру с выборов, но быстро понял, что сглупил. Поняв, что у него ничего не выйдет, сказал: «Напрасно ты, Павел Ильич, влез во все это. За мной стоят большие деньги и большие интересы. Я обязательно вернусь, ты это знай.» Я, честно сказать, словам его особого значения не придал, думал, оскорбленное самолюбие его говорит.

Я спросил:

— Что он за человек, этот Сан Саныч?

Меньшов пожал плечами:

— Бывший комсомольский работник, этим все сказано. А по жизни — сильный, волевой мужик, охоту любит, баб, выпить может немерено.

Я спросил:

— Иваненко был знаком с Полиной Каратаевой?

Павел Ильич нахмурился:

— Нет, это тут ни при чем. Была одна история… Ладно, не хочется сплетничать, но расскажу. Друзей у Иваненко не было, однако отношения, и довольно близкие, он поддерживал с одним местным авторитетом. Два года назад Эдика Асланяна убили на выходе из ночного клуба. Так вот, уверяют, что его жена находилась в довольно близких отношениях с Иваненко.

— То есть, я понимаю так, что Иваненко — мужик решительный, и при случае мог убрать человека, который ему мешал?

— Если ты имеешь в виду Сашу — не думаю, что их интересы так уж схлестнулись. Понимаешь, Иваненко вернулся к власти всего за полгода до случившегося, а снова в СИЗО его отправили уже через полгода после этого. Он всегда знал, что это с ним случится, в смысле, что по нему тюрьма плачет, но отказать своим бывшим хозяевам не мог. Я ведь так понял, что целью его ренессанса было оформление и передача земли, что он с успехом и проделал. Только скрыться не успел. Ведь все уже было готово: и счета, и загранпаспорт, и подруга его уже приобрела недвижимость где-то в бывшей Югославии. Его сдала бывшая жена. Она правильно рассудила, что останется без мужа наедине со всеми проблемами, и, практически накануне отъезда, сдала его правосудию.

— Вы думаете, что Иваненко был занят собственными проблемами, и с Каратаевым не пересекался?

В этот момент к нам присоединились Лена и Екатерина Андреевна.

Услышав последние слова мужа, она усмехнулась:

— Не пересекались? Учитывая личность Иваненко, это невозможно!

Павел Ильич с нежностью посмотрел на жену, и неловко улыбнулся:

— Об этом, действительно, лучше расспросить Катю. Меня тогда так оскорбительно и неожиданно отстранили, отправив, по сути, под домашний арест, что я не справился с этим…А Катя продолжала работать. Когда я ушел в политику, она осталась заместителем директора на семейном предприятии, и по работе вынуждена была посещать администрацию.

Екатерина Андреевна невесело рассмеялась:

— Зато сразу стало ясно, кто у нас друзья!

Я удивился:

— Что, и такие нашлись? Обычно у опальных руководителей друзей не бывает…

— Да вот Саша, как раз, и остался. Ну, и еще те, кого Павел в свое время привлек на должности. Они, может, и не стали бы со мной поддерживать отношений, чтобы не порочить себя перед новой властью, но Иваненко почти сразу всех поснимал. Что интересно: зная его самодурство, никто даже не спорил. Только шептались, кого нынче от должности освободили.

Рассказывая, она ловко накрывала стол.

— Доходило до смешного: сняли руководителя районного управления строительства, прекрасного современного специалиста, который только успел навести порядок в тамошнем мышином царстве: сменил компьютеры, оснастил все новыми программами, принял на работу молодежь с дипломами и желанием работать. Зато вернули на старое место родственника Иваненко, а тот вообще в современном сметном деле ничего не понимает, а его преемник-то порядок уже навел! В результате ни он, ни его работнички ни одной сметы за полгода родить не смогли. Мне рассказали, что ему позвонили из области по поводу тендера на ремонт школьных зданий, так он очень удивился, при чем тут тендер — это ведь тележка самоходная на железной дороге…

Мы с Леной фыркнули.

— А в земельном комитете вообще анекдот приключился. Через неделю после возвращения Иваненко заместитель начальника неожиданно пришел на работу в пиджаке и галстуке. Он, вообще-то, по образованию геолог, видимо, поэтому считал, что может на работу ходить в затрапезном виде: растянутых свитерах, мятых брюках, а тут вдруг такой парад! Начальник комитета, понятное дело, решил, что его сняли, забрал свои личные вещи из сейфа и отбыл домой, в отставку. Только ему вдруг позвонили и потребовали его присутствия на каком-то совещании. Он говорит, что уволен, а там удивились так… Выяснилось, что никто его не увольнял. Я в тот день заходила к топографам, результаты съемки забрать, а они — ребята простые, от смеха все под столами лежат. В общем, работоспособность комитета неделю на нуле была. При виде зама в костюме и галстуке периодически кто-нибудь начинал хохотать, и прекратить это не было никакой возможности. А все оказалось так просто — влюбился парень и собирался идти в гости к предмету любви, с родителями знакомиться.

Усадив всех за стол, она разлила чай в прозрачные фарфоровые чашечки.

Павел Ильич с сомнением глянул в чашку, сморщил нос:

— Может, за знакомство?

Мы с Леной дружно отказались, а Екатерина Андреевна неодобрительно глянула на мужа:

— Ты мне что обещал? Что нервничать не будешь, что просто поговоришь с людьми… — Она доверительно глянула на нас и сказала: — Я ведь сначала не хотела, чтобы Павел вспоминал это, все равно ведь разнервничается. Но потом подумала, что в деле Сашиной гибели так, фактически, и не разобрались. А еще представила себе мысли и чувства Полины. Совсем девочка еще… Она нашей Машке почти ровесница, только та — студентка, и все порхает, а у Полины уже прожит такой серьезный кусок жизни, двое детей, которых надо поднимать в одиночку, и страшные воспоминания о том времени, когда она осталась одна.

Я негромко спросил:

— Значит, о том, как Каратаеву работалось последние полгода, вы не знаете? Посоветуйте, к кому я мог бы обратиться? Может, у него какие-то другие проблемы возникли?

Павел Ильич переглянулся с женой, и сказал:

— Слышал я, что у него были какие-то проблемы с нецелевым использованием средств, но это вам лучше его бухгалтер расскажет. Она так и работает в городской администрации, зовут ее Антонина Петровна. Можете сослаться на то, что я вас прислал, она вам с этим поможет. А вот в целом обстановку может прокомментировать только один человек, — краем глаза я уловил, что Лена опустила голову, и мимолетно удивился, — Иван Арсентьев. Он руководил службой безопасности и довольно близко дружил с Сашей.