Тайна леса Рамбуйе

Когда Робер умолк, Жан-Поль покачал головой:

— Здорово же вас всех заарканил трикотажный туз. А я ведь его знаю. Разбогател сразу после войны на спекуляции ношеным американским обмундированием. Американцы не знали, куда девать свое тряпье, а он взял да скупил — оптом и за бесценок, а потом перепродал куда-то, кажется в Африку, с большой выгодой. Ловкач! Предприниматель, деловой человек и должен быть таким — хватким, с разумной долей риска.

— Я тоже так считаю, месье Моран. Но и мы, его вассалы, должны держать ухо востро. Но я вам не досказал главного: все же я разомкнул круг, в который меня загнал патрон.

— Вот как!

— Да. Я внимательно изучил договор, подписанный им и мной, и выловил одну деталь. Там говорится только про строчки, про написанное, подчеркиваю это. Все написанное мной принадлежит ему, и только ему. «А если не писать, а говорить, если сделать интервью для телевидения? — подумал я. — Что тогда?» И сделал, даже не одно. Вот здесь-то я обошел моего шефа — условия соблюдены! Запрета на мое изображение на экране и на мой голос в договоре нет и придраться не к чему.

— Что же, вы молодец и, как видно, находчивы, можете постоять за себя. А теперь, дорогой Робер, вернемся к нашим баранам. Меня интересуют двое: Гаро, труп которого придется извлечь и установить подлинную причину смерти, и сержант полиции, участвовавший в инсценировке.

— Сержант?

— Да. При задержании Клода полицейских было двое. Капитан Курне твердый орешек. Припереть к стенке его можно только бесспорными фактами. Но и тогда, я уверен, он, как осьминог, выпустит защитные чернила, чтобы улизнуть. А сержант — дело другое. Похоже, он всего лишь статист в этой постановке, а заплатили ему, должно быть, по ставке первого любовника.

— Тогда, может быть, нам разделиться? Мне заняться, скажем, кладбищем, вернее, могилой, а вам повидаться с сержантом?

Но Жан-Поль решил по-иному: с сержантом встретится сам, а с могилой придется повременить. На вскрытие захоронения нужно согласие вдовы, а на эксгумацию — властей при условии обоснованной необходимости. Все хлопоты мог взять на себя только Жан-Поль — и как друг семьи Гаро, и как следователь по особым делам, хотя и в отставке, но сохраняющий звание до конца жизни.

На следующее утро Жан-Поль взял такси и поехал в пригород отыскивать полицейский участок, куда несколько месяцев назад был доставлен Клод и откуда бежал. Представившись, узнал имя заинтересовавшего его сержанта — Жак Ленье. На службе Ленье, к сожалению, не было — после ночной смены уехал домой.

— Можно узнать его адрес?

Дежурный полицейский покачал головой.

— Это не в моей компетенции, месье. Вам следует обратиться к нашему капитану Курне. Я доложу.

Постучав в кабинет капитана и услышав: «Войдите!», Жан-Поль понял, что схватка началась.

Среднего роста с черными, глянцево-блестящими, словно лакированными, волосами, зачесанными назад, с черными стрелками усиков, капитан Курне напоминал какого-то известного киноактера двадцатых годов.

— К вашим услугам, месье… — Капитан заглянул в визитную карточку, переданную дежурным. — Месье Моран. Следователь по особым поручениям? Видимо, на пенсии? Ну, так что вас привело к нам?

Капитан с подчеркнутым любопытством разглядывал посетителя, не предлагая сесть.

Жан-Поль неторопливо уселся на металлический стул, как бы давая понять, что разговор будет долгим.

— Видите ли, капитан, мое спокойное пребывание на отдыхе оказалось нарушенным одним беспокойным событием. Погиб близкий мне человек, он был моим добрым другом много-много лет. В этой истории есть тайна. Поэтому я, отложив кривые садовые ножницы, которыми по утрам подстригаю розы, запер свой дом, приехал в Париж и оказался вот здесь — в вашем кабинете, капитан.

Капитан Курне улыбался — глазами, ртом, как бы подбадривая Жан-Поля. И во взгляде, в улыбке было нечто такое, что говорило: «С кем вы решили тягаться, уважаемый следователь по особым делам? Сидели бы лучше в своей усадьбе и хлопотали вокруг розовых кустов».

— Дежурный передал мне, что вас интересуют некоторые обстоятельства гибели Гюстава Гаро, труп которого был обнаружен мной, как и сам преступник.

— Прошу прощения, с вами был еще сержант Жак Ленье. Мне нужен его адрес.

— Вас что конкретно интересует, месье Моран?

— Очень многое, капитан Курне.

— Это несерьезный разговор.

Капитан выдвинул ящик письменного стола и достал папку-скоросшиватель.

— Вот полное досье по делу Гаро. Сержант Ленье не прибавит сюда ничего нового.

Жан-Поль молчал, не дотрагиваясь до предложенной ему папки. Повисла пауза.

— Дело в том, — медленно начал Жан-Поль, готовясь для сильного удара, — дело в том, капитан, что в вашем досье подшито сомнительное медицинское заключение о смерти Гаро. Врачей, его подписавших, не существует. Я проверил.

Ни тени волнения не выразило лицо капитана. Он улыбался еще шире, откровеннее.

— Мне, конечно, трудно судить о том, как велись следствия в ваше время, но мы в наше занимаемся каждый своим делом, понимаете? Одни — ищут преступника, другие — допрашивают и так далее. Мы, полиция, в дела судебной экспертизы не вмешиваемся. Я не могу к каждому врачу приставить полицейского, чтобы он следил за его работой. Нас это не касается. Мы извлекли труп из-под колес, арестовали преступника, а как, кто и что делал потом — не по нашей части. Извините, месье следователь по особым делам. Честь имею кланяться.

Жан-Поль поднялся.

— Адрес сержанта Жака Ленье я так и не получил.

— И не получите, месье. Мы не обязаны сообщать местожительство наших сотрудников, извините, посторонним лицам. До свидания.

В дежурной комнате Жан-Поль все же разузнал, что сержант Ленье заступит завтра утром. Но и на следующий день увидеть его не удалось. Вся полиция столицы была брошена на облаву — из тюрьмы Санте бежала группа особо опасных преступников. А когда Жан-Поль снова наведался в участок и спросил Ленье, то дежуривший пожилой полицейский печально вздохнул и показал глазами на стену. В траурной рамке висела фотография сосредоточенно смотрящего человека и подпись: «Сержант Жак Ленье трагически погиб при исполнении служебных обязанностей».

«Как же это случилось?» — хотел было спросить Жан-Поль, но передумал. Подробности не имели уже никакого значения.

«Однако капитан Курне — очень опасное и хищное двуногое, — размышлял старый сыщик по пути домой. — Он четко ведет свою линию: слабым звеном в его версии гибели Гаро был сержант Ленье. Этот сержант знал лишнее, мог проговориться. И его не стало. Концы в воду. Отныне все сходится на капитане Курне. Но от него ничего не добьешься…

Итак, теперь один на один с Курне. Он — ключ ко всему. Гаро, скорее всего, был убит в лесу, куда его заманили телефонным звонком. В лес автомобилю не въехать. Следовательно, его убили не наездом, как показал «свидетель катастрофы» капитан Курне, а каким-то иным способом. Каким? Это и должна подтвердить эксгумация трупа Гаро. Если удастся ее сделать, то вся версия капитана Курне рассыплется и превратится в обвинительный акт. Против него самого!»

Несколько дней ушло на получение необходимых санкций на эксгумацию. Жан-Поль и Робер распределили между собой дела. Один отправился к вдове получить согласие, второй — в следственные органы за разрешением на извлечение покойника из могилы для повторной криминалистической экспертизы. Вдова Гаро, ни о чем не спрашивая, подписала протянутый Жан-Полем текст. Следственным органам Робер представил справку из неотложной помощи Рамбуйе о том, что врачи, якобы засвидетельствовавшие смерть Гюстава Гаро и ее причины, в этом медицинском учреждении не значатся. Санкция на эксгумацию была выдана без задержки.

Моросил мелкий дождь, когда Жан-Поль и Робер с группой судебно-медицинских экспертов и двумя полицейскими приехали на кладбище Пер-Лашез. Свежая могила Гаро находилась неподалеку от Стены расстрелянных парижских коммунаров. Холмик рыжей земли покрывали растрепанные дождем и ветром хризантемы. Могильщики сгребли их лопатами и принялись с двух сторон быстро рыть податливую рыхлую землю.