Все страхи мира

— По мнению Белого дома, это не так уж плохо. Неужели такая катастрофа в том, что он поймёт причину нашего беспокойства? — спросил директор ЦРУ.

— Если вам требуется короткий ответ — да, это катастрофа. Вы отдаёте себе отчёт, сэр, что я ничего не знал о посланной Эллиот шифровке и теперь она у меня в руках? Я получил её текст от офицера КГБ в Токио. Бог мой, неужели мы послали аналогичный запрос и в Верхнюю Вольту?

— И это полное содержание шифровки?

— Хотите проверить качество перевода? — ядовито поинтересовался Джек.

— Отправляйтесь к Олсону.

— Выезжаю.

Через сорок минут Райан и Кларк вошли в приёмную генерал-лейтенанта Роналда Олсона, директора Агентства национальной безопасности. Оно находилось в Форт-Мид, штат Мэриленд, между Вашингтоном и Балтимором, и здесь господствовала тюремная атмосфера Алькатраса — правда, без великолепного вида на залив Сан-Франциско. Основное здание АНБ было окружено двойным забором, причём между первым и вторым ограждением по ночам выпускали сторожевых собак. Такого не было даже у ЦРУ, там считали это излишне театральным. Это подтверждало манию стремления к безопасности. АНБ занималось работой по созданию шифров и поисками ключей к шифрам противника, здесь перехватывали и старались понять малейший электронный писк, издаваемый на планете. Райан оставил своего шофёра в приёмной, где тот взялся за «Ньюсуик», а сам вошёл в кабинет директора этой организации на верхнем этаже огромного здания, по размерам в несколько раз превышающего ЦРУ.

— Рон, у тебя крупные неприятности.

— А именно?

Джек передал генералу сообщение Ниитаки.

— Я предупреждал об этом.

— Когда была послана эта шифровка?

— Семьдесят два часа назад.

— Из Вашингтона, верно?

— Совершенно точно. А в Москве её уже читали спустя восемь часов.

— Это значит, что кто-то в государственном департаменте переправил её русским, а их посольство послало её в Москву по системе спутниковой связи, — заметил Олсон. — Или источником утечки является шифровальщик, а может быть, один из пятидесяти американских дипломатов в Москве…

— А вдруг им удалось разгадать всю систему кодирования?

— «Страйп» не поддаётся расшифровке, Джек.

— Рон, почему вы просто не расширили систему «Тэпданс»?

— Обеспечь мне финансирование, и я так и сделаю.

— Этот агент предупреждал нас и раньше, что им удалось подобрать ключ к нашим шифровальным системам. Русские читают нашу почту, а это достаточно убедительное доказательство.

Генерал отказывался уступить.

— Такое можно толковать как угодно. Ты не можешь не знать этого.

— Как бы то ни было, наш агент настаивает, что ему нужно личное заверение нашего директора о том, что мы никогда, ни при каких условиях не будем передавать его материалы по линиям связи. В качестве доказательства убедительности его требования он послал нам — немало рискуя — эту информацию. — Джек сделал паузу. — Сколько человек пользуется этой системой?

— «Страйп» выделен исключительно для нужд департамента. Аналогичные системы используются Министерством обороны. Примерно те же шифровальные аппараты, слегка видоизменённая система ввода данных. Особенно это пришлось по вкусу военно-морскому флоту. Ею легко пользоваться, — заметил Олсон.

— Генерал, мы прибегнули к комбинации технологии случайного алгоритма и одноразового блокнота уже три года назад. В своём первом варианте, «Тэпданс», мы пользовались аудиокассетами. Сейчас переходим на лазерные диски. Надёжно и легко в использовании. Через пару недель наши системы будут готовы к работе.

— И ты хочешь, чтобы мы скопировали это?

— Мне кажется целесообразным. — Пожал плечами Райан.

— А ты знаешь, что скажут мои люди, если мы попытаемся заимствовать систему шифрования, взятую у ЦРУ?

— Черт побери, Рон! Да ведь мы украли эту идею у вас! Неужели ты этого не помнишь?

— Джек, сейчас мы тоже работаем над чем-то иным, системой кодирования, лёгкой в употреблении и ещё более надёжной. Возникли некоторые проблемы, но мои технические специалисты почти готовы к испытанию.

Почти готовы, подумал Райан. Это может значить что угодно — от трех месяцев до трех лет.

— Генерал, я вынужден сделать официальное предостережение. В нашем распоряжении имеется информация, что ваши каналы связи читаются русскими.

— И что последует дальше?

— Я сообщу об этом конгрессу, а также президенту.

— Мне представляется гораздо более вероятным, что утечка информации идёт от кого-то в государственном департаменте. Или вы стали жертвой дезинформации. Что за сведения даёт этот агент? — спросил директор АНБ.

— Мы получаем от него очень важную информацию — о наших отношениях с Японией.

— Но в ней не содержится ничего о Советском Союзе? Джек заколебался, прежде чем ответить на вопрос, однако сомневаться в лояльности Олсона не приходилось, как и в его уме.

— Ты прав, Рон.

— И всё-таки ты настаиваешь, более того — уверен, — что это не дезинформация? Повторяю — ты уверен?

— Рон, ты не можешь не знать, что в нашем деле нельзя быть уверенным в чём-то.

— Прежде чем обратиться с запросом насчёт ассигнования двухсот миллионов долларов, мне понадобится что-то более убедительное. Такое случалось раньше, и мы тоже поступали похожим образом — если у противника такой шифр, что мы не могли подобрать к нему ключ, проводили операцию, чтобы заставить их сменить систему. Сделать вид, что мы читаем их материалы.

— Пятьдесят лет назад это могло пройти, но не сейчас.

— Повторяю, Джек, мне нужны более убедительные доказательства, прежде чем я отправлюсь к Тренту. Мы не можем так же быстро создать шифровальную систему, как это сделали вы с «Меркурием». Да одних аппаратов кодирования потребуются тысячи! Обслуживать все это сложно и невероятно дорого. Перед тем как идти с протянутой рукой, я нуждаюсь в надёжной информации.

— Согласен, генерал, согласен. Я высказал свою точку зрения.

— Обещаю, что мы займёмся этим, Джек. У меня есть специальная группа экспертов, и они займутся выяснением обстоятельств с завтрашнего утра. Спасибо за то, что приехал. Понимаю твою озабоченность. Мы ведь по-прежнему друзья, правда?

— Извини, Рон, за несдержанность. Устаю от работы. Её слишком много.

— Ты выглядишь усталым, Джек. Может быть, нужно отдохнуть?

— Это мне все советуют.

Из АНБ Райан отправился в ФБР.

— Да, я уже слышал о происшедшем, — заметил Дэн Мюррей. — По-твоему, это серьёзная угроза?

— Мне так кажется. Рон Олсон придерживается иной точки зрения.

Джеку не нужно было ничего объяснять. Из числа самых страшных неприятностей — за исключением войны — худшим были нарушенные каналы связи, к которым противник сумел подобрать ключ. Буквально все зависело от надёжных способов передачи информации из одного места в другое. Известны случаи, когда войны проигрывались из-за того, что противнику удавалось расшифровать одно-единственное сообщение. Одно из крупнейших достижений американской дипломатии, Вашингтонский морской договор, был прямым результатом того, что Государственный департамент читал все шифровки, которыми обменивались дипломаты, принимавшие участие в переговорах, со своими правительствами. Правительство, не умеющее хранить секреты, не может функционировать.

— Ну что же, у нас были Уолкеры, Пелтон, да и немало других… — напомнил Мюррей. КГБ вообще на удивление успешно вербовал сотрудников американских агентств, связанных с передачей секретных материалов. Шифровальщики, занимающие наиболее уязвимые должности в посольствах, получали очень низкое жалование и числились «конторскими служащими», даже не техниками. Многим это не нравилось, а некоторые были возмущены до такой степени, что решали подзаработать на стороне исходя из своих специальных знаний. В конце концов они понимали, что разведывательные агентства оплачивают их услуги, очень дёшево (за исключением ЦРУ, где изменникам платили исключительно щедро), но прозрение наступало слишком поздно и повернуть назад было нельзя. От Уолкера русские узнали конструкцию американских шифровальных аппаратов и систему ввода информации. За прошедшие десять лет основы шифровальных аппаратов изменились мало. Новейшая технология сделала их более совершенными и куда более надёжными, чем были их предки, работавшие на принципе шагового искателя и контактного диска, однако все они основывались на математической теории сложности, разработанной инженерами-телефонистами шестьдесят лет назад для предсказания функционирования больших коммутационных систем. А в распоряжении русских имелись лучшие специалисты в области теоретической математики в мире. По мнению многих, понимание устройства шифровальных машин может позволить талантливому математику разгадать всю систему кодирования. Может быть, какой-нибудь неизвестный русский математик сумел сделать открытие в шифровальной теории? Если так, то…