Вариант для криминала (СИ)

– Может с этим нужно смириться? – Майкл сочувствующе посмотрел на Джона.

– Я не хочу этому верить. В лучшем случае Мона, как и я, оказалась в дерьме. Мне –

служебное разбирательство, ей – подозрение или соучастие в убийстве. У меня

ограниченный срок расследования, Майкл. Шеф уже предупредил. Раньше времени ему на

глаза показываться нельзя. Сведения тоже придется подать с задержкой. Ситуация не

позволяет мне подключить других официальных лиц. А тут еще эта записка!

– Успокойся, Джон. Эта записка подождет, – сказал Майкл.

– Согласен, подождет. Тогда, если не возражаешь, займемся ее автором, – сказал Джон,

будто все решал Майкл.

Джон расплатился с барменом, и они вошли в игорный зал.

Здесь, как и должно, оживленно, сосредоточенно, праздно. На небольшой сцене под

томную сексуальную мелодию выкручивает пируэт танцовщица. Цветомузыкальные

прожекторы неожиданно изменяют цвет наряда исполнительницы.

Их встретил работник клуба в голубом форменном костюме с черными окантовками на

лацканах и манжетах.

– Господа?

– Нам твоего хозяина, дружок.

– Прошу за мной, господа, – пригласил работник элегантным жестом.

Они прошли через зал по служебному проходу на второй этаж в гостиную, а скорее,

офис с широкими окнами, тремя мягкими креслами, большого размера журнальным

27

столом, несколькими расставленными в разных местах стульями, в углах и посередине

бочками в полуметровую высоту с экзотическими растениями, рабочим столом. Свет

уходящего дня приглушенно проникал сквозь жалюзи. Прохладно. За столом в

комфортабельном кресле покоился не в меру упитанный человек. Его добродушное с

маленькими глазками лицо светилось улыбкой. Он привстал навстречу гостям:

– Рад вашему приходу, господа. Присаживайтесь, – тонким женским голосом

проговорил Бассетт, – коньяк, Сайдакар*, кофе?

– Можно коньяк, – Джон разместился в кресле, взял сигару из коробки лежащей на

столе.

Майкл сел рядом. Бассетт незаметно кивнул молодому человеку, стоящему у входа.

Тот вышел и сразу же на его месте появился второй, ни одеждой, ни внешностью не

отличающийся от первого.

Очень быстро вошел официант с подносом – маленькими стаканчиками коньяка и

бокалами ледяной воды. Бассетт, пристально посмотрев на гостей, спросил:

– Инспектор, чем обязан? Хотя догадываюсь, о чем пойдет речь.

– Вы совершенно правы, Пол. Именно о том, о чем догадываетесь. Меня и моего

коллегу по расследованию интересует ваш бывший работник Клод. Что вы можете сказать

по этому поводу?

– Жаль беднягу. Было бы из-за чего.

– Нет, мистер Бассетт, вы меня не поняли. Я не о самоубийстве. Речь пойдет об

убийстве Клода.

Лицо Пола Бассетта никак не изменилось, чего не ожидал Джон. Наоборот, Пол принял

сообщение с заведомо спокойной реакцией осведомленного человека. Усевшись поудобней

в кресле, он закурил, и некоторое время молча что-то обдумывал. – Что же вы полагаете,

мистер Конрад, мне моя шкура безразлична? – наконец спросил он.

Джон пожал плечами. Такой откровенности независимого общения со стороны Пола он

не предполагал, хотя мог бы встретить и вполне морально оправданный отпор.

– Вы скажете «верно». Так вот, Джон, из уважения к вам и еще по очень личным

причинам я, вместо ответа, помогу вам немаловажным советом, в чем я и сам

заинтересован. А вы взвесьте и поступите правильно. Клод был на редкость гениальным

работником. Таких просто редко встретишь. Нет, не в том смысле, что был слишком

исполнительным и честным крупье. Вы же понимаете, с какой тщательностью мы

подбираем людей на работу, связанную с непосредственными деньгами на столе. Так вот,

Клод был гениальным по природе. Его феномен заключался в способности

притормаживать вращение диска рулетки, не прикасаясь ни к чему. Рабочие места

контролируются видеокамерами, я их вижу здесь, – Бассетт протянул руку к столу и тут же

стоящий на крышке экран монитора повернулся к зрителям. На растре появилось

изображение игорного зала, автоматически переключаясь, то на один, то на другой объект

с определенной паузой. – Клод об этом знал. И не использовал свою возможность утаить

деньги. Но его погубила профессиональная страсть. Несколько крупных сумм он, таким

образом, оставил нашей казне. Не скрою, я был восхищен им, и даже в глубине души

благодарен ему. В то время наши дела шли плохо. Межрегиональный контроль,

безусловно, при всей своей старательности не смог бы уличить его в афере. Да и этих

фактов было за все короткое время, какое он у нас проработал, три, не более.

Единственный свидетель – это моя видеотехника. На замедленном прокручивании четко

просматривается реакция торможения диска на заинтересованном знаке. Я понимал, что

это плохо кончится и в тот роковой вечер, когда к его столу подошел очень богатый клиент,

я решил спуститься к нему в зал еще до начала игры, чтобы отозвать его на откровенный

разговор. Но не успел. С микрофона я услышал вот что, – Бассетт нажал кнопку на пульте

управления, и в пространстве прозвучали голоса смешанные с общим шумом зала: «Клод,

ты считаешь меня младенцем? Нет, это ты младенец против меня, хоть и гениальный. Мне

мой выигрыш, как и проигрыш ничего не стоят, но Ридли и Мейсен другого мнения. Они

28

со своими капиталами раздавят тебя, как клопа, и не оставят в стороне богадельню твоего

жирного папы. Это только из-за одного своего престижа, из-за унижения, которое они

вынесли по твоей вине, когда несколько гнилых миллионов ты вытрусил у них и оставил

своей фирме или положил себе в карман. А точнее – украл. И вообще, зачем тебе все это?

Живи поспокойней. Я тебе предлагаю кучу денег. Их тебе хватит не только до конца твоих

дней, но и твоим потомкам. Соглашайся. Ты пойми, у меня нет другого выбора. Если бы

был, я бы не настаивал – нет, так нет… В общем, выбирай. Либо я тебя заложу, и тогда тебе

крышка в моральном и физическом смысле, либо ты король с деньгами. Сегодня я приду к

тебе домой. Это последний срок. Бай-бай!»

Бассетт запрокинул голову на спинку кресла, задумался.

– Когда это было? – спросил Джон.

– После этого разговора Клод на работу не явился.

– Вы видели лицо этого человека, мистер Бассетт? – спросил Майкл.

– Видел. Но это все, чем могу помочь, – ответил Пол, обращаясь к Джону. – Советую

войти в контакт с кем-нибудь из научного мира. Например, из Международной

Ассоциации Биоэнергетики. Она имеет прямое отношение к способностям Клода.

– Хорошо, Пол. Даже притом, что вы нам рассказали далеко не все, мы очень

благодарны вам, – Джон поднялся, протянул на прощанье руку, – обещаю, наш разговор не

выйдет за пределы этих стен.

– Пожалуйста, Джон. Но когда я почувствую гарантированное спокойствие, сообщу

вовремя. Приходите. И еще, – он показал на молодого парня у дверей, – это Арчер. Он вас

проведет и покажет кое-что.

Они снова оказались в игорном зале.

На сцене под энергичную мелодию танцевала уже другая девушка. Арчер коротким

жестом показал на дальний угол зала за колонну, где не было посетителей, на видеокамеру,

подвешенную под потолком.

– Босс приказал мне остановиться здесь. Видите сцену?

– Видим, и что же? – Джон внимательно посмотрел туда, где танцевала девушка.

– Так вот, она танцевала до того дня, как исчез Клод.

– Кто «она»? – поинтересовался Майкл.

– Этого я вам сказать не могу. Она была любовницей Клода. Она работает, но на сцену

мистер Бассетт выходить ей запретил. Он сохранил ей заработок и сказал, что это

временно, скоро все станет на место, и она снова будет танцевать.

– Она далеко живет? – спросил Майкл, в надежде узнать хоть что-нибудь.