Умри со мной

Энджел тяжко вздохнул:

— Думаю, с этим у меня проблем не возникнет. Может, хоть тогда вы поверите, что я и близко не подходил к той растреклятой церкви.

В тот же вечер, чуть позже девяти, Донован привезла в полицейский участок Илинга Николу Слейд. Никола выпивала с друзьями в пабе неподалеку от дома — Донован поймала ее по сотовому. Они условились, что Донован заедет за девушкой и они вместе отправятся в Илинг.

На выходе из участка, около стойки дежурного, они наткнулись на Тарталью, который о чем-то увлеченно разговаривал с Адамом Залески. Внезапно смутившись, Донован отвернулась к Николе и стала объяснять ей, кто такой Тарталья. Залески, не прерывая разговора, лишь коротко улыбнулся ей в знак приветствия и вышел с Тартальей на улицу.

Спасибо еще, что Залески умеет, когда требуется, проявить такт. Она рассказала о нем только своей сестре и Иветт Дикенсон: Иветт можно довериться, она умеет держать рот на замке. И вообще, с какой стати ей докладываться Тарталье? Между ней и Залески нет ничего серьезного, а Тарталья и сам не очень-то пускается в откровенности насчет своего романа с Фионой Блейк.

Донован провела Николу в комнату для допросов и объяснила: здесь придется подождать, пока не подготовят людей для процедуры опознания. Вид у Николы был уставший. Бросив сумку на пол, она тяжело опустилась на стул и даже не стала расстегивать пальто.

— Так странно снова очутиться в этом районе, — со вздохом заметила Никола, откидывая с лица пушистую прядь. — Все так живо вспоминается… ну, то, что случилось с Мэрион. Как сейчас вижу, какое у Мэрион было лицо, когда я увидела ее с тем мужчиной. По-настоящему счастливое, просто светилось от счастья. Мне до сих пор не верится, что Мэрион умерла.

— Будем надеяться, мы поймали нужного нам человека, — заметила Донован.

— Да, — кивнула Никола. — Только об этом и думаю с того дня, как вы ко мне заходили.

Донован похлопала ее по плечу:

— Не терзайте себя. Вы ничего не могли поделать. Хотите кофе? В коридоре я заметила автомат.

— Да, пожалуйста. Черный и два кусочка сахара. Мне и правда требуется глотнуть чего-нибудь бодрящего.

Автомат в коридоре был новый, Донован таких еще не видела, ассортимент у него был необычайно богатый. Пока она соображала, взять для Николы двойной эспрессо или остановиться на обычном, но экстракрепком, рядом с ней возник Тарталья.

— Как идут дела? — поинтересовался он.

— Никола ждет в допросной, — сообщила Донован, решив остановиться на двойном эспрессо. — Люди вот-вот будут готовы. А у тебя? — Произносить вслух имя Залески она не рискнула. — Есть подвижки?

Тарталья безнадежно покачал головой:

— Залески не опознал Энджела. И у него нет ни тени сомнений. Человека, которого он видел выбегавшим из церкви, в ряду опознаваемых не оказалось.

— Обидно. А миссис Брук? Как считаешь, может, стоит попросить взглянуть и ее?

— Дэйв ее сейчас привезет, но я не питаю особых надежд. Залески гораздо лучше рассмотрел человека, а он твердо убежден, что среди опознаваемых его нет. Энджел все еще под подозрением в связи с гибелью Мэрион Спир, но к убийству Джеммы Крамер он точно не имеет никакого отношения.

— Что ж, — вздохнула Сэм, — придется нам, наверное, все-таки принять тот факт, что эти две смерти не связаны.

Тарталья кивнул:

— Сначала давай все-таки посмотрим, что скажет Никола Слейд.

Прихлебывая кофе, Никола разглядывала десять человек, выстроенных в ряд по другую сторону одностороннего стекла. Она прохаживалась взад-вперед и наконец остановилась напротив Гарри Энджела.

— У этого знакомое лицо, — проговорила она, поправляя очки на маленьком вздернутом носике и пристально в него вглядываясь. — Этого я определенно где-то видела.

— Не помните где? — спросила Донован осторожно, стараясь не выказывать излишнего интереса.

Та покачала головой и обернулась к стоявшей позади Донован:

— Не помню. Лицо знакомое, однако это совсем не тот мужчина. Мэрион я видела не с ним.

— Уверены? Пожалуйста, не спешите.

Никола вздохнула, опять пристально всмотрелась через стекло, даже губы покусала, точно заставляя себя вспомнить:

— Нет. Простите. Мне действительно жаль. — И, опустив голову, Никола расплакалась. Высморкалась, вынула платок из сумочки, промокнула глаза. — Я так хотела сделать это для Мэрион, и ничего у меня не получилось!

— Не надо так огорчаться, вы не виноваты. — Донован приобняла девушку, успокаивая. Какая жалость, что Никола не смогла сказать ничего определенного про Энджела! Вот если б ей удалось вспомнить, где именно она его видела, да чтобы это оказалось как-то связано с Мэрион Спир!.. Но память человека работает причудливо, и нажимать на девушку бесполезно. — Ничего страшного, — утешала Донован, провожая Николу к дверям. — Попытаться стоило. Я отвезу вас домой, когда вы успокоитесь. Может, тогда вы что-то вспомните.

Стил захлопнула за собой дверь, заперла ее на два оборота ключа и кинула в угол кейс и зонтик. Затем сбросила промокшие туфли и набросила пальто на спинку дивана: у радиатора оно быстрее высохнет. На улице бушевал ветер, потоками лил дождь, и она насквозь промокла, пока бежала от машины. Зато в квартире тепло и уютно. Кэролин чувствовала себя измученной. Оранжевое сияние от уличного фонаря разливалось по комнате, и Стил поспешно задернула шторы, прежде чем зажечь свет. Заодно она включила и телевизор, пощелкала по каналам, набрела на новости. Их она и оставила для фона: с телевизором не так одиноко.

Автоответчик проинформировал, что поступило четыре сообщения, и она нажала кнопку воспроизведения. Дважды трубку вешали, не сказав ни слова. Потом она услышала голос Патрика: «Кэролин, ты дома? Я звонил тебе на сотовый, но он отключен. Прости, что не поговорил с тобой сегодня, навалилась уйма дел. Сейчас около восьми. Если вернешься домой скоро, перезвони. Может быть, выпьем? Могу заскочить к тебе, если желаешь».

Четвертое сообщение тоже от Кеннеди, записано около получаса назад. Кеннеди то ли устал, то ли уже немного выпил: язык у него слегка заплетался. «Это Патрик. Перезвони, когда вернешься домой. Я дома. И не лягу допоздна. Нужно проверить целую стопку письменных работ. Чудесно будет поболтать с тобой».

Поболтать? У мужчин вечно не хватает на это времени! Во всяком случае, когда тебе это позарез требуется, когда охота узнать, что творится в их так причудливо устроенных мозгах! Патрик лучше, чем большинство других, понимает женскую натуру, но о чем им, собственно, болтать? Если о расследовании, то с этим можно подождать до утра. На темы более личные — нет уж, увольте! Чем меньше раскрываешь свои чувства, тем, с ее точки зрения, лучше. Кеннеди старается приблизиться к ней, влезть в душу, а ей хочется одного — отгородиться от него, заставить уйти. Есть в нем нечто, что ее пугает: то ли его проницательность, то ли самоуверенность… Никак он не желает смириться с ее отказом.

Служебные романы — явление повседневное, если работаешь с утра до ночи, а на личную жизнь не остается ни минутки. Где найти мужчину, который поймет, что у тебя работа не кончается сутками, ни на что не хватает времени? Пока не возник Патрик и не сразил ее своими манерами, умом и самоуверенностью, Кэролин не позволяла себе даже случайного поцелуя с сослуживцами, не говоря уж о романе. Она не желала ставить себя в уязвимое положение, давать кому-то власть над собой. Страх перед болтливыми языками и многозначительными взглядами воздвигал барьер при малейшем намеке на чувства. Патрик оказался ее единственным промахом. А теперь, возможно, за внешней бравадой Кеннеди скрывается озлобление и ищет он только способа ей отомстить. Неужто она с самого начала не понимала, что он не позволит ей так легко уйти? Кэролин отчаянно злилась на себя за то, что позвала его участвовать в этом расследовании.

Стерев сообщения, Кэролин отправилась на кухню. Порывшись в холодильнике и шкафчиках, она выудила из морозильника пачку вегетарианской мусаки и сунула в микроволновку. Мусаки ей совсем не хотелось, но никакой другой еды дома не было, а тащиться за продуктами не было сил. Кэролин кинула взгляд на початую бутылку красного вина на столике. В прежние времена, до Барнса, она редко пила вечером. А теперь это уже входит в привычку. Да черт с ним со всем! Ей необходимо как-то снять напряжение. Вынув пробку, Кэролин налила большой бокал и прихватила с собой в ванную, где включила душ и начала раздеваться.