Формула смерти

Может быть, этот день уже наступил. Чем больше он размышлял о предстоящей встрече с посланником Фонтаны, тем сильнее утверждался в этой мысли. Поставив себя на место Фонтаны, Магнус попытался представить ход его мыслей: судмедэксперт засыпался, пользы от него уже не будет, а вот прихватить его с собой в тюрьму Магнус может.

Доктор оставался на берегу довольно долго, наконец принял решение, что будет делать дальше, и побрел к дому.

Несмотря на ранний час, он все-таки позвонил домой.

— Что-нибудь случилось? — спросила Барбара сонным голосом.

— Нет, я только что проснулся и захотел услышать твой голос.

— С тобой все в порядке? Я имею в виду, с головой?

— Я чувствую себя прекрасно, — соврал Магнус. — Просто у меня бессоница. Как там Вэл?

— Нормально. Сейчас спит, как и весь мир, а тебе все неймется. Ты можешь позвонить вечером? Мне нужно побывать в городе, но к шести буду дома, так что звони.

— Хорошо, Барбара. Я люблю тебя.

— Да, да, Курт. Я тоже тебя люблю, — Барбара повесила трубку.

Магнус набрал другой номер:

— Привет, Кейт. Это я, Курт.

— Как дела, милый? Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, просто захотелось позвонить и сказать тебе привет.

— Привет… — она замолчала, ожидая продолжения.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Магнус.

— Я в полном порядке, Курт. Могли бы мы поговорить позже?

— Ты не одна? — он попытался представить себе мужчину, лежащего рядом с ней, но увидел только аморфную мускулистую фигуру с растрепанными в пылу любовных утех волосами.

— Что?.. Нет, я одна, — сказала Кейт, и Магнус сразу понял, что она врет. — Но я ужасно хочу спать. До свидания, милый, — Кейт повесила трубку, не дав ему возможности сказать что-нибудь еще.

А чего он ждал? Слов любви? Сочувствия? Не много ли он хочет? Тем более в шесть двадцать пять утра.

Сам не зная зачем, доктор набрал еще один номер, но как только услышал ее сонный голос, слова вылетели у него из головы, и он понял, что не знает, о чем говорить.

— Алло, алло, кто это? Это ты, Майкл?

Магнус осторожно положил трубку. О чем, собственно, он собирался говорить с Гейл Айвз? О том, что она ему нравится? Наверняка она бы его не поняла. Так или иначе, сейчас это не имеет значения.

Доктор вспомнил о пистолете двадцать второго калибра «айвар джонсон», на который имел раз-решение, но так ни разу и не воспользовался. Магнус сел в плетеное кресло в гостиной, взвел курок, приставил ствол сначала к сердцу, потом к виску, пока не собираясь нажимать на спусковой крючок — ему хотелось узнать, что испытывает самоубийца перед тем, как сведет счеты с жизнью. Ощущение было не из приятных. Его сердце зашлось в таком бешеном ритме, что он испугался умереть от сердечного приступа еще до того, как пустит себе пулю в лоб.

Магнус не мог не думать о вскрытиях многочисленных жертв, погибших от огнестрельного оружия. Он с отвращением положил пистолет на место, сходил в ванную и вернулся с четырьмя пузырьками. Доктор поставил их на стол, рядом с початой литровой бутылкой скотча. Четыре маленьких пузырька: секонал, туинал, нембутал и тофранил. Что принять? Туинал и секонал подействуют через два-три часа, и он будет мертв, нембутал — через пять-шесть часов, а тофранил, в отличие от барбитуратов, прежде чем убить, приведет его в возбужденное состояние и вызовет галлюцинации.

Он выложил на стол полутораграммовые таблетки туинала и секонала, затем двухграммовые — нембутала и тофранила, плеснул в стакан виски, выпил, подождал, пока приятная теплота разольется по телу, и уставился на таблетки. Он сделал свой выбор.

Глава 15

Майкл решил, что судья уже проснулся, снял трубку и набрал номер, очень рассчитывая на Ватермана, хотя и отдавал себе отчет в том, что у того может выйти какая-нибудь промашка. Вчерашний звонок Магнусу — эффектный ход, имевший целью доставить удовольствие Майклу, но, с другой стороны, он мог послужить предупреждением шефу Бюро судмедэкспертизы, чтобы заметал следы. Сейчас самое главное — контакт с окружным прокурором Барбанелом; если Ватерману удалось переговорить с ним, этого вполне достаточно.

Трубку подняла Изабелла. Часы показывали восемь утра, но ее голос звучал так, словно она только что проснулась.

— Мистер Фридлэндер?

— Да.

— Вам не удастся поговорить с судьей.

— Он спит?

— К сожалению, ночью умер.

— О Господи! Извините, мне очень жаль… — Майкл был в растерянности. — Вы не знаете, говорил ли он с окружным прокурором мистером Барбанелом?

— Судья весь вечер сидел на телефоне. Не знаю, кому он звонил. Извините.

Растерянность прошла, и Майклом овладело злое отчаяние, будто он добрался до самой двери, но в последний момент та захлопнулась перед самым его носом. В телефонном справочнике он нашел нужный номер и позвонил в окружную прокуратуру района Манхэттена. Конечно, никто и не подумал соединять некоего мистера Фридлэндера с прокурором, но Майкл сказал, что это касается судьи Ватермана, и оставил свой номер телефона.

Потом попытался дозвониться до Гейл — отчаянно хотелось увидеться с ней. Он не мог довериться никому другому, кроме нее, никто не сможет его понять. В другие времена, не задумываясь, дал бы ей возможность поразмышлять, чего ей хочется или не хочется, но только не сейчас. Майкл уже подозревал, что любит ее, но тогда почему одолевают сомнения? У него не было времени на то, чтобы разобраться в своих чувствах, — она ему нужна.

Гейл дома не было. Майкл подумал было наговорить ей послание на автоответчик, но не стал, решив, что ответного звонка ему все равно не дождаться.

Он должен что-то делать! Нельзя же сидеть и просто ждать. В голову пришла сумасбродная идея — Майкл набрал номер Бюро судмедэкспертизы и попросил соединить с доктором Магнусом. Он не стал называть своего имени, рассудив, что с ним Магнус говорить не пожелает. Но, как оказалось, это не имело значения, поскольку доктора в кабинете не оказалось — он в отъезде и появится на работе лишь в начале следующей недели.

Он попытался вспомнить, где живет Магнус, но в памяти всплыла только мальчишеская выходка, когда, возбужденный алкоголем, хотел поймать доктора, взять его за шиворот и вытрясти признание — это где-то в Форест-Хилле, район Квинс, точнее место уже не припомнить. Нужно узнать его адрес, что, впрочем, не так уж и трудно. Майкл ничего не терял, лелея маленькую надежду на то, что после звонка Ватермана Магнус одумается и откроет ему правду — случаются же и более странные вещи.

Выдалось ослепительное утро, солнечное и теплое, Майкл не помнил такого с тех Пор, как приехал в Нью-Йорк. Полчаса назад он сел на поезд на Семьдесят седьмой улице и теперь ехал незнакомыми улицами Форест-Хилла, высматривая дом Магнуса. Улицы были почти безлюдными, и это обстоятельство почему-то нервировало его. Скоро они с Магнусом встретятся, но что из этого получится?

Он вспомнил место сразу, как только увидел: дом кирпичный, двухэтажный, с двумя гаражами. На лужайке рос развесистый клен, затенявший подъездную дорожку, — мечта каждой американской семьи.

На этот раз Майкл был настроен решительно: не станет часами робко болтаться вокруг дома, сразу направится по кирпичной дорожке к дверям, помня, что стоит только поддаться минутной слабости — и все потеряно, придется повернуться и уйти. Майкл нажал на кнопку звонка, даже не подумав, что скажет Магнусу, когда откроется дверь.

Дома кто-то был, ему показалось, что слышен звук работающего телевизора. Майкл нажал на кнопку еще раз, но никто не открывал. Он уже собрался уйти, когда дверь вдруг распахнулась и из нее выглянула девушка лет семнадцати-восемнадцати.

— Кто вы и чего хотите? — спросила она.

— Мне нужен доктор Магнус. Он дома?

Девушка приоткрыла дверь пошире. Мальчишеская прическа, голубые глаза и пугающе бледная кожа — девушка, очевидно, избегала солнечных лучей, боясь растаять.