Крымский Джокер

Карытин поднял вверх указательный палец:

— Здесь была своя тонкость. Ведь наживкой для усталых путниц был липовый день рожденья. То Лося, то мой. Ну, чтобы, интеллигентно посидеть, выпить.… И эта тонкость состояла в том, чтобы почувствовать момент, когда расслабленные красотки начнут таять в наших мужественных объятиях. И внезапно превратить одну комнату с помощью шторы в две изолированные.

Кровати, конечно, мы расставили соответственно. Нужен был знак. Слово. Волшебное словцо. Чтобы один из нас элегантным движением задёрнул занавеску, разделяя подруг.

Это очень важный момент, потому что грубое и откровенное действие могло разрушить контакт навсегда. Это как внезапно трусы в троллейбусе содрать с дамочки в пенсне. Ты врубаешься, чувак?

Толстый, с интересом слушавший рассказ приятеля, молча кивнул.

Витёк снова промочил горло и продолжил:

— Показывать глазами, что, мол, пора, — глупо. Лось и трезвый в очках хреново видит, а как выпьет, то просто слепнет. Да и кривой он от природы. Постоянно косит глазами.

Хоть задёргивай ширму каждые пять сек. Сказать что-нибудь, типа: «Поехали …» значило испортить всю расслабленную атмосферу. Пташки могут упорхнуть. Оставалось одно — закодировать условное слово. Но простое слово не походило. Мало ли какие слова в нашей разносторонней беседе могли мелькать. Слово должно быть и смысловым, и в то же время совершенно непонятным посторонним.

Дёрнув с ним как-то вечером пивка литров с шесть, мы после долгих споров всё-таки пришли к единому мнению. Просто перевернули слово «ширма» задом наперёд, и получилось изящное «амриш».

«Амриш»… Как шёпот… Моя «амриш»… Немного загадочное и романтичное… Что-то из эльфийских песен…. Или сказок Шахерезады…

Одним словом, это был истинный шедевр для нанесения окончательного удара по ослабленному алкоголем сознанию прелестниц. Оставались, конечно, ещё мелкие трудности.

Например, чтобы Лось не пёрнул во время произнесения пароля. Не пустил полугромкого шептуна… (а он был и остаётся непревзойдённым мастером в этом виде спорта.) Иначе могло всё слиться в одном длинном: «Пшшшш…» Ведь именно Лосю, как более опытному бойцу, досталась почётная роль эксперта в определении момента разделения комнаты на два шатра для плотских утех.

Итак, представь себе, Толстевич:

Зимний вечер…. Пять бутылочек молдавского кагора «Чумай»… — Виктор мечтательно подкатил глаза, — обязательно разогретого перед рефлектором, на котором сушатся папиросы «Ялта». Из еды, уж не помню что.… Не запомнилось. Не было, в основном еды, мать её! Куда девалась всю дорогу эта еда? Посмотришь — выпивки навалом, а еды — шиш! Просто больно вспоминать. А-а, я отвлёкся…

Витька, достав из пачки новую сигарету, стал дальше развивать тему:

— Так вот, прибавь к этому лёгкий морозец за окном. Снежок и всё такое… Гитара наготове. «Амриш» застыл в ожидании… И мы с Лосём, надушенные безумно дорогим одеколоном «Консул», вперили глаза истинных мачо в дверь. Вот-вот, она откроется, и войдут желанные, слегка озябшие, гостьи погреться у нашего камелька.

М-да… Как бы ни так. Надо совсем не знать Лося, чтобы думать так пошло и низменно.

Нет еды… Желанные гостьи…Снежок за окном…. И прочую муру.

Лось ведь с армии только что возвратился. Да и вообще всегда был далёк от церемоний.

Вопрос питания он решал просто. Отгребал из варившихся на общей кухне кастрюль часть харчей, и был таков. Объяснял ещё проще. Они, мол, не пьют. В смысле, хозяева кастрюль и еды. Поэтому денег и жратвы у них навалом. А мы и так на себя бремя борьбы с зелёным змием взвалили. Выходило убедительно. А баб он под любым предлогом просто затягивал в комнату, и влив им в рот спиртное, воплощал в жизнь свои самые низменные желания.

Так мы и дружили до пятого курса. А потом, сам понимаешь — он в Киев уматнул. Меня тоже носило где попало. Но, правда, хоть раз в году, да встречаемся. В этом году, правда, не вышло — когда я два месяца назад здесь же визу получал, Лося в Германию за очередной машиной понесло. Где вот только его сейчас носит? Водки уже охота!

Тут раздался шум в прихожей и грозный бас хозяина:

— Кому там, бля, чего охота? Будете без меня водку жрать — задрочу как канареек!

И раскрасневшийся от мороза огромный Лось ввалился на кухню. Сразу стало тесно…

…После первых двух выпитых рюмок, Лось постучал вилкой по пивному бокалу, как это делают тостующие.

— Внимание, граждане бандиты! Пока не нахрюкались, давайте покалякаем о делах наших скорбных. Что они там с нашим Фоксом сделать удумали…

Витька незаметно подмигнул Толстому, типа, я ж тебе говорил про фильм! И подыграл:

— Не с Фоксом, а с «фольксом»!

Лось строго посмотрел на Карытина и сказал:

— Начинай ты, Промокашка, — и неожиданно ткнул пальцем в немного окосевшего Толстого.

Володя приосанился, тихонько отрыгнул в ладошку и взял быка за рога:

— Слышь, Игорь… Мне тут Витя сказал, что ты как бы машины продаёшь. Купи мой «Пассат». Ну тот, на котором мы приехали. Только деньги мне нужны сразу. Я недорого возьму…

Лось сразу стряхнул с себя всю придурковатость и деловито осведомился:

— Какого он у тебя года?

— Девяностого. Пустой как барабан. Из всех наворотов — только гидроусилитель руля, антиблокировочная система тормозов и центральный замок. Но машина в порядке. Ходовая там, двигатель…

Лось почесал огромной пятернёй за ухом. Потом вопросительно посмотрел на Карытина.

Тот дурачась, состроил рожу бывалого вора и многозначительно кивнул головой. На лосиной кухне стал витать дух ночного застолья банды «Чёрная кошка».

Лось отмахнулся от него, и повернулся к Володе.

— Ладно, давай без дураков — мы же не в детском садике. Я как корешу Витька, и теперь моему дружбану, могу дать тебе сразу три штуки баксов не глядя, так сказать, в свою расчудесную карту. Сразу предупреждаю — твой «фольс» может уйти за четыре с половиной.

Но когда это будет? Неизвестно. Как говорится, где завтра, а где я?..

Тут пришёл черёд Толстого с вопросом в глазах посмотреть на Витька. Тот не выдержал и заржал:

— «Сберкнижку — мне-е-е!»

Вышло так похоже на голос Шарапова из фильма, что Толстый с Лосём тоже рассмеялись.

Посмеявшись, Володя протянул Игорю руку:

— Договорились! Завтра с утра генералку тебе выпишу и порядок!

Они скрепили сделку, хряпнув ещё по рюману. Схрустев огурчик, Карытин поднялся и выключил музыку:

— Всё. Тайм аут. Идём в комнату на десять минут. Есть серьёзный базар. А потом продолжим заседание нашего клуба «Чёрная кошка»!

Когда все расселись вокруг журнального столика в зале, Виктор был совершенно трезв и собран. Лось с Толстым, удивляясь произошедшей внезапной перемене в друге, приготовились внимательно слушать. Карытин, глядя прямо на них, решил немного приоткрыть свои карты:

— Толстый немного уже в курсе событий.… А ты, Лось, будь внимателен. Значит ситуация такая — в Америке мне обломилась солидная сумма. Где — не важно, и какая — не важно.

Узнаете всё в своё время. Важно, что про это узнали нехорошие дяди. И хотят у меня её отрулить. Как? — спросите вы. Я сам не знаю. Но завтра, возле консульства может возникнуть внештатная ситуация. И возникнет она, скорее всего, когда я получу визу и выйду на улицу. Без визы я этим злобным товарищам не особо интересен.

Он посмотрел на своих посуровевших друзей и улыбнулся:

— Ну совсем уж репы такие суровые не надо клеить, чуваки! Расслабтесь… — Витька, как гипнотизёр, щёлкнул пальцами перед лицом Лося. — Рассказываю дальше. Возле самого консульства, конечно, меня в машину, например, засунуть сложно. Там камеры слежения везде понатыканы, охрана и прочее. А вот метрах в ста уже могут меня и стреножить. Давайте теперь втроём подумаем как сделать так, чтобы этого не произошло. Конкретных действий, типа погони и стрельбы, я от вас, понятно, не требую. Просто пошевелите своими пропитыми мозгами, как мне проделать путь из посольства на сюда, улицу Воровского, с учётом того, что меня там могут пасти эти злодеи.