Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал

— Очень может быть, Рыжик. — Он пощупал ее норковый палантин. — Сколько эта штука тебе стоила?

— Точно не помню. Три тысячи. А может, четыре.

Сэм вздрогнул:

— А сколько ты будешь получать алиментов?

Она вздохнула:

— Жалкие три тысячи в месяц.

— Три тысячи, всего-то? Я бы тебе дал все пять тысяч. Если бы они у меня были.

— Кажется, у вашего друга они есть. Кстати, где он?

Сэм оглянулся на дверь.

— Не знаю. Пора бы ему уже быть здесь. Может, он не придет… — Тут Сэм встретился взглядом с Джейн Лэнгфорд. — А может, и придет…

— Мне здесь надоело! — воскликнул Холтон. — Пойдемте куда-нибудь еще.

— А в чем дело, система не работает?

— Здесь слишком много народу, я не могу сосредоточиться. Поехали в центр, найдем заведение поменьше.

— Но я велел передать Джонни, что мы будем здесь.

— Это было полчаса назад, — вмешался Чатсворт. — Видимо, он не придет. Если все согласны, мне тоже хотелось бы поехать в город.

Молли поддержала Холтона и Чатсворта:

— Можно сказать швейцару, чтобы передал Джонни, куда мы уехали.

— Да, но мы еще не знаем, куда поедем, — возразил Сэм.

— Поехали в «Клуб Элмера», — капризно протянул Холтон. — Это симпатичное местечко между Третьей и Четвертой улицами. Я там был вчера вечером, там довольно тихо.

Поскольку в «Последнюю границу» их привез Холтон на своей машине, Сэм сообразил, что, если Джонни не объявится, он останется без средств передвижения, и с большой неохотой согласился ехать с остальными.

«Клуб Элмера» выходил на Фремонт-стрит. Это был узкий зал, где стояли один стол для игры в кости и полдюжины столов для игры в блэк-джек и покер да неизбежная батарея игральных автоматов.

Холтон тут же вытащил свою систему и принялся за игру. Он проиграл восемь раз подряд. За это время Сэм выиграл семь раз. Молли, которая ставила на него, выигрывала тоже. Джейн Лэнгфорд ставила по доллару, так же как и Чатсворт.

Но вдруг Джейн швырнула на стол пятидесятидолларовую бумажку. Она выиграла и оставила ставку на месте. Кости перешли к ней.

— На всю сотню, — сказала она.

— Сотню, что она не права. — По другую сторону стола неожиданно возник Джим Лэнгфорд.

Джейн выбросила одиннадцать очков.

— Оставляю ставку.

— Двести за то, что дамочка не права, — заявил Джим Лэнгфорд. — Еще не было случая, чтобы она оказалась права.

Сэм Крэгг быстро взглянул на него:

— Это что за шуточки, приятель?

— Я хочу поспорить, что дама не права, — огрызнулся Лэнгфорд. — Это запрещено законом?

— Нет, но ты, кажется, еще острил.

— Ну ладно, если обязательно хочешь раздуть историю, — я сказал, она еще никогда и ни в чем не оказывалась права.

Джейн положила кубики на стол и подвинула к себе свои жетоны.

— Я хочу вернуться в отель.

— Дружок Флетчер тебя дожидается? — мерзким тоном спросил Лэнгфорд.

— А откуда ты знаешь про Джонни? — насторожился Сэм.

Джейн схватила Сэма за руку:

— Пожалуйста, Сэм, не надо устраивать сцен.

Она заметила, что крупье подает кому-то знаки.

— Кто устраивает сцены? — возмутился Сэм. И тут до него наконец дошло. — Эй, это что, тот придурок, что врезал Джонни? Твой муженек?

За спиной у Сэма выросли двое полицейских. Один из них похлопал Сэма по плечу:

— Слушайте, мистер, вы беспокоите людей…

— Я? — взревел Сэм. — Это вон тот недоносок нарывается на драку. А я — как раз тот парень, который может ему это дело обеспечить.

Полицейские схватили Сэма. Это была самая большая ошибка в их жизни. Сэм резко развел руки, и полисмены отлетели в разные стороны. Тогда он двинулся вокруг стола, расшвыривая людей направо и налево.

К чести Лэнгфорда следует сказать, что он вышел навстречу Сэму, хотя и видел, как тот раскидал полицейских. Джим Лэнгфорд был на десять сантиметров выше Сэма и по весу немногим уступал ему. А драками он занимался всю жизнь.

Как только Сэм обогнул стол, Лэнгфорд нанес ему оглушительный удар правой. Удар пришелся в солнечное сплетение, но Сэм даже не охнул. Затем он обрушил на Лэнгфорда свой правый кулак, словно дубину. Лэнгфорд проделал полное сальто-мортале и приземлился на колени в трех метрах от места схватки.

Сэм уже поджидал его там. Он наклонился, подхватил Лэнгфорда обеими руками, поднял над головой и с размаху швырнул…

Лэнгфорд приземлился точно в центре стола для игры в кости с такой силой, что стол переломился пополам. Серебряные доллары и жетоны рассыпались по всему залу.

На этом драка закончилась. Лэнгфорд пребывал в стране грез, а Сэм… Что Сэм? Полицейские вытащили свои револьверы.

Так и получилось, что Сэму довелось увидеть изнутри «синюю комнату».

Глава 12

Третья миссис Маллиган (урожденная Глория Хатни) была владелицей небольшого домика поблизости от Манхассета, Лонг-Айленд. В доме было двадцать три комнаты. При личной спальне Поймать Живьем имелась ванная комната размером ровно вдвое больше того дома, где ныне обитал детектив Маллиган из полиции города Лас-Вегас.

Его дом состоял из спальни, кухоньки и гостиной два с половиной на три с половиной метра. Цементный пол лишь наполовину был покрыт индейским ковриком.

Четвертая миссис Поймать Живьем была на несколько лет моложе своего мужа — темноволосая, не очень красивая девушка, которая стирала мужу рубашки и штопала носки. Она обожала читать любовные романы и слушала мыльные оперы по радио.

Она как раз читала дамский журнал, когда на лужайке, обсаженной полынью и заменяющей им садик, показались огни подъезжающего автомобиля. Она отложила журнал и встала. Огни погасли. Она услышала, как Поймать Живьем прошел по цементному полу веранды, и открыла ему дверь.

Он вошел и потрепал ее по плечу.

— Привет, крошка, — сказал он.

Он не поцеловал ее — значит, его что-то беспокоит. Миссис Маллиган снова присела на диванчик и сложила руки на коленях, устремив взгляд темных глаз на мужа.

Поймать Живьем снял шляпу и бросил ее на диван рядом с женой. За шляпой последовал пиджак. Маллиган ослабил узел галстука и прошел на тесную кухню. Там он открыл малюсенький холодильник, достал бутылку пива, откупорил. Налил пива в стакан и понес стакан и бутылку в гостиную.

Плюхнувшись в кресло напротив жены, он начал отхлебывать пиво. Прикончив стакан, он долил пива из бутылки. Все это время ни он, ни жена не произнесли ни слова.

Наконец Маллиган допил второй стакан и поставил его на пол около кресла, рядом с пустой бутылкой. Он поднялся на ноги — крупный, широкоплечий мужчина с легким намеком на брюшко.

Он сказал:

— Крошка, тебе нравится Лас-Вегас?

Нелл Маллиган ответила просто:

— Да.

Он кивнул и заходил по комнате.

— Я знал, что ты так скажешь. Тебе здесь нравится, потому что мне здесь нравится. Ты думаешь, что мне нравится, потому что я всегда так говорю.

— А разве нет?

Маллиган остановился:

— Нет, мне не нравится в Лас-Вегасе. Я терпеть не могу пустыню. Крошка, я объездил весь мир. Борнео, Конго, Сибирь, Париж, Лондон, Нью-Йорк — я везде побывал. Я запросто встречался с великими мира сего. Как-то раз я перепил одного герцога, он у меня под стол свалился. Я ненавижу этот треклятый городишко. Я ловил львов в Африке и тигров в Индии, а теперь ловлю пьяных водителей в Лас-Вегасе в субботу вечером.

Нелл Маллиган не сводила глаз с лица мужа. Они были женаты всего лишь год, но она знала, что Маллиган несчастлив. Слишком часто ей случалось видеть, какое у него бывает лицо, когда он сидит, уставившись на цементный пол или глинобитную стену, а мысли его витают где-то далеко-далеко, за пять тысяч миль отсюда.

Маллиган снова начал мерить шагами комнату.

— В последнее время здесь что-то происходит. Никто не признается, а когда спросишь, делают удивленные глаза, но я кое-что слышу то тут, то там. Я наблюдаю и прикидываю, что к чему.

Гарри Блосс убит, а человек, который что-то знает о его смерти, явился сегодня в город и на один доллар — который дал ему я, — наиграл тысяч пятнадцать-двадцать. И Хонсинджер ему все выплачивает без единого слова.