Красная смерть

– Мэм, – сказал я.

– Да? – Она даже не повернулась ко мне, а горько расплакалась, склонившись над ребенком, который теперь, когда мама была рядом, немного притих.

Я помог ей подняться.

– Что с ним?

– Полиомиелит, – ответила она.

Кто знает, может быть, она в это верила.

Женщина бросила быстрый взгляд на ребенка и встала.

– Я нужна ему, я должна быть здесь. Я нужна, нужна ему, – твердила она.

Я положил руки на плечи миссис Лоуренс, почему-то вспомнив о том, что ее муж пытался застрелить меня, когда я держал в объятиях женщину, и подвел ее к стулу.

Я стер имя Лоуренса на конверте и положил его ей на колени.

– Здесь нет ничего важного, – прошептал я. – Передайте это мужу при первой возможности.

В семь вечера я был в Гриффитс-парке. Оставил машину чуть поодаль от обсерватории и прокрался между деревьями за большое здание, увенчанное куполом. Путь был неблизкий, но мне хотелось иметь некоторое преимущество, прийти на место встречи первым. Под ногами хрустели ветки, но меня это мало беспокоило.

Лоуренс появился почти в восемь с четвертью. Спустился вниз по склону заросшего травой холма за низкой стеной, дошел до кромки деревьев и взглянул на часы. Он, как всегда, выглядел нелепым и неуклюжим, но в его походке чувствовалась какая-то агрессивность. Он вышагивал, как бойцовый петух, склоняя голову то в одну, то в другую сторону, словно готовясь к драке.

– Привет, Реджи, – окликнул я его из-за корявой сосны. И вышел из зарослей ему навстречу, держа руки в карманах.

Он потянулся было к нагрудному карману пиджака, но я показал ему маленький пистолет, который был у меня в правой руке.

Лоуренс одарил меня кривой улыбкой и ссутулился. Его большие руки как плети повисли по бокам.

– Вы принесли деньги? – спросил я.

Он слегка наклонился вперед, показывая конверт из оберточной бумаги под пиджаком.

– Допустим, я отдам вам эти деньги. Но где гарантия, что вы оставите меня в покое? – спросил он.

– Я знаю, вы убийца. Поэтому мне придется удрать с этими деньгами. Куда-нибудь, где вы меня не найдете.

Он улыбнулся, и мы на мгновение застыли. Я видел, он не собирается ничего предпринимать, ждет, не скажу ли я что-нибудь еще.

– Зачем вы это сделали? – спросил я.

По его телу пробежала дрожь.

– Будь ты проклят! – прорычал он, крутя головой.

Я почувствовал: от него несет джином.

– Я действительно хочу это знать. Зачем вы сотворили всю эту мерзость? – спросил я. Спросил, почти наверняка зная ответ, – но мне хотелось найти во всем этом хоть какой-то смысл.

Глаза инспектора Лоуренса сверкали лихорадочным блеском.

– Негры и евреи, – сказал он. Трудно было понять, к кому он обращался.

– А как же с вашей женой и ребенком?

Он снова взглянул мне в глаза. Но теперь был спокоен.

– Почему погиб Таун? Почему погибла Поинсеттиа?

– Я рассказал негритянскому священнику о вас. Вы знаете, что он сделал?

Лоуренс поднял кулаки на уровень плеч, и я сказал:

– Успокойтесь, остыньте немного.

– Да. – Лоуренс фыркнул. – Так вы знаете, что он сделал? Он вышвырнул меня вон. Но я вернулся. Да, сэр, я вернулся.

Он снова захихикал. Я вынул пистолет из кармана.

– А эта шлюха жила как свинья. – Инспектор Лоуренс тяжело дышал. – Она была грязная и вела себя так, словно я когда-нибудь смогу стать подобен ей... Все, что от меня требовалось, – платить. Я не хотел их убивать, но от этого зависела моя жизнь.

– Хаим Венцлер ничего для вас не значил, мистер.

– Он что-то значил для ФБР. Стоило его убрать, и вы им больше не понадобились бы.

– Но потом вы попытались убить меня!

Лоуренс снова хихикнул и куснул свой большой палец.

Сгущались сумерки. Казалось, темнота исходит от деревьев. Пора было получить деньги и отвалить.

– О'кей, – сказал я, сжимая пистолет. – Давайте деньги.

Я собирался притвориться, что нервничаю, беря у него деньги, но меня и в самом деле всего трясло.

– Я предполагал, что вы негр с головой, – хмуро признал он.

Слышать это было приятно, но я не поддался. Быстро наступала ночь, скоро мы превратимся в тени.

– Неужели вы вправду думаете, будто я спущу вам попытку шантажировать меня?

– Сделайте только какую-нибудь глупость и увидите, есть у меня голова или нет.

Внезапно он принял решение, вынул пакет из-под пиджака и протянул его мне.

– Приятно иметь с вами дело, – сказал я. – Теперь вы свободны.

Едва я коснулся пакета, Лоуренс рванулся вперед и плечом изо всех сил саданул меня в грудь. Мы стояли на склоне холма, и я во второй раз за последнее время взлетел в воздух, но в этот раз приземлился боком, а руки оказались за спиной.

Я попытался вывернуть руку с пистолетом, но мне это не удалось. Лоуренс подбежал ко мне и пнул ногой в плечо. Он ухмылялся, неуклюже шаря рукой в кармане, стараясь вытащить пистолет.

– Не делайте этого! – закричал я, предостерегая.

– Ниггер, – прошипел он и тут же отлетел назад, на расстояние около шести футов. Он был еще в воздухе, когда я услышал оглушительный звук пистолетного выстрела из-за деревьев.

Я мчался со всех ног, но когда добежал, Крыса уже сидел в машине.

Он улыбнулся мне и сказал:

– Ты последний дурак, Изи Роулинз. Его надо было убить, как только он показал свою гнусную морду.

– Я должен был знать, Реймонд. Это было очень важно для меня.

Мы спускались по дороге от обсерватории по парку, похожему на настоящий лес.

– Ты вроде тупого ковбоя, Изи. Пытаешься предложить ничью, прежде чем выстрелить. В конце концов тебя убьют.

Конечно же он был прав. Но зато мне было приятно сознавать, что я не убийца. Этот подонок получил шанс уйти от ответственности, по крайней мере до тех пор, пока я не сообщил о нем полиции.

– Это был он? – спросил Крыса, хотя, по сути дела, его это не волновало.

– Да, убийцей был он.

– Что ты теперь собираешься делать?

– Лишь бы никто не видел нас. Я скажу человеку из ФБР, будто Лоуренс заставил меня рассказать ему, чем я занимаюсь. Сообщу, что это он украл бумаги у Венцлера и занялся шпионажем ради наживы. А в доказательство сообщу, как он использовал свое положение налогового инспектора в корыстных интересах.

С этими словами я отсчитал Крысе пятьсот долларов.

Я не собирался ничего присваивать себе. Отдам деньги семьям убитых, в том числе Ширли Венцлер. Я считал, что Лоуренс должен расплатиться по крайней мере за те беды, которые причинил невинным людям. Потом я внесу тысячу долларов в фонд "Африканской миграции". Соня Ачебе посылала мне открытки из Нигерии в течение тридцати лет.

Крыса выпятил нижнюю губу.

– Не так плохо. Совсем не так плохо.

Я зажег пару сигарет – он сидел за рулем. На шоссе не слышно было сирен и не заметно необычной активности. Я передал сигарету Крысе и глубоко затянулся сам.

– Куда тебя везти? – спросил он меня через пять или шесть миль. Мы ехали по Адамс-бульвару, и полицейские машины не обращали на нас никакого внимания.

– Я обещал Ламарку, что мы пойдем есть сосиски.

"А потом я увезу его в Мексику", – подумал я.

Глава 38

Причин куда-то бежать не было. Они не могли пришить мне ни одного убийства. Когда они нашли Лоуренса и раскрыли его преступления, было решено замять дело. Выяснилось, что его преподобие Таун, Таня Ли и Хаим Венцлер убиты пулями из его пистолета. Я передал полицейским список отелей, куда Мофасс возил Лоуренса и Поинсеттию. Они обнаружили отпечатки пальцев Лоуренса в ее квартире. Миссис Трухильо узнала по фотографии назойливого страхового агента.

А меня мучила совесть из-за того, что я так скверно поступил по отношению к Крысе и что был неискренен в дружбе с ним. Я стыдился даже Мофасса. Из-за чего бы вы думали? Да просто мы друг друга стоили.

В тот вечер я был в отеле "Филберт". Постучал в дверь, и мне открыла Ширли, одетая в простую розовую комбинацию до колен. Она робко улыбнулась мне. Я поразился, вспомнив: мы же были любовниками.