Золушка

…Отто все еще улыбается.

Он держит руль обеими руками. Гремит выстрел — совсем близко. Отто не понимает, что произошло. Понимает только Мэтью. Он снова слышит радио — новости, которые передавали всего несколько часов назад, когда он и Сьюзен занимались любовью. Убирайся отсюда, ублюдок! Эти слова доносятся из приемника, но звучат тихо, на короткой волне. Улыбающееся лицо Отто. «Сегодня вечером в Калузе…»

«Поверни назад!»

«Я почему думаю, что он меня вычислил, — говорит Отто. — Все дело в записи на пленке, мне кажется, он меня упоминает. Я, конечно, не уверен, что это абсолютно точно про меня, но может, и про меня, что это я за ним слежу. В последний вечер, когда он вышел из дома часов в одиннадцать, он вдруг остановился на улице как вкопанный. Стойку сделал, будто собака на дичь. Уставился на машину. Ну, я тут подумал, что мои дни сочтены. Я одного хочу: чтобы ты сам прослушал пленку и решил, что с ней делать. Если хочешь знать мое мнение, оно такое: на время он ляжет на дно, через несколько недель всплывет, захочет полностью убедиться, что за ним не следят. Я думаю, в понедельник я мог бы…»

«…Убит водитель. Неуправляемая машина сошла с магистрали…»

«Поверни назад!» — громко выкрикнул Мэтью.

…Сел на постели, окончательно пробудившись.

Весь в холодном поту.

Было утро.

В ушах еще звучал голос Отто.

«Ну, тут я подумал, что мои дни сочтены».

Глава 2

Мухи жужжали над датским сыром на столе Фрэнка Саммервилла. Фрэнк пил кофе из размякшего картонного стакана и серьезно, даже строго смотрел поверх него на Мэтью.

— Я не хочу, чтобы ты впутывался в это дело.

— Отто был моим другом.

— Отто был обыкновенным частным сыщиком и время от времени делал кое-что для нас.

— Нет, Фрэнк, он был другом. Я любил его.

— Мне он тоже нравился, — возразил Фрэнк. — Но он мертв, Мэтью. Ему прострелили голову, Мэтью. Дважды, Мэтью. Его смерть не имеет к нам никакого отношения, и я хочу, чтобы ты держался подальше от управления охраны общественного порядка и детектива Мориса, слышишь, Мэтью?

— Морис вообще на отдыхе, — отвечал Мэтью.

— Хорошо, — только и сказал на это Фрэнк.

Он был на полдюйма ниже ростом и весил на десять фунтов меньше, чем Мэтью. У обоих черные волосы и карие глаза, но у Фрэнка лицо круглое, и он сам называл его «свинячьей мордой».

Физиономический реестр Фрэнка отмечал только два типа лиц: свинячий и лисий. Что касается имен собственных, то их он делил тоже на две категории: такие, как Элеанор Ригби, и такие, как Frère Jagues. [6] Скажем, Бенни Гудмен — имя категории Frere Jagues, а Роберт Де Ниро — категории Элеанор Ригби. Далее, Фрэнк был убеждён, что люди на всем белом свете тоже разделены на две группы: одни чечеточники, другие обжималы. Себя он причислял к чечеточникам, потому что весьма ловко и проворно ускользал от сомнительных, или, как он выражался, липких ситуаций. Мэтью он считал обжималой, так как тот вечно влипал именно в такие ситуации, к тому же не имеющие прямого отношения к его деловым интересам.

— Я сегодня попозже съезжу к нему в офис, — сказал Мэтью.

— В чей офис? — поинтересовался Фрэнк. — Ты же говорил, что он отдыхает.

— В офис Отто.

— Зачем?

— Хочу послушать, что он записал на эту пленку.

— Убийство Отто не имеет к нам отношения, Мэтью!

— Не уверен.

— Он занимался грязной слежкой.

— И кому-то это пришлось не по нраву, Фрэнк.

— Мэтью… ну пожалуйста! Сделай мне одолжение.

— Я хочу услышать эту запись!

Обитателям Калузы, штат Флорида, нравилось думать, что в их городе преступлений не бывает; одетым в форму полицейским и детективам, которые работают в управлении охраны общественного порядка, остается только следить, как бы кто из граждан не ушиб палец на ноге.

Общественная безопасность.

Не преступление.

Однако в новейшем справочнике Рэнда Макнелли «Календарь рейтинга местностей» есть раздел, в котором всем регионам и городам дана оценка по степени безопасности — от номера первого до триста двадцать девятого, наиболее чреватого опасностями.

Самый безопасный город Америки — Уилинг в Западной Виргинии.

Номер один.

Нью-Йорк — возлюбленное Фрэнком Большое Яблоко [7] — признан наиболее опасным городом в Штатах.

Номер 329.

Чикаго, штат Иллинойс, — родной город Мэтью — имеет индекс 205.

А свободная от преступности Калуза — индекс 162, то есть находится где-то посредине списка Макнелли, только на сорок три позиции отставая от ужаснейшего Чикаго, и, стало быть, далеко не столь безмятежна, как желали бы думать ее жители.

Послушаешь толки о гибели Отто Самалсона, так можно подумать, будто это первое и единственное убийство за всю историю города. Боже, какой позор, какой ужас! Ему дважды выстрелили в голову. Немыслимо. Тц-тц-тц… Пожилые леди с подкрашенными в бледно-голубой цвет седыми волосами качали головами и отказывались верить, что общественная безопасность есть нечто большее, нежели забота о том, чтобы на тротуарах не валялась банановая кожура. Какой несимпатичный казус! Мэтью чувствовал, что смерть Отто Самалсона рассматривается в Калузе, штат Флорида, именно как неприятный казус, — ведь до сей поры с убийствами здесь не сталкивались, разве что в кино или на экране телевизора.

В офис Отто он попал только во второй половине дня. До этого ему пришлось поговорить по телефону по крайней мере с десятком людей, каждый из которых прищелкивал языком (и, несомненно, покачивал головой, но Мэтью не мог этого видеть), выражая неудовольствие по поводу несчастной гибели на общественной магистрали человека, чья профессия была по меньшей мере сомнительного свойства. Еще десять минут ему понадобилось для того, чтобы дойти от своей конторы до офиса Отто, расположенного в даунтауне — деловой части города. Деловой район Калузы — это звучит совсем по-столичному. Мы не уступаем Нью-Йорку, Чикаго, Детройту и Лос-Анджелесу.

Великолепно…

Деловая часть Калузы занимает девять кварталов в длину и три в ширину. Большие дома, прежде всего банки, вздымаются на целых двенадцать этажей. Главная улица — Мэйн-стрит — тянется на восток от Коровьего брода (теперь на этом месте перекресток трех улиц и установлены светофоры, но когда город только зарождался, там и в самом деле был коровий брод) до окружного суда, самого высокого на Мэйн-стрит здания в пять этажей. Все прочие строения на этой улице одноэтажные и двухэтажные. Банки находятся на двух улицах, параллельных главной, — к северу и к югу от нее. Однако хоть вы и произносите не без гордости: «деловой район Калузы», это еще не значит, что в городе есть так называемый «аптаун», то есть «верхний город». Его как такового нет. Есть «деловая Калуза» — и вся остальная.

Точно так же не без претензий выглядит надпись на матовой стеклянной двери офиса Отто: «Бюро расследований Самалсона. Апартаменты 3112». Открывая дверь, вы вполне можете предположить, что за нею тянется целая анфилада комнат, величественная и впечатляющая, некий юридический атенеум (вспомните «деловую Калузу»!).

Однако, открыв дверь, вы попадаете всего-навсего в приемную, шесть футов на восемь, тесно заставленную, можно сказать, набитую до отказа: письменный стол, на нем пишущая машинка, слева от машинки плоские коробки для входящих и исходящих документов, остальное пространство на столе завалено бумагами; за столом стоит деревянное кресло секретаря, а перед ним — мягкий стул для посетителей; в зеленых металлических стеллажах хранится, по-видимому, обширная картотека; несколько книжных полок, машина для ксерокопирования, стоячая вешалка для пальто. По стенам портреты президентов Соединенных Штатов, из которых Мэтью узнал только двоих. Напротив входной двери — еще одна дверь, ведущая в остальную часть «апартаментов».