Флинн в пролете

— Подозреваю, ваше лекарство похуже того, что мы принимаем от простуды.

— Иногда без этого нельзя. Приходится применять сильнодействующие снадобья.

— Деньги разбрасывают по всей стране?

Сэнки кивнул.

— Вам меня не остановить, Флинн. Человеческая жадность утоляется от побережья до побережья. Последние два часа самолеты разбрасывают деньги над шестью десятками самых крупных городов Америки. Миллиарды и миллиарды долларов. Выведенных из обращения долларов, но настоящих.

— Как вы подбили столько пилотов к участию в вашей авантюре?

— Деньги.

— Я вам не верю.

— Деньги и ложь. Им заплатили вперед. Они не знали, что будут разбрасывать купюры. Им дали запечатанные мешки, еще одно мое изобретение. Они раскрывались ветром только после того, как покидали борт самолета.

— И что вы сказали пилотам?

— Я сказал, что в мешках политические листовки. Между прочим, в этом я даже и не солгал.

— Вы хоть отдаете себе отчет, что вы — сумасшедший? — спросил Флинн.

— Я знаю, что мир сошел с ума.

— Скорее все-таки вы, а не мир. — Флинн достал из кармана трубку и кисет. — Ваша жена и дочери погибли неподалеку от Национального аэропорта под колесами трехосного армейского грузовика, который спешил привезти в Пентагон двенадцать дюжин свежесрезанных роз. Я ничего не перепутал?

— Это лишь один пример неоправданных государственных расходов. Государство тратит все больше денег, добиваясь при этом все меньших результатов.

Набивая трубку, Флинн смотрел на Сэнки.

— Мне очень жаль вас. Но вы приложили столько усилий, чтобы превратить нашу жизнь в ад…

— Это все, Флинн? — Сэнки сунул руку в зазор между спинкой и подлокотником кресла. — Или хотите сказать что-нибудь еще?

— Хочу, — кивнул Флинн. — Думаю, вы потерпели неудачу.

Если в глазах Сэнки и мелькнуло любопытство, то лишь на секунду.

Он согласно кивнул.

А потом достал револьвер, приставил дуло к виску и нажал на спусковой курок.

Глава 32

— Вы обогнали меня, Флинн. Прибыли сюда первым.

Флинн склонился над Полом Сэнки.

— Он мертв, как «зелененькие». — Флинн выпрямился, повернулся, сунул руки в карманы пальто.

Дуся Уэбб, сунув руки в карманы пальто, стояла в дверях маленького домика Пола Сэнки.

— Стоило ли его убивать?

— Он покончил с собой, — пояснил Флинн. — В целеустремленности ему не откажешь. Маленький обиженный человечек, как сказала одна моя знакомая.

— Поворачивая в проулок, я услышала выстрел…

Мертвое тело ее нисколько не смущало.

— Дуся Уэбб, — продекламировал Флинн.

Она молча смотрела на него.

— Вы — роскошная женщина.

— Благодарю.

— Манящая и загадочная.

Она предпочла промолчать.

— И очень умная, как я слышал. Первая во всем. Что ни возьми. Ум. Красота. Способности. Умение манипулировать людьми. На одиннадцати языках, и каждый что родной. Собрать бомбу — раз плюнуть. И блестящее знание литературы, искусства, направлений моды. По крайней мере, мне так говорили.

Выражение лица Дуси не менялось — каменная маска.

— Колледж К. может вами гордиться, милая моя. Скажите мне, родились вы в Америке?

— Вы слишком много знаете, Флинн.

— Много где бываю, вот и узнаю всякое. Дуся Уэбб. Дьявол во плоти, плетущий свою паутину. Правда, есть два ограничения, которые могут оборвать вашу карьеру: редкая красота и разные глаза, хотя каждый из них — само совершенство.

— Вы не поверили, что меня послал президент, так?

— Не поверил. Ваше исчезновение на полчаса в тот день, когда вы ехали следом за мной по Техасу, что-то означало. Я до сих пор не знаю, что именно. И потом, вы должны понимать, что рекомендательное письмо, написанное собственноручно президентом Соединенных Штатов, — это перебор, хотя отсутствие подписи — очень милый штрих. А ведь могло хватить и простого: «Привет, Флинн. Что это вы тут делаете в такой чудесный день?»

Ее глаза затянуло туманом.

— Такие вот дела, крошка. Это ошибка молодости. Как говорится, грех стрелять из пушки по воробьям.

— Спасибо за науку.

— Пустяки, деточка. Вы только четыре года как закончили колледж. Так что вся учеба еще впереди. Но как вы связали падающие с неба деньги с этим милым мужчиной, который отдыхает в кресле, лишившись половины головы?

— Я знала, что вы уже виделись с Полом Сэнки в этом самом доме. Поэтому выяснила, кто он. А когда всю страну завалили деньгами, я поняла, что у них может быть только один источник.

— Федеральный резервный банк.

— Да.

— Так много денег. — Флинн покачал головой. — Слишком много денег. Но скажите мне, девочка, если вы такая умная, почему связались с К.? Вот что мне хочется знать. Вы против мира и процветания?

— Так уж получилось, что вы и я верим не в одно и то же.

— Ах, девочка, я абсолютно ни во что не верю. Кроме того, что день надо начинать с завтрака и чашки хорошего чая.

— Ерунда.

— Дело в том, что я стараюсь не верить, но понять.

— Тогда вы можете понять меня… и К.

— Я понимаю. Чуть-чуть. Но принять не могу. Вы понимаете, большинство людей этого мира хотят продвигаться вперед медленно, получив образование, наслаждаясь всеми теми благами, что несут с собой хорошее здоровье, мир и процветание. Бомбы, падающие на них со всех сторон, отвлекают от главного. Чего-то можно достичь войной и насилием. Даже чего-то хорошего. Но К. пытается изнасиловать весь мир, пытаясь сделать его таким, каким он видится тем нескольким людям, которые стоят во главе К.

— Вы понятия не имеете, кто стоит во главе К.

— Но я знаю, что ваша организация имеет очень древнюю историю и всю свою энергию тратит на то, чтобы превратить людей в маленькие винтики одной огромной машины.

— Вы все очень упрощаете, — возразила Дуся Уэбб. — Голодными людьми проще управлять.

— Я знаю. Еще как знаю. Можно сказать, за свою короткую жизнь я сталкивался с К. неоднократно.

— Это мне известно.

— Неужели?

— Я все о вас знаю.

— Жаль, что я не могу сказать то же самое.

— Между прочим, Флинн, К. не имеет к этому ни малейшего отношения.

— К чему?

— К происходящему. К американским долларам, которые заваливают сейчас Соединенные Штаты.

— Я знаю.

— Мы, конечно, были в курсе событий. И об инцидентах в Аде и Ист-Фремптоне узнали раньше вас.

— И бросились разбираться, что к чему?

— Мы ничего не поняли. Абсолютно ничего.

— Мы тоже. Что тут скажешь?

— Наверное, мы хотели бы провернуть что-то подобное. Это укладывается в планы К. Такие попытки предпринимались. В Чили, в Израиле… Руководство К. пришло к выводу, что самый быстрый способ узнать, что происходит, — взять вас под наблюдение.

— Вы прикидывали, а не приписать ли все заслуги себе?

Дуся Уэбб улыбнулась:

— Этот вариант по-прежнему рассматривается.

— Приписывайте. Я возражать не стану.

— Получилось-то все как надо. Американский доллар рухнул.

— Рухнул, но не умер, — уточнил Флинн.

— Капиталистическая система так много о себе мнит, что ей пора и лопнуть.

— А многим она нравится. Свободное предпринимательство — это не пустой звук.

— Вы тоже много о себе мните.

— Безусловно. Но на один вопрос я ответа найти не могу. Может, вы мне поможете? Не зря же вас обучали в колледже К.

— Давайте попробуем.

— Восемнадцать лет тому назад, в Гааге, американский посол произнес речь. Кто-то вставил в нее два предложения, которые определили дальнейшее развитие экономики Свободного мира. По крайней мере, так думал наш безвременно ушедший друг, Пол Сэнки. Вы знаете, что это за предложения?

Дуся Уэбб ответила без запинки:

— «Европейский Общий рынок никогда не будет обладать такой же экономической мощью, как Соединенные Штаты Америки. Вот почему европейские государства, объединившиеся в Общий рынок, могут рассчитывать на всеобъемлющую поддержку Соединенных Штатов Америки».