Крымский Джокер

Майор выглядел совсем потеряно. Но всё же в последний раз попытался переломить ход событий:

— Имейте в виду, уважаемая… Если будет нужно — будет и протокол… Я ведь ничего особенно и не хочу, просто побеседовать с ним.

— О ценах на порнопродукцию в наших видеосалонах? Понимаю, — Алена жёстко усмехнулась и совсем не шутливо закончила:

— Короче, майор. Катись отсюда! Муж мой у свекрови водку пьёт — адрес я позабыла. Если буду тебе нужна — вызывай повесткой. И желательно высылай её по месту работы — в федеральную налоговую полиция. Прямо там и поговорим!

И, повернувшись на каблуках, она направилась к своему служебному автомобилю.

Майор застыл во дворе памятником собственной ментовской глупости. Потом, немного опомнившись, проследовал за ускользнувшей дамочкой, но увидел лишь габариты уезжающего автомобиля. Шевеля губами, он достал авторучку и записал номер. Почесав пальцем переносицу, Квашнин подумал:

«Бля… А номер-то действительно государственный. Что она там прогнала про налоговую полицию? Вот бикса вёрткая! Зря только машину гонял. Позвоню Бориске — пусть и у него голова поболит!». И, усевшись в машину, он достал мобильный.

«Волга» направлялась в сторону трёхэтажного сумрачного здания налоговой инспекции, в котором, несмотря на шесть вечера, почти все окна горели.

— Что, сами решили отвезти? — спросил Павел Сергеевич.

Алёна, немного помешкав, ответила:

— Сама. А заодно и сегодняшний отчёт начальству занесу. Завтра всё равно надо будет на пару часиков с утра со службы сбежать.

Поднявшись в приёмную начальника налогового управления, она посмотрела на себя в зеркало. От приподнятого настроения не осталось и следа. Из зеркала на неё строго и официально смотрел советник налоговой полиции второго ранга Кострова А.И.

«Так тому и быть!» — решила она и, решительно постучавшись, вошла в кабинет.

Из-за стола ей навстречу вышел приземистый поджарый мужчина, лет сорока. Он заулыбался, и потёр руки:

— Ну что, Алёнушка, неужто порадуешь нас отчётом по этому застрявшему в зубах конфискату?

Алёна протянула ему толстый скоросшиватель.

— Здесь вроде как всё, Олег Иванович — можно, как говорится, дышать ровно.

Мужчина осторожно взял папку, взвесил её в руках и удовлетворительно хлопнул ладонью по столу. Затем, приблизившись, галантно поцеловал женщине руку:

— Спасибо тебе наше душевное! Ты как всегда — всё за этими неповоротливыми вахлаками, подчищаешь. Думаю — быть тебе с премией к Новому году! Что такая суровая? Устала сильно?

Алена провела руками по волосам и серьёзно посмотрела на начальника:

— У меня просьба к вам. Не хотелось бы лишний раз напоминать, но придётся. Если можно — я завтра поставлю номер своего мобильного на тревожный сигнал?

Мужчина сразу по-другому посмотрел на Алёну:

— Что — угрожают?

— Да нет. Просто какие-то мутные типчики вокруг дома вертелись вчера. И сейчас проезжала мимо — кто-то курит во дворе. А Володя сегодня уехал по делам дня на три. Ничего особенного, конечно — просто для женской, так сказать, безопасности. Вы меня понимаете?

Начальник расслабился и улыбнулся:

— Конечно, понимаю. Но смотри — если что серьёзное, можно и квартиру на охрану поставить. У нас сейчас есть такие полномочия. А может тебе оружие выдать?

Алёна притворно вздохнула:

— Ага. Реактивную установку «Град». И ездить буду на танке, — она улыбнулась. — Спасибо, Олег Иванович. Заявление на тревожный звонок я вам завтра напишу.

— Да какое там заявление! — замахал руками мужчина. — Я сейчас сам распоряжусь — а ты иди, отдыхай.

Кострова выйдя от начальника, зашла в свой кабинет. Открыв сейф, она положила туда обе доверенности и документы на «фольксваген», стоявший у них в гараже. Посмотрела на свой газовый пистолет, но брать его не стала. Затем полила цветы и сдала кабинет под охрану.

И уже возле дома, она, вспомнив счастливое утреннее лицо мужа, не смогла сдержать улыбки:

«Ох, Володька, Володька! Что бы ты без меня делал, чувак ты мой пожизненный?»

… В Симферополе уже было около восьми вечера, когда Афанасьева оторвалась от компьютера. Весь день прошёл в напряженном ожидании, однако новостей не было. Ни плохих, ни хороших. Это раздражало больше всего. Хотя её людьми был сорван неплохой куш в блэк джек в «Фоксвуде», и деньги были уже переведены, настоящего удовлетворения не было. И в Интернете Лидию Петровну вдруг заинтересовали цены на недвижимость в штатах. Она сама удивилась своему любопытству — прежде никогда бы не позволила себе до конца операции даже предполагать на что уйдёт так называемый приз.

«Скверно… Видно старею — стала события опережать».

Повернувшись на крутящемся кожаном кресле, она позвала:

— Эй, работнички! Есть кто живой? Борис, поди-ка сюда!

Встретив Бориса Юрьевича облаком синего папиросного дыма, Лидия Петровна жестом пригласила его присесть.

— Ну что, Боренька, скажешь хорошего? Видел, как расклад меняется? Как в буре при трёх лбах без козырного. Ты-то, поди, в карты уже не большой любитель, а?

Борис нахмурился. Он не любил, когда ему напоминали о его, как Борис выражался, «странных ошибках молодости».

— Нет, Лидия Петровна. Отыграл я своё. Если бы не вы…

Афанасьева поморщилась:

— Да ладно — будет тебе… Я к тому, что наш-то Витюля смотри какой разносторонний оказался. И от бабушки Лиды ушёл… И от дяди Бори… — она улыбнулась, обнажив коричневые прокуренные зубы с золотой коронкой сбоку, — но от дедушки Гриба не уйти ему, как ты думаешь?

— Не знаю, Лидия Петровна, — непроизвольно ответил Борис, и тут же поправился — не уйти, конечно. Куда он денется?..

Афанасьева резко подалась вперёд и, щёлкнув у отшатнувшегося Фролова перед носом пальцами, отрубила:

— Вот первое — это ты в точку! А потом слукавил, хитрец… И я не знаю, Боренька, — она снова расслабилась и глубоко затянулась папиросой, — такая карта прёт этому мерзавцу, что даже наш дедуля Гриб уже успел раза обосраться. Взял бы он его сразу, по прилёту — не бегали бы все теперь со свечкой в заднице! Поэтому мы завтра с тобой и полетим в столицу. Чтобы потом не было обидно, так сказать, и очень больно. Ну, давай, показывай — что ты там наработал?

Борис развернул два небольших листа. На первом были аккуратно начерчены кружки и квадратики с фамилиями и номерами. Из них друг к другу были проведены стрелки. В центре был большой овал, внутри которого было написано: «Виктор Павлович Карытин».

От него расходились и к нему же сходились все стрелки.

Внизу были сноски с биографическими данными. Второй лист представлял из себя копию карты авто дорог Крыма. В некоторых местах стояли звёздочки, обведённые кругом. Возле звёзд расположились цифры.

Борис сделал пояснения:

— Вот все связи и контакты нашего парня за последние сутки. Включая продавщиц автосалона, заправщиков на бензоколонках и этого нового фигуранта Кострова. Внизу — данные на Карытина, его двоюродного брата, и семью Костровых. Всё, что удалось раскопать, — Фролов придвинул второй листок. — А вот на этой карте обозначен достоверный маршрут нашего клиента с указанием времени появления его в поле зрения свидетелей. А жёлтым обозначены предполагаемые маршруты. Хотя севастопольский вариант, я думаю, можно уже отбросить.

Лидия Петровна одобрительно рассматривала картинки:

— Всё-таки ты недаром свои портки от Версачи протираешь! — похвалила она. — Надо жесам додумался ещё раз съездить к тем мандавошкам из автосалона! Да и работяг этих мастеровых раскопал за полдня. Молодец!

Она привстала и ласково потрепала Бориса за щёку:

— Слов нет — свой хлеб ты сегодня честно заработал, — но тут же, резко повернувшись к монитору зло добавила: — Жаль, что и результата нет. Ясно одно — снюхались как-то эти два фрайера!

— Так ведь жена Кострова…. — начал было Борис.

Афанасьева, услышав это, не на шутку разозлилась: