Долгое прощание

Внезапно он что-то услышал – или сыграл, что услышал. Бросив веревку, выхватил из кобуры оба револьвера и вскинул их, держа большие пальцы на курках. Вгляделся в темноту. Я боялся шелохнуться. Проклятые револьверы могли быть заряжены. Но прожектор слепил его, и он ничего не увидел.

Револьверы скользнули обратно в кобуру, он подобрал веревку, небрежно смотал ее и ушел в дом. Свет исчез, и я тоже.

Кружа среди деревьев, я подобрался к освещенному коттеджу на склоне. Из него не доносилось ни звука.

Я прокрался к забранному сеткой окну и заглянул внутрь. На ночном столике возле кровати горела лампа. В кровати лежал на спине человек в пижаме – расслабившись, вытянув руки поверх одеяла и глядя в потолок широко раскрытыми глазами. Роста он вроде был невысокого. Часть лица была в тени, но я рассмотрел, что он бледен, что ему не мешало бы побриться и что не брился он как раз дня четыре. Руки с растопыренными пальцами были неподвижны. Казалось, что он уже несколько часов не двигался.

На дорожке по ту сторону коттеджа послышались шаги. Заскрипела дверь, и на пороге возникла плотная фигура д-ра Верингера. Он что-то нес – вроде бы большой стакан томатного сока. Включил торшер. Желтые блики легли на его гавайскую рубашку. Человек на кровати не обратил на него никакого внимания.

Д-р Верингер поставил стакан на ночной столик, придвинул стул и сел.

Взяв пациента за кисть, пощупал пульс.

– Как вы себя чувствуете, м-р Уэйд? – Голос у него был ласковый и вкрадчивый.

Человек на кровати не ответил и не взглянул на него, уставившись в потолок.

– Ну, ну, м-р Уэйд. Что это за настроение? Пульс у вас всего чуть-чуть чаще, чем надо. Вы еще слабы, но в остальном...

– Тейдзи, – внезапно произнес человек на кровати, – скажи этому сукину сыну, что если он сам знает, как я себя чувствую, то нечего и лезть с вопросами. – Голос у него был ровный, красивого тембра, но раздраженный.

– Кто такой Тейдзи? – терпеливо осведомился д-р Верингер.

– Мой адвокат. Вон там, в углу. Доктор Верингер посмотрел наверх.

– Вижу паучка, – сообщил он. – Перестаньте ломаться, м-р Уэйд. Со мной-то зачем?

– ?Тегенария доместика?, прыгающий домашний паук. Люблю пауков. Они почти никогда не носят гавайских рубашек.

Д-р Верингер облизал губы.

– У меня нет времени для шуток, м-р Уэйд.

– С Тейдзи не пошутишь. – Уэйд повернул голову – медленно, словно она весила тонну, и презрительно уставился на д-ра Верингера. – Тейдзи чертовски серьезная самочка. Подползает, и стоит вам отвернуться, прыгает быстро и молча. А вот она и совсем рядом. Последний прыжок – и вас высасывают досуха, доктор. Тейдзи вас есть не станет. Она просто сосет, пока не останется одна кожа. Если вы будете и дальше ходить в этой рубашке, доктор, могу только пожелать, чтобы она до вас добралась поскорее.

Д-р Верингер откинулся на спинку стула.

– Мне нужны пять тысяч долларов, – спокойно произнес он, – Когда я могу их получить?

– Вы получите шестьсот пятьдесят, – сварливо отвечал Уэйд. – Не считая мелочи. Что за цены в этом чертовом бардаке?

– Это копейки, – сказал д-р Верингер. – Я предупреждал, что расценки повысились.

– Вы не предупреждали, что теперь выше Гималаев.

– Не будем торговаться, Уэйд, – отрывисто произнес д-р Верингер. – В вашем положении не стоит паясничать. Кроме того, вы злоупотребили моим доверием.

– Каким еще доверием?

Д-р Верингер размеренно побарабанил по ручкам кресла.

– Вы позвонили мне посреди ночи, – заявил он. – В ужасном состоянии.

Сказали, что покончите с собой, если я не приеду. Я не хотел приезжать – вы знаете, почему. У меня нет лицензии на медицинскую практику в этом штате. Я пытаюсь продать это ранчо, чтобы хоть что-то выручить. Мне нужно заботиться об Эрле, а у него как раз приближался плохой цикл. Я сказал, что это будет стоить дорого. Вы продолжали настаивать, и я приехал. Мне нужны пять тысяч долларов.

– Я тогда обалдел от спиртного, – сказал Уэйд. – Ничего не соображал. Вам и так чертовски щедро уплачено.

– А также, – медленно продолжал д-р Верингер, – вы рассказали обо мне своей жене. Сообщили, что я вас забираю.

Вид у Уэйда стал удивленный.

– Ничего подобного, – возразил он. – Я ее даже не видел. Она спала.

– Значит, это было в другой раз. Сюда приехал частный сыщик с расспросами. Откуда он узнал про вас, если ему не сказали? Я от него отделался, но он может вернуться. Поезжайте домой, м-р Уэйд. Но сперва отдайте мои пять тысяч.

– Мозгов вам все-таки не хватает, док. Если бы моя жена знала, где я, зачем ей частный сыщик? Она приехала бы сама – если, конечно, я ее интересую. Привезла бы Кэнди, нашего слугу. Ваш Голубенький разобраться бы не успел, в каком фильме он сегодня играет главную роль, как Кэнди уже располосовал бы его вдоль и поперек.

– Злой язык у вас, Уэйд. И вообще вы злой.

– Злой, не злой, а пять тысчонок-то мои, док. Доберитесь-ка до них.

– Вы выпишите мне чек, – решительно заявил д-р Верингер. – Сейчас же.

Потом оденетесь, и Эрл отвезет вас домой.

– Чек? – Уэйд едва не расхохотался. – А больше ничего не хотите? И в каком банке вы по нему получите? Д-р Верингер спокойно улыбнулся.

– Вы собираетесь запретить выплату, м-р Уэйд. Но этого не будет. Уверяю вас.

– У, толстый жулик! – взвыл Уэйд. Д-р Верингер покачал головой.

– Где-то я и жулик, а где-то и нет. Как у большинства людей, во мне есть разное. Эрл отвезет вас домой.

– Ну уж нет. У меня от него мурашки, – заявил Уэйд. Д-р Верингер не спеша встал, протянул руку и похлопал лежащего по плечу.

– При мне Эрл совершенно безобиден, м-р Уэйд. Я знаю, как с ним управляться.

– Как, например? – сказал чей-то голос, и в дверях возник Эрл в своем наряде под Роя Роджерса. Д-р Верингер обернулся к нему с улыбкой.

– Уберите от меня этого психа! – завопил Уэйд, теперь уже с настоящим страхом.

Эрл засунул пальцы под свой роскошный пояс. Лицо у него абсолютно ничего не выражало. Тихонько насвистывая сквозь зубы, он медленно вошел в комнату.

– Не надо его так называть, – быстро сказал д-р Верингер и повернулся к Эрлу. – Все в порядке, Эрл. Я сам займусь м-ром Уэйдом. Помогу ему одеться, а ты пока пригони машину поближе к коттеджу. М-р Уэйд еще очень слаб.

– Сейчас будет еще слабее, – объявил Эрл свистящим голосом. – Уйди с дороги, жирный.

– Ну, ну, Эрл... – доктор протянул руку и схватил своего красавца за локоть. – Ты ведь не хочешь обратно в Камарилло, верно? Стоит мне слово сказать, и...

Он не успел закончить. Эрл рванулся прочь, и на правой руке у него блеснул кастет. Бронированный кулак сокрушил челюсть д-ру Верингеру. Тот свалился, словно подстреленный. От его падения весь коттедж затрясся. Я рывком взял старт.

Через секунду я распахнул дверь. Эрл развернулся, присев. Он явно меня не узнал. В горле у него булькало. Он сразу бросился на меня.

Я выхватил револьвер и показал ему. Никакого впечатления. Его собственные пистолетики либо не были заряжены, либо он про них забыл. Ему хватало и кастета. Он был уже совсем рядом.

Я выстрелил поверх кровати в открытое окно. Грохот револьвера в маленькой комнате прозвучал сильнее обычного. Эрл застыл на месте. Потом, скособочившись, взглянул на дыру в оконной сетке. Затем на меня. Лицо у него постепенно оттаяло, и он усмехнулся.

– Чего случилось-то? – бодро осведомился он.

– Брось кастет, – велел я, глядя ему в глаза. Он с изумлением взглянул на свои пальцы. Стащил насадку и небрежно швырнул в угол.

– Теперь пояс с оружием, – сказал я. – Револьвер не трогать, только пряжку.

– Они не заряжены, – сообщил он с улыбкой. – Ты чего, они даже не настоящие, бутафория.

– Пояс. И поживее.

Он посмотрел на мой, 32-го калибра с коротким дулом.

– А у тебя взаправдашний? Ну да, конечно. Сетка ведь. Да, сетка.

Человека с кровати как ветром сдуло. Он стоял позади Эрла. Быстро протянув руку, он вытащил из кобуры сверкающий револьвер. Эрлу это не понравилось. По лицу было видно.