«У» – значит убийца

Мэйс пожал плечами и сделал ими несколько круговых движений.

– Ушиб спину, когда пытался устранить перекос трубы, – пояснил он. – Я не знаю, что сделала полиция. Просто считаю, что дело должно быть закрыто. На мой взгляд, все эти разговоры об убийстве просто очередная уловка, чтобы продолжать обсасывать эту тему. Я любил свою дочь. Она была просто замечательной: красивая, добрая девушка. Но теперь она мертва, и ничто не может изменить этого. А у нас есть еще две живые дочери, и, чтобы отвлечься от смерти Лорны, нам нужно сосредоточить все внимание на них. А если начать нанимать адвокатов и детективов, то это приведет только к большим ненужным расходам и новой боли в сердце.

Внутренне я несколько насторожилась. Почему Мэйс не возмущается, почему ни словом не обмолвился о пленке? На мой взгляд, непристойное поведение Лорны было далеко от "замечательного", скорее уж ближе к "распутному". Так что в этом отношении я была с ним не согласна.

– Может быть, вам двоим стоит еще раз обсудить этот вопрос? Вчера я сказала Дженис, что лучше бы иметь и ваше согласие.

– Но у нас с ней нет согласия. Я считаю, что эта женщина думает не головой, а задницей, но если уж она уперлась, то я не желаю иметь к этому отношения. Каждый старается поступать по-своему. И если ей так лучше, то мешать я ей не буду, но это отнюдь не означает, что я согласен с ней.

Ох, Господи. А что будет, когда этот человек увидит счет за мою работу? Но сдаваться мне было еще рано.

– А как насчет Тринни и Берлин? Вы обсуждали с ними этот вопрос?

– Их это не касается. Решения принимаем мы с женой. Да, девочки живут в нашем доме, но все счета оплачиваем мы.

– На самом деле я хотела узнать, как они переживают смерть Лорны.

– Ох, мы стараемся не говорить об этом. Спросите их сами. А я стараюсь не касаться этой темы.

– Некоторые люди считают, что такие разговоры помогают справиться с пережитой трагедией.

– Надеюсь, вам не показалось, что мне наплевать на смерть Лорны. Как раз наоборот. Но просто я быстрее других справился с этим и вернулся к нормальной жизни.

– Вы не будете возражать, если я поговорю с Тринни и Берлин?

– Насколько я понимаю, это ваше и их личное дело. Они уже взрослые. Так что если захотят, можете говорить о чем угодно.

– Может быть, я и поговорю с ними перед уходом. Конечно, не обязательно разговаривать именно сегодня, но в ближайшее время я побеседую с каждой. Возможно, Лорна поделилась с ними чем-то, что может оказаться важным.

– Сомневаюсь, но можете спросить.

– В какое время они на работе?

– Берл сидит здесь на телефоне с восьми до пяти. У меня есть пейджер, и она сообщает мне об авариях. Ведет мою бухгалтерию, оплачивает счета, делает вклады в банк. А Тринни занимается поиском работы. В прошлом месяце ее уволили, так что она в основном дома.

– А чем она занимается?

Реклама наконец закончилась, и внимание Мэйса вновь переключилось на телевизор. Два бывших спортсмена, в спортивных костюмах, обсуждали ход игры. Я решила оставить этот вопрос, подумав, что спрошу у Тринни сама.

Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Дженис.

– Ох, здравствуйте. Тринни сказала мне, что вы здесь. Надеюсь, я не помешала вам. – Она вошла и закрыла дверь, принеся с собой запах мыла, дезодоранта и мокрых волос. На Дженис была блузка в красно-белую клетку и красные эластичные брюки. – Это моя рабочая форма, – пояснила Дженис, проследив за моим взглядом. И хотя на ней была рабочая форма, выглядела она все же элегантнее, чем я. – Кто-нибудь предложил вам выпить? – Я удивилась, что, спрашивая, она не вытащила блокнот для заказов и ручку.

– Спасибо, все в порядке. Мэйс уже предлагал мне. – Сунув руку в сумочку, я вытащила контракт и положила его на кофейный столик. – Вот для чего, собственно, я и зашла. Надеюсь, не помешала вашим приготовлениям к ужину.

Дженис махнула рукой.

– Об этом не беспокойтесь. Тринни обо всем позаботится. После того как ее уволили, у меня появилась помощница в домашних делах. Мы все равно не ужинаем раньше восьми, так что времени у нас много. Кстати, как вы себя чувствуете? Надеюсь, выспались? Но все равно выглядите усталой.

– Я действительно устала, но сегодня отдохну как следует. Не представляю, как вы работаете в ночную смену. Я бы не выдержала.

– Привыкли бы. На самом деле мне даже нравится. Ночью совершенно другие посетители. Кстати, мое предложение о кофе остается в силе, если вам в мою смену случится оказаться ночью поблизости от нашего кафе. – Дженис взяла контракт. На одной страничке этого документа были изложены условия нашего соглашения. – Пожалуй, я лучше прочитаю, прежде чем подписывать. А какой порядок оплаты? Почасовая или определенная сумма после завершения работы?

– Пятьдесят долларов в час плюс расходы. Раз в неделю я буду предоставлять вам письменный отчет. По телефону можем связываться так часто, как пожелаете. Сумма моих услуг и расходов определяется соглашением в размере пяти тысяч долларов. Все, что будет сверх этой суммы, мы с вами обсудим отдельно, если понадобится. Если вы передумали нанимать меня, то на этом мы и закончим.

– Вам, наверное, потребуется аванс. Так у вас делается, да?

– В основном.

Мы еще несколько минут обсуждали детали, а Мэйс не отрывался от телевизора.

– По-моему, все нормально. Как ты считаешь, дорогой? – обратилась Дженис к мужу.

Она протянула ему контракт, но Мэйс проигнорировал ее. Дженис повернулась ко мне.

– Я сейчас вернусь. Чековая книжка у меня в другой комнате. Тысячи долларов будет достаточно?

– Вполне, – ответила я. Она вышла из комнаты, а я переключилась на Мэйса. – Если бы вы назвали имена и адреса друзей Лорны, то это несколько сэкономило бы мне время.

– У нее не было никаких друзей. Да и врагов тоже, насколько мы знали.

– А как насчет ее домовладельца? Мне понадобится его адрес.

– Мишн-ран-роуд, двадцать шесть. Зовут его Дж. Д. Бурк. Коттедж Лорны находился на территории его особняка. Думаю, он вам все покажет, если вы его хорошо попросите.

– А у вас нет никаких соображений относительно того, почему ее убили?

– Я уже высказал вам свою точку зрения.

Вернувшаяся в комнату Дженис уловила мой последний вопрос и его ответ.

– Не обращайте на него внимания. Он просто невыносим. – Она легонько шлепнула мужа по голове. – Веди себя как следует.

Дженис села на диван, держа в руке чековую книжку. Бросив взгляд на чековый регистр, я заметила, что последний чек она выписывала недавно. И, похоже, она всегда округляла суммы, чтобы остаток заканчивался нулем. Дженис выписала чек, оторвала его и передала мне, указав при этом на его номер и проставленную сумму. Затем поставила свою подпись под контрактом и протянула его Мэйсу. Он взял ручку и подписал контракт, даже не взглянув на условия. Очень характерный жест, означающий не то чтобы полнейшее безразличие, но что-то близкое к этому. Я достаточно давно работала частным детективом, чтобы почуять неприятность. Поэтому решила для себя, что предложу Дженис платить частями по ходу расследования. Ведь если ждать окончательного расчета после завершения расследования, то Мэйс может заартачиться и отказаться платить.

Я бросила взгляд на часы.

– Мне пора. Через пятнадцать минут у меня встреча на другом конце города. – Естественно, это была ложь, но меня уже начинало слегка подташнивать от этих людей. – Вы не проводите меня? – попросила я.

Одновременно со мной поднялась и Дженис.

– С удовольствием.

– Рада была познакомиться с вами, – пробормотала я, обращаясь к Мэйсу.

– Да, я тоже.

Пока мы шли через гостиную к выходу, ни Берлин, ни Тринни не появились. Как только мы вышли на крыльцо, я спросила:

– Дженис, что происходит? Вы рассказали мужу о пленке? Он ведет себя так, как будто ничего о ней не знает, а ведь вы обещали рассказать ему.

– Да, я понимаю, но пока еще не выбрала подходящий момент. Когда я утром пришла домой, он уже ушел на работу. А при Берлин и Тринни я не хочу...