Том 25. Полицейский и призрак

Где-то после восьми позвонили в дверь. На какой-то неприятный миг я представил себе, что это пляжная пташка — Анджела, как ее там, — нашла мой адрес и заявилась предложить себя в качестве моей сексуальной пленницы, исполнившись надежд на все невообразимое, что я бы сотворил с ее загорелым, тренированным телом. Но стоило мне открыть дверь, все мои страхи улетучились, сменившись жгучим любопытством.

— Ну, привет. — И Аннабел Джексон, сияя ослепительной улыбкой, вальсирующей походкой проследовала мимо меня в гостиную.

Я догнал ее на кухне, где она распаковывала покупки из ближайшего магазина, в частности пучок свежей мяты. Она заявила жизнерадостно:

— Мой папаша готовил лучшие коктейли во всем благословенном округе.

— Если я номер два, мне придется постараться еще сильнее, — сказал я. — Но что, скажи на милость, стряслось с номером один?

Она поглядела на меня своими голубыми глазами ласково и невинно.

— Ты же знаешь, что всегда был для меня номером один, Эл. Ну, в большинстве случаев, по крайней мере.

— Номер один, — скрипнул я зубами. — Как сержант Стивенс, с которым у тебя вчера было свидание.

Она пожала плечами:

— Полагаю, коктейль немного подождет. Не возражаешь?

— Нисколько.

— Ну, тогда отправляйся туда, заведи музыку, выпей, притуши свет — не до конца — и расслабься. Я к тебе присоединюсь через пару минут. Да, а большой диван все пружинит?

— Пружинит, — ответил я.

— Отлично. — Она одарила меня теплой улыбкой. — Я сейчас.

Я вернулся в гостиную, взял новую порцию спиртного и сел на диван. Весь мир безумен, включая Аннабел Джексон, так уж случилось. Я потягивал виски, вкус был хороший. Позади раздался мягкий голос:

— Ну вот, а теперь я тебе все расскажу. Сержант Стивенс и правда хороший парень, да и красавчик к тому же. Но очень уж уравновешенный. Никакого соблазна, все по правилам, просто замечательно. А когда это происходит — где же магия, авантюра, неизведанное и все связанные с этим опасности? Понимаешь, Уилер? Все так предсказуемо, вплоть до прощального поцелуя. Видел бы ты выражение его лица, когда я пожаловалась на головную боль и выставила его вчера в девять тридцать вечера!

Она обошла диван и села рядышком, и тут только я увидел, что из одежды на ней нет ровно ничего. Она глубоко вздохнула:

— Очень теплая ночь, правда? Теперь мне совсем хорошо. Как в старой привычной одежде.

— В старой привычной одежде. — Я чуть не захлебнулся виски.

Грудь ее словно несколько увеличилась, заметил я краем глаза. Смотрелась она вполне по-домашнему.

— Хорошо. Чувствую себя как дома. Надеюсь, ты больше не нервничаешь. Я-то точно нет.

Мы сидели молча, пока я допивал виски. Потом она поднялась и повернулась ко мне лицом. Передо мной в необозримой восхитительной перспективе вырисовывалась фантастическая грудь, соски напряглись, давая понять, что она готова даже и без мятного коктейля.

— Странное дело, — выговорил я сдавленным голосом, — что-то я вдруг занервничал.

Она издала довольный смешок:

— И все ты врешь, Эл Уилер.

— Да чтоб мне провалиться.

Одним движением я вскочил и обхватил ее; после чего мы взяли курс на спальню.

— Сначала спальня. Диван мы оставим на потом.