Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

Убедившись, что выполнение команды началось, Никита выпустил на волю правый кулак и обрушил на затылок беззвучно склоненной головы. То ли ойкнула, то ли крякнула голова, и тело распрямилось вдоль машины.

Обогнув ее, Никита в несколько шагов догнал водилу. Медленно переставляя ноги по запорошенной снегом кирпичной дорожке, он шел к тускло освещенной веранде.

Бандит, подвергшийся бандитскому нападению, как правило, ничем не отличается от обыкновенного гражданина, этот случай оказался исключением.

Когда, по расчетам водителя, Никита оказался совсем близко за спиной, он резко обернулся, в руках у него оказалась монтировка, незаметно прихваченная из салона. Коротким, но страшным ударом он сокрушил темный воздух перед собой. В девяти случаях из десяти, если бы эта ситуация повторилась, его трюк удался бы. Но не сегодня. Слишком собран и взвинчен был нападавший. От пули бы увернулся.

Итак, подставленная рука, наткнувшийся на нее локоть, кувыркающаяся в воздухе железка, глухой удар в деревянные ворота и еще один удар, плотный, сочный, правым кулаком в зубы. Потом еще один, в район шеи, контрольный, чтобы надолго обездвижить противника.

А в это время кое-что происходило и внутри дома.

Надобно начать со второго этажа.

В комнате, в которой Руслан Бахно провел большую часть своего относительно счастливого детства, было полутемно. В окно сквозь неокончательно задернутые шторы падал свет зимней луны и вот что освещал: в основном кровать. В ногах ее сидела, подобрав под себя пятки, голая женщина и заплетала косу такими мелкими и бесшумными движениями, словно проверяла качество темноты, в которой приходится работать.

Лежащее напротив существо, полностью отныне мужского пола, смотреть на все это было не в силах. Безжизненно запрокинутая голова тонула одновременно в подушке и собственных ощущениях. Лицо лежащего замерло под таким углом, что могло показаться оборотной стороной луны. Пятна бледного блеска виднелись на выпуклинах лба, носу и подбородке, темные глазницы казались кратерами, полными жгучей и легкой пыли.

Сидящая в ногах закончила упорядочивание прически и подставила луне руки. Она смотрела на расклеившегося клиента. Она положила ладонь на грудь, словно успокаивая неловкое душевное движение, можно было бы так подумать, если не знать, что она просто ловила каплю быстрого пота, скользнувшую меж раскрепощенных грудей.

— Что, продолжим? — раздался шепот невидимых и полностью готовых к работе губ.

Клиент вдохнул воздух.

Получилось неглубоко. Некуда было. Собственная грудь показалась ему мелкой и пыльной. А ведь еще минуту назад в нее, бездонную, входила вся ночь с ее небом и морозом.

Ему казались чудовищными произносимые этой женщиной слова. Пошлыми и святотатственными.

Но одновременно он был благодарен ей за то, что она где-то выучилась этому профессиональному цинизму. Ибо если бы она все чувствовала так же, как он, происходящее перенести не удалось бы.

Он очень к месту вспомнил похороны дедушки. Три подтянутых, как спортсмены, могильщика в считанные секунды засыпали яму с опущенным в нее гробом и соорудили над нею холм, никто толком не успел разрыдаться. А эти трое где-то за кустами получили деньги и, почти насвистывая, удалились. Руслан навсегда запомнил странное чувство благодарности их быстрому мастерству.

— Итак, третий, решающий, полет орла.

Все на свете умеющие делать руки сидящей, незаметно наклоняющейся нимфы скользнули под одеяло и двинулись вверх по худым и ледяным конечностям. Стоило им перевалить нервные колени, на первом этаже хлопнула дверь.

Никита вошел.

Картина, которую он застал, не могла быть им оценена правильно. И не только им одним. Белобрысый, среднего роста и крепкого сложения паренек (смутно знакомый на вид) и Светлана Савельевна (сбросившая пальто) молча и осторожно сходились на фоне дивана. То ли для того, чтобы впиться друг другу в горло, то ли для того, чтобы броситься друг к другу в объятия.

Грубое вторжение разрушило жгучую паутину выясняемых взаимоотношений.

Сходящиеся замерли.

Разгоряченную недавними схватками и виноватыми мыслями помеху они увидели одновременно и отреагировали на ее появление одинаково отрицательно.

Правда, причины для такой реакции у них были совершенно разные.

Мстительный малолетний сладострастник подумал, что это второй охранник, решивший еще раз попроситься в тепло, теперь уж от своего имени. Денис ощерился и начал произносить длинную возмущенную фразу, призванную объяснить теплолюбивому сутенеру, что его манерами здесь крайне недовольны, что немалые деньги были выплачены за общество женское, а отнюдь не за его паршивое.

Но речи этой не суждено было состояться, потому что учительница отреагировала быстрее ученика.

— Какого (далее четыре нецензурных слова) ты сюда явился?!

Никита не обратил никакого внимания ни на слова общеупотребимые, ни на слова матерные, он держал в поле своею радиоактивного внимания малознакомого неприятного парня. При этом постепенно к нему приближаясь.

— Ты (опять самым обидным образом для вошедшего употребленные арготизмы) после всего решил сюда явиться, чтобы… — от возмущения и ярости у Светланы перехватило дыхание.

Никита не торопился с расправою еще и потому, что хотел за время сближения с клиентом определить, произошло уже что-нибудь непоправимое или нет. Успел ли этот белобрысый гаденыш помочь его любимой единокровной сестре Светлане в совершении страшной и ненужной ошибки или только готовился это сделать.

На мужчине следы недавнего участия в межполовом столкновении почему-то видны отчетливее, чем на женщине, это Никита знал по опыту работы. Кроме того, с неизвестным этим пареньком разговаривать ему было легче. Со Светланой, судя по всему, говорить было просто невозможно.

Сообразительный Денис понял по поведению учительницы, что возмущаться из-за грубого вмешательства в его интимную жизнь не стоит. Какие-то тут другие расклады. Умнее всего отступить к стене и, скользя по ней, незаметно удалиться домой к бабушке.

И он начал осуществление этого плана.

Но без согласия учительского знакомца сделать это было непросто. Поэтому отступающий к стене подросток заскучал и стал потеть.

Никита, приближаясь, знал, что не удержится и ударит его. Примерно так же сильно, как умника с монтировкой. Будет ли этого достаточно, чтобы убить, неизвестно. Но ударить слабее он не мог и не считал себя обязанным сдерживаться.

Спасти школьника могло только одно, и оно именно и случилось.

Светлана Савельевна, не полностью преодолевшая речевой спазм, бросилась слева на человека, считающего себя ее спасителем. Ее чести, семьи и карьеры.

Заслуживает внимания тот факт, что в этот момент она была вооружена. Не бог весть что эти маленькие маникюрные ножницы, оказавшиеся в ее руке, но совместно с фактором неожиданности они должны были сыграть свою роль и сыграли.

Сомкнутые острия вонзились в кожаное плечо спасителя.

Удар получился сильным.

На несколько мгновений внимание Никиты было отвлечено, правой рукой ему пришлось перехватывать оцепеневшую от ярости кисть, отталкивать обезумевшую родственницу, морщась и шипя выдергивать из плеча орудие неразумного вредительства.

За это время Денис успел выскочить на веранду.

Посмотрев в помутневшие глаза сестры, Никита с неохотой понял, что придется дать ей пощечину, чтобы привести в чувство, иначе истерика сменится прострацией. Терапевтический удар он наносил раненой рукой, во избежание увечья.

Оказалось, все сделал правильно. Как только Светлана почувствовала во рту кровь, взгляд ее сделался осмысленным.

— У ворот машина. Ключ в замке. Езжай до станции. Выйди из машины. Жди меня. На платформе. Поняла? — он потрепал ее за плечо, — все путем.

Он хотел ей сказать, что все важное расскажет ей по дороге домой, а она подумала — какой кретин все-таки.

Вправление родственных мозгов заняло довольно много времени, и, когда Никита выскочил на улицу, он не увидел никого. Кроме валяющегося на земле шофера.