Соблазны Джулии

В то время как Сканкалепре исследовал участок, словно старый охотник сиу, инженер осматривал наполовину завалившийся сарай. Видно было, что место это предназначалось лет пятьдесят назад для того, чтобы служить конюшней для двух-трех лошадей и пары карет. На верхнем этаже располагались две комнатки, уже без ставен на окнах. Инженера Фумагалли неожиданно посетила мысль, что это сооружение после легкой перестройки можно использовать как гараж для автомобиля. Перед сараем открывался круглый дворик, превратившийся теперь в луг. Дворик был разделен надвое дорожкой, которая вела от подъезда до середины парка, где раздваивалась на меньшие тропинки. Одним взглядом инженер оценил объем работ, к которым, впрочем, он прибавил укрепление проезда между подъездом и двориком. Что касается дворика, он думал, что под черноземом, на котором возник лужок, имелось твердое покрытие. Чтобы убедиться в этом, он взял в сарае мотыгу и стал наугад взрыхлять землю. Почти тотчас показались круглые плиты твердого настила, еще влажные от длительного пребывания под землей. Сканкалепре, который к тому времени завершил свой обход, с удивлением приблизился к инженеру:

- Какого черта вы тут хотите выкопать, "инженер?

- Хочу посмотреть, есть ли мощеный настил под травой. Как видите, мне будет достаточно немного приподнять площадку этого дворика, чтобы иметь свободное пространство, которое не будет утопать в грязи при дожде. Дело в том, что я хочу устроить гараж в этом сарае. Неплохая идея, не правда ли?

- Превосходная, - незамедлительно согласился комиссар.

Ранним утром, спустя несколько дней, Деметрио зашел в кабинет инженера и, закрыв за собой дверь, рассказал ему, что в последние дни он стал замечать вскопанные участки на лугу перед каретным сараем и нашел мотыгу, прислоненную к внешней стороне стены, тогда как обычно она находилась внутри вместе с другим инвентарем.

Инженер не прерывал его, и Деметрио с видом сделавшего Бог знает какое открытие заявил, что подозревает вторжение в парк и что он две ночи подряд производил проверку в разное время. В первый вечер он отметил присутствие человека около сарая. Не найдя в себе смелости приблизиться к нему, он ретировался в направлении оранжереи. Но, к ужасу своему, заметив, что тень направилась к нему, спрятался за стволом магнолии. Уголком глаза он видел, как человек вошел в оранжерею: его выдавал свет электрического фонаря, зажигавшийся время от времени. Оставаясь неподвижным на протяжении доброй четверти часа, садовник смог увидеть, как тень удалилась в направлении каретного сарая. В конце концов он вернулся во двор, вышел через подъезд на улицу Ламберти и отправился к себе домой. В другой вечер он видел тень возле решетчатой калитки, обращенную к внешней стороне ограды, словно она кого-то ожидала, но, прежде чем она двинулась с места, он предпочел удалиться.

- Вы хорошо сделали, что предупредили меня, - сказал ему инженер. - Я тоже заметил, что по ночам кто-то прогуливается по парку. Но будьте уверены, через ночь-другую мы схватим за руку этого типа.

- Я не хотел бы, чтобы вы подумали, будто я намекаю на что-то... - добавил садовник, уже намереваясь уходить, - но у меня подозрение...

- Вам кажется, вы узнали эту тень?

- Думаю, да.

Инженер не пожелал больше ничего знать и ограничился тем, что сделал тому знак молчать, многозначительно приложив к губам указательный палец.

Когда об открытии садовника был проинформирован Сканкалепре, он решил устроить в парке засаду в первую же ночь при полной луне.

Понадобилась еще неделя, чтобы выбрать подходящий момент, когда новая луна в осеннем небе появилась в виде изящной запятой молочного цвета. Инженер Фумагалли не хотел откладывать работы по гаражу; на следующий день он привел двух каменщиков. Были разгружены три грузовика с гравием, затем перешли к очистке двора от травяного покрова.

Засада была назначена на ночь, предшествующую полнолунию. Сканкалепре был совершенно уверен в успехе. В удобный вечер комиссар был приглашен на обед для того, чтобы никто не видел его входящим ночью на виллу.

За столом царило гнетущее молчание. Синьора Эмилия также казалась не слишком многословной, хотя и не была введена в курс всего дела. И напрасно комиссар Сканкалепре пытался вызвать улыбки несколькими добрыми неаполитанскими историями.

Чтобы синьора могла уснуть, ей сказали, что в этот вечер они сделают попытку определить только, с какой стороны приходит визитер. Поимка его произойдет другим разом. Тереза, которая прислуживала за столом, тоже была встревожена, но, как и все, надеялась на скорую и, может быть, комичную развязку этой загадочной истории. В десять часов Эмилия ушла в свою комнату. Ей посоветовали погасить свет и не включать его, пока не вернется муж.

Ровно в одиннадцать часов Сканкалепре находился с внутренней стороны подъезда улицы Ламберти и напрягал слух. Услышав легкий стук, он бесшумно приоткрыл маленькую дверь и впустил одного из своих агентов, Сальваторе Пулито, молодого атлета, способного справиться с любым преступником.

Была половина двенадцатого, когда они вышли и цепочкой спустились в парк. Луна светила так, что тени были почти совершенно четкими. Избегая центральной дорожки и двигаясь под стеной ограды, общей с виллой Сормани, все трое приблизились к каретному сараю. Пулито оставили на посту за стойкой ворот, полностью скрытым, чтобы воспрепятствовать побегу ночного гостя. Сканкалепре и инженер скрючились между низкими ветвями огромной ели, готовые наскочить на тень, как только она появится во дворе, чтобы перейти затем на тропинку, ведущую в глубь парка и к оранжерее.

Примерно через четверть часа оба они услышали легкий шум, как если бы кто-то спрыгнул с вершины стены со стороны виллы Сормани, в месте, где была решетка.

"Вот, значит, где он заходит", - подумал комиссар, считая себя идиотом, что раньше не сообразил этого. Прошло еще немного времени, показавшегося вечностью, прежде чем тень возникла на краю маленькой лужайки около сарая. Темный силуэт находился в неосвещенной зоне и не шевелился, словно свет, которым луна заливала лужайку, вызывал у него робость. Полночь еще не наступила, и визитер мог заблаговременно - продумать свое обычное расписание и принюхаться к окружающему. Спустя несколько минут он вновь ожил и пошел через луг, наполовину уже вышедший из тени, направляясь прямо к сараю. На мгновение он остановился перед воротами, затем проник внутрь. Все еще восседая среди еловых ветвей, двое мужчин теряли терпение. Инженер прошептал на ухо комиссару:

- Запрем его внутри.

- Нет. Нужно подождать, пока он выйдет, - отвечал авторитетно Сканкалепре.

Ожидание затягивалось. Прошло с полчаса, а тень не показывалась и не было слышно ни малейшего шума.

- Вот увидите, мы валяем дурака, - снова заговорил инженер на ухо комиссару. - Этот жалкий бес - какой-то нищий, который приходит ночевать на соломе в сарае.

Перед тем как улечься, он должен иногда прогуляться по парку.

Сканкалепре продолжал молчать. Он, казалось, намеревался так и оставаться б здесь в ожидании, постоянно держа в поле зрения порог сарая. Но в конце концов ему это надоело, и он предложил инженеру пройтись в открытую в лунном свете до другого края дворика и вернуться затем в свое укрытие по тому же пути. Это могло бы заставить тень немного поволноваться. Радуясь возможности предпринять какое-то действие, инженер подчинился. Он вышел на свет и тяжелым шагом пересек луг в направлении решетки. Проделав половину пути, он сделал короткую остановку, затем возобновил движение, немного, однако, приблизившись к входу в сарай, чтобы расслышать, если оттуда раздастся какой-либо шум или другой признак жизни. Он уже миновал сарай, держась от него на расстоянии трех-четырех метров, и направился к дереву, где его ожидал Сканкалепре, когда услышал позади себя быстрые шаги. Не успев обернуться назад, он увидел из-за ели две вспышки и услыхал два выстрела. Пронзительный крик разорвал тишину, донесшись издалека, со стороны дома. Инстинктивно он бросился на землю. Он слышал бег, затем голос комиссара, звавшего Пулито, и в неожиданной тишине еще один револьверный выстрел.