Том 26. Вояж на Гавайи

— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда куда подальше, Бойд! — вырвалось у Лэндела с нарастающей ноткой отчаяния в голосе. — Сочту за личное одолжение, если вы позабудете о том, что я вас нанял, и выставите счет за потраченное время.

— И не надейтесь, — невозмутимо ответил я.

— Джон? — За все то время, что я был знаком с нею, я впервые уловил в голосе мисс Уинтур замешательство. — Может, будет лучше, если ты ему все расскажешь?

— Сильно в этом сомневаюсь. — Лэндел опять ущипнул кончик своего носа, да так, что вздрогнул от боли. — А может, ты и права. — В его голосе, однако, не слышалось уверенности. — Раз уж вы должны знать, Бойд, так знайте: мисс Эврил Пэсколл страдает от сильнейшего нервного срыва.

— С каких это пор? — недоверчиво спросил я.

— С той самой ночи, как Бэйкер исчез с этими историями болезни, — уныло ответил он.

— Вы считаете это простым совпадением?

— Я ничего не считаю. — Лэндел заскрипел зубами. — Я не какой-то там дешевый частный сыщик, чтобы позволить себе роскошь тратить время на праздные умозаключения. Я врач, понимаете? Или, может, осмыслить даже такой пустяк — непосильная нагрузка для вашего ограниченного интеллекта?

— Полегче, Джон, — мягко упрекнула шефа мисс Уинтур.

— Ты права. — И в качестве доказательства Лэндел снова быстро ущипнул себя за кончик носа. — Опять я сорвался. Прошу простить за грубость, Бойд. Что же до вашего вопроса, то я не знаю, совпадение это или нет. Все, что мне известно, — это то, что одна из моих пациенток переживает сильнейший нервный стресс. Она на грани истерии, всего боится, речь ее бессвязна. Хоть я и специализируюсь в первую очередь на сексуальных дисфункциях, но — представьте себе — являюсь еще и доктором медицины. Ее нынешнее состояние, очевидно, обусловлено тяжкой душевной травмой, но уж никак не физическим недугом. Войгт осмотрел ее по моей просьбе, но так же теряется в догадках, как и я. — Во взгляде Лэндела возникло выражение нестерпимой муки, словно его подвергли пытке. — В этой клинике я занимаюсь тем, что, как пионер, иду непроторенными тропами, Бойд, и вы должны понять меня. Если я обращусь за помощью к кому-то вне стен своей клиники, это будет означать крах всего моего грандиозного проекта. Поэтому, во имя дьявола, что мне делать?

— Я не знаю, — не кривя душой ответил я. — И мне до лампочки, что станется с вами и вашей клиникой. Но я хочу видеть Эврил Пэсколл!

— Недоумок! — Лэндел с мольбой обратил взор на Джейн Уинтур. — Как можно что-то объяснить недоумку, способному мыслить лишь в одном направлении?

— Сие мне неведомо. — Она медленно улыбнулась. — Может, проще удовлетворить просьбу Бойда, нежели попусту тратить время на пространные объяснения?

Пальцы Лэндела опять выбили дробь на крышке стола.

— Ну хорошо, — произнес он наконец напряженным голосом. — Но в таком случае ты должна полностью отдавать себе отчет, что будешь нести всю ответственность за нежелательные последствия, могущие возникнуть в результате столь опрометчивого шага.

— Конечно, доктор. — Ее голос звучал почти презрительно. — Я беру всю ответственность на себя.

Лэндел потер рукой глаза:

— Я совсем не то хотел сказать, Джейн. Ты же знаешь, в каком я нахожусь состоянии последние несколько дней.

— Знаю, — спокойно ответила она и обернулась ко мне: — Я сейчас отведу вас к ней в палату, Бойд.

Я вышел в коридор следом за мисс Уинтур, и она тихонько прикрыла за собой дверь офиса Лэндела.

— Он здорово не в себе, — заметил я, чтобы как-то поддержать разговор.

— Оно и понятно, — резко ответила Джейн. — И все же я думала, что он решительнее, чем оказался на самом деле.

— Может, ему следует кардинально поменять род занятий, — предположил я, — пока общение с секс-маньячками не довело его до гробовой доски?

— Гм-м-м? — Это было все, что я услышал в ответ.

Мы поднялись на один пролет лестницы, весьма стерильной, блистающей чистотой, и прошли по коридору, еще более стерильному, почти в самый его конец. Я проследовал за Джейн в отдельную палату и невольно встал на цыпочки, когда вошел в нее.

Эврил Пэсколл оказалась изнуренного вида блондинкой лет тридцати, и она, конечно, и не думала спать. Ее потускневшие голубые глаза взглянули на нас с опаской, она всхлипнула и повернулась на кровати спиной к нам.

— Эврил? — произнесла Джейн Уинтур бодрым профессиональным тоном. — Это мистер Бойд. Он хочет поговорить с вами.

— Уходите! — прошептала блондинка. — Я ничего не знаю.

— Скажите, вы помните Пола Бэйкера? — робко спросил я.

— Нет. — То, как она прошептала это слово, вполне можно было принять за тихий крик души. — Нет. Совсем не помню.

— Но он был вашим суррогатом! — не сдавался я. — Вы определенно должны его помнить.

— Пожалуйста, — проскулила она, — не пытайтесь заманить меня в ловушку.

— Чего ради? — мягко возразил я. — Напротив, я полагаю, что он вам даже нравился. И потому, что он вам нравился, вы должны помочь нам найти его. Мы беспокоимся о Поле. Все мы, кто очень любит его, очень тревожимся за Пола. Он исчез, и никто не знает, где его искать. Не сказал ли он вам, случайно, куда собирался отправиться?

— Убийца, — прошипела она, в ответ. — Ты и сам знаешь, где его найти.

Я взглянул на Джейн Уинтур, которая в ответ только покачала головой и выразительно пожала плечами.

— Нет, Эврил, — мягко возразил я. — Мне неизвестно, где его надо искать.

— Я… я любила Пола. — Тут она зарыдала, что сразу подействовало мне на нервы. — Все было определенно похоже на шутку — вот и все. Я-то это понимала. Но они не желали больше смотреть на это как на шутку. — Эврил опять повернулась на бок, и ее поблекшие голубые глаза взглянули на меня с маниакальным блеском. — Но я не знаю, что случилось с Полом. Вы понимаете меня?

— Конечно, понимаю, — заверил я. — Вас же не было там, верно?

Эврил быстро кивнула:

— Я узнала об этом… позже… от подруги.

— Иметь друзей это хорошо, — поддакнул я. — А ваша подруга сказала вам, что случилось с Полом?

— Нет. — Во взгляде Эврил появилась подозрительность. — Никто не знает, что случилось с Полом. — Она закусила нижнюю губу. — Даже моя подруга, которая все видела, ничего не знает.

— Надо же такому случиться! — притворно удивился я. — А вот мой друг, который тоже все видел, говорит, что Пол просто сбежал.

— Ваш друг глупец, — мрачно заметила Эврил. — Или он глупец, или же просто лгун.

— Может, вы и правы: ваша подруга наверняка гораздо умнее моего приятеля.

— Моя подруга, — самодовольно заметила Эврил, — следовала за ними, так как ей хотелось знать, что они собираются с ним делать.

— И она выяснила? — дрожа от нетерпения, спросил я.

— Розы… — Ее лицо исказилось, и слезы, хлынув из глаз, потекли по щекам. — Я всегда любила розы, они мои любимые цветы.

— Они прекрасны, — согласился я, — особенно когда цветут.

— Когда придет весна, — она вся сотрясалась от молчаливых рыданий, что было гораздо хуже громких всхлипов, — вот тогда я вспомню про Пола.

— Бога ради, — взмолилась Джейн Уинтур. — Давайте уйдем отсюда и оставим ее одну!

— Все цветы сначала нужно посадить, — хрипло вырвалось у меня. — И где же они посадили розы Пола?

— Позади дачи, — прошептала Эврил Пэсколл. — И это очень жестоко с их стороны, потому что туда никто не ходит. Весной, когда розы начнут цвести, там никого не будет, чтобы вспомнить Пола. Словно он никогда и не жил.

Глава 12

Силуэт дачи в свете фонарика выглядел и впрямь каким-то примитивным сооружением. Мы зашли за строение, и я наблюдал, как лучик света медленно скользит по земле; затем он застыл, высвечивая то, что выглядело как свежевскопанная земля вокруг четырех или пяти розовых кустов.

— Собираюсь на все махнуть рукой, — усталым голосом сказала Джейн Уинтур, выключая фонарик, и мир внезапно погрузился во мрак.