Бешеный куш

— Чика.

— Чика… — Помолчал. — Подожди. По-моему, Чика — это пахан долгопрудненцев?

— Да, это он.

— Какое он к тебе имеет отношение?

— Он… — Всхлипнула. — Помнишь, я тебе говорила, что, как только я приехала в Москву, тут же попала в рабство?

— Помню.

— Так вот, я попала в рабство к нему. К Чике. Потом я откупилась. Точнее, меня выкупил… один человек. За пятьдесят тысяч баксов. Знаешь, как это бывает?

— Знаю.

— Но Чика, сволочь такая… Шакал… Недавно выследил меня и говорит: плати новый выкуп. Еще пятьдесят тысяч баксов. Иначе мои ребята обольют тебя соляной кислотой… Ну и… Можешь думать обо мне, что угодно, но я решила его убить.

— Значит, ты поэтому попросила научить тебя стрелять?

— Поэтому… Я и второго твоего совета, как пронести незаметно пистолет в квартиру, спрашивала тоже поэтому… Я попросила одного знакомого мальчика, чтобы он пронес в квартиру Чики пистолет с глушителем… И он пронес… «ПСМ»… С глушителем… Пролез сверху, с крыши, и пронес… Спрятал в ванной… Сегодня утром я должна была прийти к Чике и будто бы дать ему чек на пятьдесят штук… Но когда я к нему подъехала, он меня уже ждал внизу… Говорит, поехали в Архангельское… Там у нас тусовка… Я поехала за его машиной… Ну и, конечно, подумала, что здесь что-то не то… У меня в бардачке лежал «байярд», я на всякий случай сунула его в трусики, под джинсы… Чтобы Чика случайно не увидел и не понял… В Архангельском он завез меня в какое-то глухое место, вытащил из машины и показывает «ПСМ» с глушителем… Он его нашел там, где он был спрятан, в ванной у себя в квартире… Говорит, ты хотела меня убить… И начал избивать ногами… Я незаметно вытащила «байярд», ну и… Выпустила в него всю обойму…

— То есть ты его убила?

— Да. Он там и остался лежать.

— Где «там»?

— На этой полянке.

— На какой полянке?

— Ну, там… Недалеко от ресторана «Архангельское»… Рядом со своей машиной. А я уехала.

Алексей надолго замолчал. Наконец сказал:

— Тебя и твою машину кто-нибудь видел? Там, возле Архангельского?

— По-моему, никто.

— Уверена?

— Я уезжала оттуда какими-то задворками. И все время смотрела, нет ли где-нибудь людей. Там, в Архангельском, могли быть Чикины знакомые, я боялась, они увидят меня и все поймут. Проехала какую-то школу, потом пустырь, потом выехала на какую-то дорогу. Увидела указатель на Истру. Я и не знала, что еду к Истре. Ну и вот — приехала сюда.

— А где все это оружие? «Байярд», «ПСМ» с глушителем?

Достав из карманов оба пистолета, положила на сиденье рядом с собой.

— Вот… Я их взяла…

Некоторое время он молчал, разглядывая видневшиеся впереди камыши у берега, плавающих на свободном пространстве уток. Она заглянула ему в глаза.

— Леша… Если бы ты знал, как он меня бил…

— Вижу… Подожди, дай подумать…

Она терпеливо ждала. Наконец он спросил:

— Он первый начал тебя бить?

— Первый. Он чуть не убил меня.

— Значит, твоей вины в смерти Чики нет. Ты действовала в пределах необходимой обороны.

— Долгопрудненцы плевать на это хотели.

— Долгопрудненцы?

— Да. Если они узнают, что я убила Чику, мне конец.

— Правильно. Поэтому очень важно, чтобы никто не знал, что ты имеешь хоть какое-то отношение к смерти Чики.

— Чтобы никто не знал… Леш, как это сделать?

— Сейчас. Сделать это можно. Что это за мальчик, который положил «ПСМ» с глушителем в квартиру Чики?

— Очень хороший мальчик. Он сделает все, что я ему скажу.

— Он не проговорится?

— Мальчик даже не знает, что Чика существует. Просто… этот мальчик в меня влюблен. Безответно. Я наплела ему, что когда-то раньше взяла в этой квартире пистолет с глушителем. И попросила положить обратно, якобы на прежнее место. Он сделал. Болтать он не будет.

— Хорошо, допустим. — Кивнул на пистолеты. — Эти «стволы» мы прямо сейчас выкинем в Истринское водохранилище. Но есть одно слабое место — протекторы твоей «Тойоты». Там ведь было две машины, Чикина и твоя?

— Да. Чикин «Файрберд» и моя «Тойота».

— Как вы проехали к этой полянке? Где все случилось?

— По дороге. То есть это даже не дорога, а так… Асфальт когда-то на землю положили… Он весь старый, растрескался…

— Старый не старый, но отпечатки протекторов на нем остались. Так ведь?

— Ну… да.

— Так что если этим делом займется специалист, он отпечатки твоей «Тойоты» выудит обязательно. После этого ему станет ясно, что Чику вполне мог убить человек, протекторы машины которого имеют характерный отпечаток. Выявив круг людей, с которыми в последнее время встречался Чика, и найдя у кого-то из них такие отпечатки, он захочет с этим человеком поговорить. Что тебе совсем не нужно.

— Не нужно.

— У тебя есть запасное колесо?

— Есть. В багажнике.

— И еще одно в гараже?

— Да, есть еще одно, в гараже.

— Два колеса на смену у нас есть, остается достать еще два. А лучше три. Я смотрю, здесь, на стоянке, иномарки. У четырех из них шины с кодом, как и у тебя, «Р185», радиальные, «R14». Наверняка некоторые из них — автомобили тех, кто работает в кафе. Сейчас я зайду в кафе, поговорю с владельцами. Думаю, за хорошую цену они продадут мне два или три запасных колеса. — Выйдя из машины, пригнулся: — Давай отгони машину чуть подальше, чтобы тебя никто не увидел. Тут недалеко есть лодочная станция, стань возле нее. Я скоро подъеду.

Он вошел в кафе, а она развернула «Тойоту» — и по пустому шоссе подъехала к лодочной станции. Свернув к берегу, остановила машину.

Здесь, возле длинного дощатого причала, заросли камышей кончались. За причалом и сбившимися в одну сторону лодками открывалась свободная вода.

Некоторое время она бесцельно наблюдала за серым, затянутым облаками небом, за поскрипывающими под ветром пустыми лодками, за очертаниями деревьев на другом берегу. Услышав шум автомобиля, обернулась.

Это был «Москвич» Алексея.

Подъехав и затормозив, он вышел. Бросил небрежно, отвечая на ее молчаливый вопрос:

— Порядок, есть три колеса. Будем менять. Можно было бы просто поменять протекторы, но я сниму колеса целиком, возиться некогда.

Она стала наблюдать, как он меняет колеса. Сделал он это очень быстро. Подтащил четыре снятых колеса к причалу.

— Сейчас от этих протекторов ничего не останется.

— Но… как ты это сделаешь?

— Увидишь.

— Сожжешь?

— Ни в коем случае. Дым же заметен издалека. — Подошел к своей машине, достал большой финский нож. Вернувшись, начал быстро срезать со всех четырех колес резину. Действовал он быстро и четко, так, будто всю жизнь только этим и занимался.

После того как четыре срезанных протектора легли перед ним на землю, тем же ножом и так же быстро он разрезал резину на небольшие кусочки. Затем то же самое сделал с баллонами. Достал из багажника сумку и металлическую лопатку и, сложив в сумку куски резины, перетащил в одну из лодок, положив лопатку рядом. Туда же перетащил то, что осталось от колес. Сидя в лодке, сказал:

— Принеси сюда пистолеты и глушитель.

Она принесла оба свертка. Положив их на дно, он достал из кармана связку ключей, открыл висячий замок на цепи, крепящей лодку к причалу, снял цепь. Взял лопатку, оттолкнулся. Дождавшись, пока лодка пройдет немного по инерции, стал грести лопаткой, ловко и мощно загребая то с одной, то с другой стороны. Наконец, разогнав лодку, уже на самой середине водохранилища положил лопатку — и осторожно, одну за другой, опустил за борт все четыре металлические колесные основы. Тяжелые диски сразу же ушли под воду. Затем стал не спеша кидать в воду мелкие кусочки резины. После того как с резиной было покончено, бросил в воду оба пистолета и глушитель.

Махнул ей рукой — и, развернув лодку к берегу, начал грести.

После нескольких энергичных гребков лодка, разогнавшись, глухо стукнулась носом о пирс. Посмотрев на него, она сказала:

— Леша… Спасибо…

Перейдя на причал, он закрепил цепь на прежнее место, закрыл замок. Улыбнулся: