За секунду до взрыва

Ну значит, он уже у своего барьера, тренируется, наверное.

— Дункан! — громко позвал Дэггет и почти побежал туда, чувствуя, как растет тревога, мороз прошел по коже. Воображение уже рисовало ему всевозможные ужасы. Он завернул за угол и едва не свалился, наткнувшись на полной скорости на инвалидную коляску сына. Коляска поехала, врезалась в стену, Дэггет вместе с ней. Тревога сменилась гневом и раздражением. Сколько раз говорил: не оставляй коляску, где не надо! Он уже не раз натыкался на нее. Однако в следующую минуту гнев уступил место настоящему страху, рука почувствовала кровь. На коляске была кровь! Он тяжело опустился на пол и посмотрел на свою ладонь. Что было дальше, в следующие минуты, он потом так и не мог вспомнить. Ужас парализовал его.

В конце концов полицейский в нем взял верх, вернулась способность соображать. Первой мыслью было: Дункан поехал на кухню чего-нибудь перекусить, там порезался. Однако на кухне никакого ножа не оказалось. И никаких следов Дункана тоже.

А, понятно, лихорадочно соображал он, может, кровь пошла носом, он поехал на кухню за льдом и вернулся обратно в спальню. Он так любит быть независимым. Не хотел никого будить.

Наконец — сколько прошло: пять, десять минут? — он увидел эту записку. Она была нацарапана от руки.

«Он у меня. Не предпринимайте НИЧЕГО.

Энтони Корт».

Опять он стоял, как парализованный. Сначала в голове пронеслись тысячи мыслей одновременно, потом не осталось ни одной. Мозг как бы закрылся, захлопнулся наглухо, расплескав перед этим все содержимое.

Первой мыслью, которая явилась к нему очень не скоро, было: «Этот дьявол не побоялся поставить свою подпись!»

Он еще раз взглянул на записку: «Не предпринимайте НИЧЕГО». Посмотрел на часы. Позвонить Мамфорду? Нет смысла. Позвонить Кэри? И что это даст?

Почти час он бродил по дому, натыкаясь на вещи, не в силах остановиться, не в силах присесть, не в силах взяться за телефон. Слезы застилали глаза. Дважды он натыкался на зеркала. Одно зеркало разбилось вдребезги, осколки валялись на полу. Он ходил и ходил, а воображение рисовало ему картины одну страшнее другой. От его цепкого ума аналитика-полицейского ничего не осталось. Остались только ужас и боль, которые сковали все его существо.

Он еще раз взглянул на часы. Безжалостно отстукивали секунды, минуты. Где сейчас Дункан? Можно ли еще приостановить расследование? Сказаться больным? Не поможет. Окружающие слишком хорошо его знают. Все знают, что на этой стадии расследования ничто не могло бы его остановить. Если он сейчас не явится, это только привлечет к нему всеобщее внимание. Господи, он должен выбрать: если прекратить расследование, Корт осуществит свой страшный план, но Дункан останется жив. Останется жив? Можно ли верить этому? Если же он будет продолжать расследование, возможно, удастся остановить Корта и спасти десятки людей. Он все еще не мог забыть тот гимнастический зал после взрыва рейса 1023… Вещи, вещи, вещи, а людей уже нет. И выгоревшую площадку после падения шестьдесят четвертого он тоже не мог забыть. Вспоминая, что он там видел, он просто не мог заставить себя поверить, что Энтони Корт пощадит кого бы то ни было, даже мальчишку вроде Дункана.

Дэггет принял единственно возможное для него решение. Позвонил миссис Кияк, сказал, что она может взять выходной, и пошел к машине.

Никогда еще дорога до Баззард Пойнт не была такой бесконечной.

Глава двадцать шестая

Весь остаток ночи Корт кружил по городу. Связанный Дункан с кляпом во рту лежал на полу у заднего сиденья. Поездив неизвестно сколько времени по кольцу, Корт свернул на дорогу к Вирджинии, к тем окраинам, куда они с Кэри ездили осматривать дома в первый день. После долгих размышлений он принял решение, которое казалось единственно разумным. Он использует один из тех домов, что показала ему Кэролин, в качестве временного убежища. У него сейчас просто не было времени на новые поиски подходящего убежища, да тем более с парализованным мальчишкой на руках, тем более, что у ФБР уже есть его портрет, и довольно точный. Конечно, они уже обнаружили, что он съехал с прежней квартиры, и, конечно же, ждут, что он снова будет искать крышу над головой. Наверняка уже предупредили все гостиницы, пансионы, мотели, а может, даже и следят за ними. Возможно, даже и фирмы, занимающиеся недвижимостью, как у Кэролин, тоже предупреждены. Так что выбора у него в любом случае практически нет. Главная задача сейчас — пристроить куда-нибудь мальчишку и приступить к выполнению своего плана. Скорее всего придется решать и перестраиваться на ходу, импровизировать, так сказать, — при этой мысли он усмехнулся.

Ранние утренние часы — самое подходящее время для этого. Сразу после восхода солнца. В темноте, пожалуй, даже скорее привлечешь любопытство какого-нибудь страдающего бессонницей чудака. Зато самое раннее утро, когда солнце только-только поднялось, — как раз то время, когда сон самый крепкий, а в туманном утреннем свете вряд ли кто разглядит, особенно на расстоянии, что он там несет; может, просто сверток.

Он едва его отыскал, тот коттеджик, про который Кэролин тогда сказала: «Мы редко кому его показываем». Домишко стоял на самом отшибе, и это было как раз то что нужно. Корт медленно ехал по дорожке, окаймленной густой изгородью из азалий. Остальные цветы почти все уже отцвели. Западная граница участка была отмечена низкой каменной стеной, а за ней начинались довольно густые заросли. Дорожка вильнула вправо, потом резко свернула влево, захрустел гравий под колесами машины, и наконец показался сам домик, всего из двух комнат, насколько помнил Корт. Для семьи он был, конечно, слишком мал, для молодоженов, по-видимому, слишком удален от мира. Вот и стоял пустой на самом краю бывшего огромного поместья. Маловероятно, что в ближайшие дни сюда кто-нибудь заглянет. Во всяком случае Корту ничего другого не оставалось, как только убедить себя в этом.

Он выключил мотор и посидел еще несколько минут в машине, собираясь с мыслями. Время. Время сейчас решало все.

Глава двадцать седьмая

Следующий вопрос — как связаться с Моник? Что придумать? Ее телефон прослушивается, за квартирой, конечно, следят, как и за машиной, а может, и машину тоже прослушивают. Может, и за конторой уже следят. Значит, надо подумать, в какие моменты она может избавиться от слежки, надо придумать, как ее вывести. Пожалуй, тут кое-что можно придумать.

Одно из таких мест, которое вряд ли прослушивается или отслеживается, — лифт в ее доме. Агенты, конечно, следят за каждым ее движением в квартире и за всеми ее передвижениями вне квартиры, а вот за лифтом — маловероятно. Значит, можно попытаться связаться с ней, когда она поедет в лифте.

Теперь офис. Там, конечно, тоже прослушивают и следят. Но ведь не за каждым же движением. Например, дамская комната, туалет. Туда они скорее всего за ней не пойдут. Так что некоторые возможности есть. Правда, не без риска.

Проще было бы убить ее, подумал Корт. Но у нее ключ от кладовки, где спрятан огнетушитель с бернардовским детонатором. И для других целей она ему тоже нужна. Значит, надо что-то придумать.

В галерею фотомоделей Бернстайна и Райта Корт приехал на пять минут раньше времени. В ожидании назначенного срока посидел и полистал фотоальбомы. Выбрал три модели, в общем похожие на Моник. Первая кандидатка оказалась беременной. Администратор рассыпался в извинениях.

— И как это мы забыли изъять ее из списков! — сокрушался он.

Следующая кандидатка согласилась подойти и обсудить с ним условия: Корт представился свободным фотографом, снимающим для модных иллюстрированных журналов. Ее звали Синди Экстэл. Она подошла минут через двадцать. Лицо было то что надо. Грудь, правда, несколько плосковата и волосы коротковаты, но это дело поправимое. По просьбе Корта их провели в комнату для переговоров, где бы они могли «обсудить дела наедине». Он закрыл за собой дверь.