Двойное золотое дно

— Ксень, ты как? — Илья сделал попытку прорвать плотину моего молчания.

— Садись и рассказывай, — строго приказала я.

— О чем? — весело усмехнулся Ельчанинов, устраиваясь на подоконнике.

— Меня интересуют такие вопросы, — принялась я загибать пальцы. — Кто в этом городе действительно главный... «пахан» — это, кажется, так называется? Ты?

— Господи, Ксюша! С чего ты взяла?! — изумился Илья. Его рука с зажатой в пальцах сигаретой повисла в воздухе.

— Ты так по-хозяйски разговаривал с Шерифом... И он тебя послушал!

— Наш город поделен на две зоны, или сферы влияния. Шериф — глава одной из двух главных группировок. Второй — некто Хвост. В лицо я его знаю, но дел с ним не имел и иметь не хочу... Мы с Шерифом вместе были в Афгане, там и познакомились. Мы знаем и уважаем друг друга. Не дружим, но и не конфликтуем. А разговаривал я с ним, как ты выразилась, «по-хозяйски» потому, что по-другому было нельзя! Иначе он бы от тебя не отстал. Он парень неглупый, но очень торопливый. Сначала делает, а потом думает. Увлекающаяся натура...

— Романтик, прости господи! — зло фыркнула я. — Ну, допустим. А откуда ты знаешь место нахождения товара и когда ты об этом узнал?

— Ксюша, но я понятия не имею, где компонент, — обескураженно развел руками Ельчанинов.

Как мне хотелось верить ему!

— Не верю! Если не знаешь, где он находится, зачем предложил Шерифу деньги?!

— Ксюша, но иначе он бы тебя не отпустил! Как ты не понимаешь?!

— А если компонент и через полгода не найдется? Ты отдашь ему деньги? Потому что если не отдашь, то, во-первых, потеряешь лицо, а во-вторых, подвергнешь опасности свою жизнь и жизни своих друзей. И все это ради меня? Глупой, толстой и некрасивой бабы?! Ты свихнулся, Ельчанинов! — вынесла я свой нелицеприятный приговор.

Задело! Еще как задело!

Илья отвернулся к окну и уставился в него немигающим взглядом.

И тут меня опять посетили муки совести. Да что же я за человек-то такой?! Парень спас мне жизнь, рискует из-за меня своими деньгами, а я, вместо того чтобы кинуться ему на шею, измываюсь над ним почище средневековой инквизиции!

Но переделать себя я уже не могла.

Если он меня сейчас ударит, назовет неблагодарной дрянью, я не обижусь. Я действительно веду себя как неблагодарная дрянь! Как последняя сволочь!!!

— Да. Я сделаю это ради тебя, — просто сказал Ельчанинов, поворачиваясь ко мне. — Точнее, ради себя. Потому что я очень хочу, чтобы ты была со мной. Всегда.

После непродолжительного раздумья я не нашла ничего лучшего, как разразиться отчаянными слезами. Другого выхода из положения просто не оказалось.

Мне только что признались в любви. Ну, может, именно это слово Илья и не произнес, не важно! Важен смысл, который он вложил в свои слова. Важно выражение его глаз!

А я?!!

Как я рыдала! Как подвывала и всхлипывала! Любо-дорого было посмотреть! Я вспомнила все свои обиды примерно с пятилетнего возраста и с наслаждением их оплакивала. И все из-за того, что не умею извиняться! Ну, чего проще, подойти к Илье, положить ему руки на плечи и, мило потупив глазки, проникновенно прошептать «Прости!». Так нет. Сижу на неудобной табуретке и размазываю по щекам Ниагару слез! Да что же за несносный характер?!!

Эффект, на который я рассчитывала, превзошел все ожидания. И хотя за потоками слез видно мне было отвратительно, я все же разглядела растерянное лицо господина Ельчанинова...

Эпилог

— Ксюшка, твой сок! — раздался над моей головой приятный мужской голос.

— Мурр, — ответила я и открыла глаза. Передо мной в позе заправского официанта (даже салфетку не забыл себе на руку повесить!) стоял атлетически сложенный красавец — Сергей. Серж. Сергунчик. Серега. Я его обожаю и, похоже, он меня тоже.

— А мне? — капризно протянул Костя с соседнего шезлонга.

— А тебе не положено, ты и так уже литра два с утра выдул, — весело хмыкнул Сергей.

— Ну, конечно...

Прислушиваясь к веселой пикировке этой парочки, я пила холодный сок и наслаждалась жизнью.

Мы приехали сюда пять дней назад. Все вместе, втроем. Я, Костя и Сергей.

В небольшом частном пансионате на берегу Черного моря отдыхающих было немного. Начало апреля. Еще не сезон.

Миловидная хозяйка, женщина среднего возраста, без всяких вопросов предоставила нам два смежных номера, совместным холлом и сантехническими удобствами.

К моей огромной радости, во дворе пансионата оказался вполне приличный бассейн с подогретой водой. Лично я и ночевала бы в нем, периодически выползая, как Ихтиандр, на сушу, чтобы позагорать под уже теплым солнышком.

Наша компания привлекала заинтересованные взгляды постояльцев. Видимо, народные массы задавались простеньким вопросом «так кто с кем спит?» Но нас это ни капли не трогало. Ребята лишь посмеивались над любопытными соседями, а я, окруженная заботой друзей, пребывала в блаженстве.

Тревожиться мне было не о чем.

Новый бойфренд Костика Сережа человеком оказался очень неплохим. (И к тому же обеспеченным.) Мы с ним души друг в друге не чаяли. Антименко, видя такую идиллию, просто мурлыкал от удовольствия.

Если вспомнить мои отношения с покойным Парнишей, то удивляться тут нечему. Костя просто искренне радовался, что два самых близких ему человека нашли общий язык и подружились.

Дома тоже было все в порядке.

После ночного разговора с. Ильей я, недолго думая, заявила, что знаю, где Щербинин спрятал вагоны с компонентом. Мало того, я познакомила Ельчанинова с бабой Верой, и он клятвенно пообещал произвести в ее квартире ремонт, закупить новую мебель и приставить к старухе сиделку.

Баба Вера поначалу ерепенилась, но когда Илья Владимирович объяснил старухе, что это просто арендная плата за сохранение таких важных документов, она сдалась и даже высказала ряд пожеланий. Ох, и намучаюсь я еще с ней!

И еще. Сообщения о моем личном «знакомстве» с Шерифом Илья Владимирович получил сразу из двух источников. И баба Вера, и Ирка Поливанова расстарались и все правильно ему передали. (А я-то молилась, чтобы хоть кто-то до Ильи дозвонился. А они обе! Молодцы! Да еще старушки-соседки помогли. Кто-то даже номер джипа запомнил и Ельчанинову доложил.) Мой немудреный ход Ельчанинов сразу же раскусил. Позвонил Жень Геннадичу и без труда вычислил нужную дачку. Точнее, «офис» или штаб-квартиру одного из городских «паханов». Дальнейшее было делом техники. Ничего не подозревавших парней Шерифа ловко упаковали (сама видела), но оставили живыми и здоровыми. К тому же на свободе.

И это правильно. Во-первых, инкриминировать им похищение человека — довольно сложно. А во-вторых, всем нам еще жить в этом городе. А жить, разумеется, хочется спокойно.

Николай Павлович Борисов, или в просторечье Седой, из города уехал. Но, конечно, оставил своих людей, как говорится, присматривать.

Каким образом в такой обстановке Ельчанинов думает реализовать товар, мне не известно. Но он умный, он что-нибудь придумает. Особенно теперь, когда на него не давит Шериф.

Нет больше Шерифа. Причем нарвался парень по собственной глупости. Как ни увещевал его Ельчанинов...

Уж не знаю, из каких соображений (скорее всего от жадности и нетерпения) Шериф захотел продать Седому те бумаги, которые получил от меня. Точнее, в результате обыска бабы Вериной квартиры. Сделать это он хотел анонимно. Но Борисов к этому времени покинул наш славный городишко, а его парни вычислили Шерифа и просто отобрали ничего не стоящие бумажки. Они не были гигантами мысли, поэтому самым банальным образом, даже не расспросив как следует, пристрелили Шерифа. Его труп и останки парочки подручных «всплыли» на городской свалке. Как говорится, дерьмо к дерьму.

С обеих работ, и из банка, и от нефтяников, я уволилась. Да и к тому же мне, похоже, уже вполне понравилось руководить салоном. Мы имели с Сережей долгую беседу по этому поводу (Костик на нас даже немного обиделся, взревновал). И Серж сумел меня убедить, что не так страшен черт, как его малюют. Говорил, что я для салона очень ценный кадр, чтобы всю оставшуюся жизнь провести с половой тряпкой в руках. Я, конечно, долго сомневалась, но позволила себя уговорить.