За миллион или больше (сборник)

Дороти Трип с мечтательным видом растянулась на обитом шелком шезлонге, в то время как на ковре, у ее ног, на коленях стояла женщина. Дороти курила сигарету из надушенного табака.

Она повернула голову и не без любопытства посмотрела на Шайна. Она не приподнялась в своем шезлонге, а только слегка улыбнулась. В ярком свете ламп ее лицо казалось еще более осунувшимся и поблекшим.

Шайн закрыл за собой дверь. Горничная оставалась склоненной, очень занятая своим делом.

Майк приблизился и увидел, что она старательно покрывала лаком ногти ног Дороти.

Дороти уронила пепел на ковер.

— Ну и лицо же у вас,— сказала она.— Вы что же, никогда не видели, чтобы занимались ногами?

— Нет,— признался он.— Это именно тот аспект жизни, который ускользал от меня до сих пор. Но прошу, не стесняйтесь моим присутствием.

Без всяких церемоний, не дожидаясь, как обычно, приглашения, он притянул себе стул и сел около Дороти.

Горничная наконец подняла глаза, а Дороти тотчас же сказала?

— Не обращайте внимания, Гертруда. Он не в счет.

Гертруда покраснела от такого заявления и снова опустила голову.

В наступившем молчании Шайн достал сигарету и закурил.

— Вы сегодня видели Карла Мелдрума? — опросил он.

— Нет.

— А с той поры, когда он позвонил вам вечером из «Телли-Хо»?

— Нет. Но прежде скажите, что вы можете знать об этом телефонном звонке?

— Это маленькая тайна детектива. Система подслушивания, больше ничего.

Она вдруг выпрямилась и пристально посмотрела на него. Он видел, как выражение страха промелькнуло в ее глазах, сменившись сперва смущением, а потом успокоением.

— Теперь-то я уже убедилась, что вы рассказываете мне просто выдумки.

— Конечно, потому что вы знаете, что, если бы я подслушал этот ночной разговор, у меня были бы на руках доказательства виновности Карла Мелдрума и мне не пришлось бы задавать вам идиотские вопросы. Браво, мисс, за дедукцию. А где вообще Карл проводит свои дни?

— Я не хочу вам отвечать. Гертруда! Осторожнее, смотрите, что делаете, боже мой! И, пожалуйста, поторопитесь немного!

— Вы, конечно, не обязаны отвечать мне,— сказал Шайн.— Но вы это все равно сделаете. По вашему мнению, куда мог увезти Карл девушку, с которой он проводит время?

— Что это означает?

— Именно то, чего вы так опасаетесь, больше ничего. 

Дороти нахмурила брови и сделала нетерпеливый жест, потом возразила:

— Я вам совершенно не верю. Карл никогда не... К тому же у меня сегодня вечером свидание с ним в «Телли-Хо».

— А мне кажется, что он собирается подложить вам свинью, моя красавица. И к тому же вы теперь в трауре. Вы что, совсем забыли о приличиях?

Дороти Трип громко расхохоталась. — Можно подумать, что все это мне говорит мой отец. Он запретил мне идти туда к Карлу. Какая нелепость! Хорошо. Гертруда, приготовьте, пожалуйста, мне одежду. То, палевое платье.

— Хорошо, мисс.

Горничная встала, прошла в соседнюю комнату и закрыла дверь.

— Вы хотите корчить из себя идиотку, я вижу,— пробормотал Шайн.:

— Это вы — идиот! — вдруг закричала Дороти, со злостью раздавливая сигарету в пепельнице.

— Девушка, которая в настоящий момент заарканила вашего Карла, без всякого труда заставит его забыть такую мерзкую девчонку, как вы, можете мне поверить.

Дороти посмотрела на него уже с беспокойством, но заявила:

— Я не строю никаких иллюзий относительно Карла, но я прекрасно знаю, что теперь уж он меня ни за что не бросит после того куска, который я скоро получу.

— И тем не менее, я хотел бы знать, куда он мог увезти свою новую знакомую, свою новую победу?! — настаивал Шайн.

— Подумайте сами, Карл ведь не мог никуда и ни с кем пойти. Это ночная птица. Днем он, по обыкновению, всегда спит. Если вы так хотите его видеть, то вам стоит лишь отправиться в «Телли-Хо», он там обязательно будет. А теперь я должна одеться, и желаювам всего хорошего!

Она хотела встать, но огромная рука Шайна опустила ее обратно в шезлонг.

— Вы знаете, что произошло с вашим братом?

— С этим болваном? Вы хотите, чтобы это что-нибудь значило для меня? Оставьте меня!

Она попыталась освободиться от его руки, потом хотела поцарапать руку Шайна. Он схватил ее крепко за руку.

— Эрнст сегодня, недавно, стрелял в меня, когда он сам или

кто-то постарался вбить ему в голову, что я могу обвинить вас в убийстве вашей мачехи. Вы должны быть ему благодарны за такую заботу.

Дороти снова упала в шезлонг с открытым ртом и округлившимися от ужаса глазами.

— Вы... Эрнст стрелял в вас? Нет!

— Да. Он думает, что Карл задержал его вчера вечером внизу, пока вы спокойно заканчивали начатую им работу. То есть пока вы душили свою мачеху,

— Дурак! Да он просто сумасшедший! Но... А что он вам еще сказал, этот ненормальный мальчишка?

— Немало вещей... до того, как я свел с ним счеты. И то, что он мне сказал, и то, о чем я сам догадывался — этого вполне достаточно.

Майк немного помолчал, потом все же решил рискнуть:.

— Вы знали о том, что Карл пытался шантажировать вашу мачеху?

Насколько он мог судить по выражению ее лица, удивление Дороти было совершенно искренним.

— Шантажировать ее... Леору? Да вы сошли с ума! Я никогда не слышала ничего более невероятного! Заставить мою мачеху петь? Да вы в своем уме? Но по какой причине?

— А по вашему мнению, кто же мог тогда писать ей угрожающие письма, кроме него?

— Кто угодно!

Она несколько секунд помолчала, видимо, серьезно обдумывая свои слова, потом сказала:

— Это, без сомнения, какой-нибудь ненормальный, который знал, что у нее есть деньги.— И тут же добавила:

— А вы знаете, что сегодня пришло еще одно письмо?

Майк подскочил.

— Еще письмо с угрозами?

— Ну да. Вы этого, .значит, не знали? А я-то считала, что раз вы детектив, то должны знать все.

— А что это было за письмо? Откуда оно прибыло?

— Оно было такое же, как и те, другие. Напечатанное на машинке и опущенное в Майами. Почтовая печать на нем вчерашнего вечера, а папа сказал, что это пускает вашу гипотезу о том, что ваш человек не виновен в убийстве, на ветер. Потому что если бы автор писем задушил Леору, то он никогда бы не послал новое письмо вчера вечером. Если это, как вы говорите, делал Карл, то есть писал их, то это лишний раз доказывает, что никогда, никого он не убивал.

— Это еще совсем ничего не доказывает,— возразил ей Шайн.— Кроме того, что автор этих писем думает просто таким образом выпутаться из этого дела и отвести от себя подозрения.

Шайн закурил новую сигарету и мрачно смотрел некоторое время на ковер. Дороти наблюдала за ним, немного наклонив на бок голову. Дважды она открывала рот, чтобы сказать что-то, но не сказала ничего.

Потом она поднялась с шезлонга и прошла мимо него.

Он, казалось, совершенно забыл о ее присутствии.

Она уже подошла к двери самой спальни, когда около камина за ширмой мелодично зазвонил телефон.

Дороти повернулась, а Шайн вдруг тряхнул головой как человек, который только что вышел из воды.

Он посмотрел на ширму, потом на Дороти. Телефон замолчал.

— Это что, параллельный телефон? — спросил он.

— Да. Прислуга уже ответила внизу.

Они немного подождали.

Телефон больше не звонил, но через некоторое время раздался стук в дверь.

— Да?

Очень спокойно Шайн смотрел на Дороти. Дверь отворилась, и горничная заявила:

— Это звонил кто-то, чтобы узнать, здесь ли находится мистер Шайн, мисс. Я сказала, что, кажется, здесь, и тот мистер сказал, что сейчас приедет сюда, и повесил трубку.

Шайн небрежно поднялся с места.

— Создается впечатление, что это собаки из своры Майами Бич, которые гонятся по моему следу.

Не торопясь, он направился к двери и добавил.'

— До скорого свидания в «Телли-Хо».

Выйдя за дверь, он быстро спустился по лестнице, побежал к своей машине, сел в нее и быстро поехал в сторону Майами, где у него еще был маленький шанс не оказаться в тюрьме. Но теперь у него появились очень и очень сильные сомнения, что такого небольшого промежутка времени ему не хватит для окончания дела Трипa.