Моя плоть сладка (сборник)

— У меня нет оснований думать иначе,— ответил Хайс.— Они нас покинули, когда мы выступали в Омахе, и снова вернулись в цирк в Де-Мойне, заявив, что они поженились. Селеста сказала, что они обвенчались в маленьком городке. Но в те времена она еще плохо говорила по-английски, и брачное свидетельство было у Дона. С ним он и удрал с Тамарой. А какой ваш второй вопрос?

— Вы одобряете брак Элеаны с Лаутенбахом?

— Нет! — Ответ прозвучал сухо и даже резко.— Лаутенбах женится на эротоманке. Единственная надежда — что все мужское начало Лаутенбаха находится у него в голове. Это замужество не вызовет у Элеаны ничего, кроме отвращения.— Он пожал плечами.— Но я ничего не могу сказать об этом. Я ее дядя, а не отец.

Коннорс посмотрел, как тот поднимается по лестнице, а затем вышел на лужайку. Полная луна склонялась к горизонту. У подножия холма блестела серебристая в лунном свете лента реки, скрывавшаяся в темноте леса.

Коннорс спустился к реке и некоторое время забавлялся тем, что кидал камешки в воду. Потом он поднялся по тропинке к дому. Сзади дом производил еще большее впечатление, чем с парадной стороны. Как директор цирка, Хайс, видимо, здорово преуспел.

Огибая угол дома, Коннорс двинулся кратчайшим путем через кустарник и прошел мимо места, где недавно жгли что-то. Костер почти потух. Коннорс машинально посмотрел на него, и тут его внимание привлек клочок бумаги, на который падал свет затухающего огня. Этот клочок напомнил ему что-то. Он нагнулся и поднял его. Это оказалась наполовину сожженная первая страница его черновика «Смерть в цирке».

Эд пошел дальше. Два окна второго этажа были освещены, и шторы на одном подняты. Коннорс увидел Джона Хайса, стоящего на коленях около своей кровати, погруженного в молитву.

Эд нервно курил сигарету. Он подумал, что, если он хочет получить деньги и славу по контракту с «Таннер пресс», ему сперва необходимо узнать, о чем просил бога магараджа Блу-Монда. 

 Глава 12

Утро было восхитительное. Жаворонки пели, пчелы жужжали. Легкий восточный ветер гнал по синему небу белые облачка. Коннорс чувствовал себя в боевой форме, и у него возникло желание, чтобы этот неизвестный, пытавшийся убить его, обнаружил себя.

Он остановил машину, предоставленную ему Джоном •Хайсом, перед почтой и послал Шаду телеграмму. Потом он отправился в отель за своим чемоданом.

У молодого портье был сконфуженный вид.

—: Ах, как неприятно, мистер Коннорс. Но шериф Томсон забрал ваш чемодан вчера вечером. Может быть, вы проедете в контору н спросите его об этом сами?

— Что ж, это мысль,— ответил Коннорс.

Он попросил показать ему шкаф, в котором хранилось ружье. Шкаф находился в маленьком коридоре, примыкавшем к задней стороне отеля. Коридор соединялся с вестибюлем только пожарным ходом.

— Здесь хранится все лишнее,— объяснил служащий. 

Дверь в конце коридора открывалась на кухонный

двор, окруженный палисадником. Отсюда была видна открытая дверь.

— Вчера тоже было так? — спросил Коннорс.

Портье подтвердил.

— Летом дверь всегда открыта. За исключением того времени, когда идет дождь.

С дворика проход вел на обширную площадь между отелем и соседним домом. Кто угодно в Блу-Монде мог пройти сюда, войти в коридор и взять из шкафа охотничье ружье. А затем добраться по наружной лестнице до лестничной площадки у номера двести пять.

Коннорс предложил молодому человеку сигарету.

— Мистера Хайса не было здесь вчера вечером? Я хочу сказать, до того, как раздались выстрелы?

Портье покачал головой.

— Нет, насколько я знаю.

Выйдя из отеля, Коннорс провел рукой по своему небритому подбородку и решил, что, прежде чем идти к шерифу, ему стоит побриться. Но палящее солнце не располагало к прогулкам.

На мгновение он остановился перед цветочным магазином, чтобы полюбоваться на выставленные букеты. Ему хотелось купить цветы Элеане, но он еще чувствовал на своей щеке ее пощечину: «Я же тебе сказала, что тебе нечего делать в моей жизни!»

Решено, он так и поступит. Коннорс продолжал свой путь. Он уйдет из жизни Элеаны и как можно скорей прогонит от себя всякое воспоминание о ней. Но он не хотел уходить от нее вперед ногами, на носилках.

Он подошел к большому магазину оружия, где купил револьвер и коробку патронов, и, прежде чем положить револьвер в карман, зарядил его. После этого он направился к парикмахеру.

Парикмахер несколько минут молча брил его. Потом, проводя бритвой по подбородку Коннорса второй раз, остановился.

— Это вы тот самый парень, в комнате которого вчера убили Макмиллана?

— Да, это я,— ответил Коннорс.

Парикмахер высказал предположение:

— Вы считаете, что это против вас было направлено оружие?

— По крайней мере, шериф Томсон думает именно так.

— Любопытно,— заметил брадобрей.

— Что ж в этом любопытного?

— Что этот тип выстрелил быстро и два раза подряд. Я хочу сказать, выстрелил, даже не убедившись, что это именно вы. Док Хансон сказал, что даже на таком близком расстоянии один выстрел был сделан мимо. Вероятно, он был очень взволнован!

— Или очень спешил.

Парикмахер продолжал свою работу, и когда он снова остановился, Коннорс спросил:

— Кстати, скажите, мистер Хайс не отсутствовал в городе приблизительно четыре недели назад? Мне казалось, что я видел его в Нью-Йорке.

— Возможно. Я не в курсе, но Джон много путешествует по делам фабрики и банка.

— И он часто отсутствует, а?

— Да, часто,— ответил парикмахер.

Побрившись, Коннорс пересек улицу и вошел в контору шерифа. Томсон сидел в кресле, закинув ноги на письменный стол. Он даже не потрудился встать. Его вид и вся атмосфера в конторе говорили о том, что он здорово выпил.

— Вот как! — приветствовал он Коннорса.— Представитель привилегированного класса снизошел до посещения шерифа, чтобы объяснить, что к чему. Вы для этого пришли ко мне, мистер Коннорс, а?

Коннорс сел на край стола.

— Послушайте меня, Томсон, и попробуйте понять. Если бы я знал что-нибудь, я бы вам сказал. Возможно, что в течение часа или двух я что-то и выясню. Тогда и сообщу вам. Но сейчас я пришел за своим чемоданом. Ведь он у вас, не так ли?

Томсон головой указал на чемодан, который Коннорс купил в Ларедо.

— Вот он. Возьмите ваши вещи. Или, может быть, поскольку вы приглашены в дом Хайса, я обязан донести ваш чемодан до машины?

Коннорс не прореагировал на саркастический тон шерифа.

— Ничего нового не произошло со вчерашнего вечера? Никто в городе еще не сообщил вам о прибытии таинственного незнакомца?

Томсон достал бутылку из ящика своего стола и принял изрядную порцию, не спеша обдумывая вопрос. Потом, не предложив Коннорсу выпить, он убрал бутылку и с горечью произнёс:

— На большой трансконтинентальной дороге нет таинственных незнакомцев. К тому же Макмиллана убил не посторонний. Приезжий не мог знать, где находится ружье и что вы остановились в номере двести пять.

На столе лежала пачка сигарет, и Коннорс взял одну.

— Нет,— согласился он,— конечно, нет. По этому делу парикмахер из мастерской напротив подал мне идею. Тот, кто убил Макмиллана, был очень взволнован, или спешил, или то и другое вместе. Похоже, что в первый раз он выстрелил мимо, и это с расстояния в один или. два ярда! Если это так, значит, он плохо прицелился, и после первого выстрела была сильная отдача в плечо.

— И что же?

— Теперь у него на плече имеется отличный синяк.

Шериф Томсон взорвался.

— Великолепно! Достаточно выводов писателя детективных романов и парикмахера, чтобы немедленно задержать преступника! А этот олух шериф и не знает, как приступить к делу. Теперь мне только и остается, что снимать рубашки со всех обитателей Блу-Монда. И если я найду типа с синяком на плече — готово! Я держу парня, который, стреляя в вас, убил Макмиллана. Я немедленно приступаю к поискам! Нельзя терять ни минуты!