Неизвестный

У Кнутаса побежали мурашки по телу. Он велел коллегам поторопиться, и все трое побежали к коровнику. Опасения комиссара подтвердились, когда он заглянул в окно. Братья склонились над чьим-то телом на полу. В руках у Арона был нож.

На полу лежал не кто иной, как Юхан. Полицейские ворвались внутрь с пистолетами в руках.

— Стоять! Полиция! — выкрикнул Кнутас. — Поднимите руки и бросьте оружие!

Арон и Эскиль, стоявшие спиной к двери, сначала просто замерли, согнувшись.

— Бросай нож! — снова приказал Кнутас.

Комиссар попытался разглядеть, дышит ли Юхан, но преступники заслоняли его. Братья медленно выпрямились и повернулись лицом к полицейским. Несмотря на то что Кнутас пару раз встречался с Ароном, сейчас он его почти не узнавал. Бьярке изменился, но комиссар не мог понять, в чём дело. Выражение лица было совершенно иным, будто маска спала, и теперь братья были поразительно похожи друг на друга.

Арон всё ещё держал в руках нож. Он смотрел на Кнутаса невидящим взглядом, словно находился где-то совсем далеко.

— Брось оружие! — в третий раз крикнул комиссар.

Он чувствовал, что чуть позади по обе стороны от него стоят Карин и Кильгорд. Их пистолеты были направлены на братьев.

Кнутас изо всех сил сдерживал себя, чтобы спокойно стоять на месте. Они теряли драгоценное время, пока жизнь, возможно, покидала Юхана, без движения лежавшего на полу. «Нужно вызвать „скорую", — подумал комиссар. — Что, если он умирает?»

Пальцы Арона медленно разжались, и нож с глухим стуком упал на пол. В то же мгновение полицейские бросились вперёд и схватили братьев.

Лицо Юхана побелело, глаза были закрыты. Рубашка пропиталась кровью, сочившейся из раны.

— Пульс есть, но слабенький, — констатировала Карин.

Распахнулась дверь, и на пороге показалась Пия с камерой в руках. Увидев Юхана, она вскрикнула и подбежала к нему.

— Он жив, — успокоила её Карин. — Но ему, кажется, порядком досталось.

Воскресенье, 8 августа

Стены были окрашены в спокойные цвета, все звуки приглушены. Она сидела с ребёнком на руках, покачиваясь на стуле. Этот день мог бы стать одним в ряду таких же: она кормила грудью Элин, которая жадно всасывала в себя жизненные соки, позволяя им струиться по крошечному тельцу. Эмма не могла плакать.

Она хотела бы, чтобы её волнение и отчаяние выразились в слезах, но ни капли не пролилось. Её тело словно застыло, окунувшись в вакуум ожидания. С того момента, как ей сообщили, что Юхан серьёзно ранен и находится между жизнью и смертью, в ней что-то замерло. Казалось, она покрылась льдом изнутри, и она не знала, сможет ли когда-нибудь снова оттаять.

Эмма посмотрела на дочь. В комнате ожидания царила тишина. Наверняка всё уже было в новостях. Местный репортёр Шведского телевидения тяжело ранен одним из задержанных преступников, и врачи больницы Висбю борются за его жизнь.

«Это наказание за то, что отказывалась принять любовь Юхана, — подумала Эмма. — За то, что не пускала в свою жизнь». И вот теперь она жалела, но не поздно ли? Врачи сказали, что из-за ножевых ранений в живот у него случилось внутреннее кровоизлияние. Они делали всё возможное.

Когда открылась дверь реанимационного отделения, Эмма так сильно вздрогнула, что Элин выпустила изо рта сосок.

В комнату ожидания вышел врач. Эмма узнала его: он был одним из тех, кто разговаривал с ней. Высокий, приятный, лет на десять старше её. От двери её отделяло довольно большое расстояние, так что она могла как следует рассмотреть его. Эмма поняла, что он идёт именно к ней. Небрежная походка, на ногах белые башмаки с немного отбитыми носками. Она обратила внимание на обручальное кольцо на пальце. Из нагрудного кармана торчала шариковая ручка. Неужели все врачи носят при себе ручку? Она ещё ни разу не видела врача без ручки. Он был загорелый, с белыми кругами вокруг глаз, как у всех, кто ходит в море на лодке.

Он приближался, глядя на неё. Вот уже совсем близко. Вот сейчас она сломается или нет? Эмме хватило храбрости посмотреть ему в глаза.

Элин спала, а за окном светило солнце, и было лето.

Врач выглядел спокойным, но по выражению его лица она не смогла ничего прочитать.

Она лишь почувствовала, как он взял её за руку.

Пятница, 13 августа

Кнутас не был суеверным, но не мог не обратить внимания на эту дату. Он с грустью отметил, что его отпуск начался в пятницу, тринадцатого. За окнами управления полиции лил дождь. Ему предстояло целых четыре недели отпуска. Нужно лишь разобрать бумаги на письменном столе и подвести последние итоги, прежде чем оставить за спиной потрясшее всех расследование.

Решение по поводу заключения Арона Бьярке и Эскиля Рондаля под стражу было принято в четверг. Обоих арестовали по подозрению в убийстве Мартины Флохтен, Стаффана Мельгрена и Гуннара Амбьорнсона. Также им предъявили обвинения по следующим статьям: покушение на убийство, кража, нарушение закона о культурном наследии, угрозы, торговля краденым и жестокость по отношению к животным.

Подозревали, что сами убийства совершал Арон, — из двух братьев он был более сильным и склонным к насилию. Эскиль занимался кражей древностей, в то же время являясь сообщником брата.

И Арон, и Эскиль отрицали свою причастность к преступлениям, но это им уже не могло помочь. У полиции имелась обширная доказательная база: показания свидетелей и разнообразные улики. Среди них коробки с кровью жертв, которые хранились в коровнике. На них и на самой морозильной камере нашли отпечатки пальцев Арона Бьярке. Похищенный из Фурнсалена золотой браслет обнаружили дома у Эскиля Рондаля наряду с большим количеством других археологических находок, некогда пропавших с мест раскопок. Полиция изъяла компьютер Эскиля, с помощью которого могла проследить сеть сбыта ценностей. Кроме того, Пия Лилья представила в качестве доказательства отснятую плёнку. На хуторе в Халле нашли закопанный труп жеребца-полукровки. Конь находился на летнем пастбище в Судрете среди ещё примерно шестидесяти лошадей, поэтому его пропажу не заметили. Ещё живым его привезли на хутор, где и отрубили голову. Одежду жертв обнаружили в запертом сундуке, который стоял в выгоревшей спальне родителей.

С того момента, как братьев схватили, выяснился ряд интересных обстоятельств. Оказалось, что Стаффан Мельгрен входил в узкий круг лиц — секту, которой руководил Арон Бьярке. Неоязычники практиковали поклонение асам и шаманизм. За прошедшую неделю полицейским удалось связаться с каждым из двенадцати членов секты. Их объединение не существовало на бумаге: ни собственной страницы в Интернете, ни официального списка участников. Возможно, поэтому им удалось сохранить всё в тайне. Проводимые ими оккультные ритуалы часто предполагали жертвоприношение животных, но никто из участников и представить себе не мог, что пролилась человеческая кровь. Многие испытали шок, когда узнали, что, возможно, пили кровь одного из собратьев — Стаффана Мельгрена.

В ходе допросов удалось установить, что толчком к убийству Мартины Флохтен послужил конфликт, связанный с проектом строительства гостиничного комплекса недалеко от Хёгклинта — священного места для секты. Когда обнародовали эти планы, между лидером группы Ароном Бьярке и Стаффаном Мельгреном, который был вторым по значению членом секты, произошла размолвка.

Бьярке ратовал за то, чтобы действовать самыми решительными методами и препятствовать воплощению проекта, Мельгрен же был категорически против таких мер и склонил на свою сторону остальных участников. Раскол был налицо. Очевидно, Бьярке не смог отказаться от взлелеянных им планов. Поэтому, когда Мартина, дочь Патрика Флохтена, вступила в любовную связь со Стаффаном Мельгреном, Арон увидел прекрасную возможность для двойного возмездия.

Кнутас обсудил результаты с Агнетой Ларсвик. Она была убеждена, что намечавшаяся экспертиза установит наличие серьёзных психических отклонений у обоих братьев. По её словам, Арон манипулировал Эскилем, вынудив стать соучастником убийств. Сам Эскиль ни за что бы не справился.