Неизвестный

Эмма позвонила ему на работу и предложила устроить ужин у неё дома в субботу вечером, позвать Пию и Никласа Аппельквиста. Первый званый ужин вместе — ещё один признак того, что Эмма начала поддаваться. Наконец-то они на пути к нормальным отношениям! Руководство приняло решение продлить работу редакции на Готланде и оставить команду ещё и на осень, а Пию снова взяли оператором. Место репортёра, само собой, осталось за Юханом, ведь он хорошо зарекомендовал себя и к тому же хотел и дальше жить на острове. Он был благодарен судьбе за то, что всё так сложилось и хотя бы о работе можно было не беспокоиться. Кроме того, у него было право видеть своего ребёнка и он нёс ответственность за это право.

Юхан был твёрдо уверен: как бы ни сложились их отношения с Эммой, он никогда не пренебрежёт общением с дочерью.

С тех пор как родилась Элин, Юхан с радостью заметил, что Эмма изменилась. Она тянулась к нему, не стеснялась показаться слабой, открыть свои чувства. Как будто, став отцом её ребёнка, он для неё ещё больше стал значить. Отныне она всегда будет зависеть от него, так или иначе. Эта мысль ему нравилась.

Четверг, 5 августа

Паром «Северная звезда» прибыл из Риги, величаво пришвартовавшись у пристани номер одиннадцать в порту Висбю утром четверга. Город встретил приезжих во всём великолепии. Солнце озаряло фасады тёплым золотистым светом, температура уже успела подняться до плюс двадцати. У американских туристов был всего день для того, чтобы ознакомиться с Готландом, прежде чем их увезут дальше, в Стокгольм. Ещё спускаясь по трапу, они уже вовсю восторгались увиденным. Шпиль собора, крепостная стена и средневековые дома завораживали. В порту царило оживлённое, полное ожиданий настроение. На пристани уже выстроились в ряд десять отмытых до блеска туристских автобусов с кондиционером, готовых поглотить сотни пассажиров, сходящих с парома. Все были одеты в шорты, футболки и кепи, у каждого на животе болтался фотоаппарат. Средний возраст — около пятидесяти-шестидесяти, хотя иногда в галдящей толпе встречались пары помоложе. Туристов ожидали местные гиды, заметные благодаря голубым жилеткам Союза экскурсоводов. Автобусы быстро заполнились и друг за другом выехали из гавани, готовые завоёвывать остров.

Автобус Матильды Дракенберг покинул порт одним из первых. Гиды договорились между собой так, чтобы маршруты не совпадали. Автобус Матильды должен был сначала отправиться за город, а потом вернуться обратно. Первая остановка намечалась в заповеднике Хёгклинт, откуда открывался поразительный вид на Висбю и на море. Затем их ожидали Ботанический сад и пешая экскурсия в старом городе, которая должна была закончиться у Восточных ворот, откуда туристов отпускали побродить самостоятельно, чтобы они пообедали и прошлись по магазинам.

Матильда поприветствовала гостей и ещё до того, как автобус успел выехать на шоссе, ведущее к Хёгклинту, начала рассказывать об истории Висбю. Все туристские группы были удивительно похожи: восторженные американцы задавали множество вопросов и восхищались всем, что насчитывало более сотни лет. Когда она сообщила, что крепостную стену возвели в тринадцатом веке, глаза у них расширились.

Автобус подъехал к скале Хёгклинт как можно ближе, ведь американцы не славились любовью к пешим прогулкам, к тому же некоторые в их группе явно страдали избыточным весом. Один пожилой мужчина ходил с палочкой, казалось, ему действительно трудно передвигаться. Матильда опасалась предстоящей прогулки по улочкам Висбю, вымощенным булыжником.

Она подождала, пока все выйдут из автобуса, и повела туристов по небольшому склону к смотровой площадке.

Когда Матильде впоследствии пришлось рассказать о том, что она видела тем утром, ей было сложно вспомнить, в каком порядке всё произошло. Она отчётливо помнила, как туристы весело переговаривались и как к ней подошёл мужчина из Висконсина, которого интересовало всё на свете, начиная со среднего дохода на душу населения в Швеции и местоположения дома Бергмана на Готланде и заканчивая вопросом, кто, по мнению шведов, убил Улофа Пальме. В каждой группе обычно находился такой любознательный турист, который отводил в сторонку, постоянно что-то спрашивал и жутко выматывал. Она вспомнила, как пыталась уклончиво отвечать на его вопросы, объяснив, что расскажет об этом позже, так чтоб все могли услышать. Мужчина, правда, намёка не понял и продолжал в том же духе.

Группа собралась на вершине скалы и наслаждалась великолепным видом на Висбю и открывшуюся перед ними береговую линию.

Плато возвышалось над морем на пятьдесят метров, скалы круто уходили вниз, где волны разбивались в пену. Здесь всегда дул сильный ветер. Матильда рассказала туристам об уступе в скале чуть пониже того места, где они стояли, который в народе прозвали «козья смерть», потому что козы, которым удалось туда спуститься, чтобы полакомиться сочной травой, уже не могли выбраться наверх и умирали там от голода. Некоторые из группы решились преодолеть сложный спуск и кое-как добрались до места, где погибали козы. Остальные предпочли пойти в близлежащий лесок, чтобы, укрывшись от ветра, продолжить любоваться красивыми видами.

Внезапно раздался душераздирающий вопль. На долю секунды Матильду охватил страх, что кто-то из её туристов свалился с уступа, но потом она поняла, что крик доносился со стороны леса. Она ринулась к деревьям, где её встретило зрелище, которое она никогда не забудет.

На дереве безжизненно болтался на верёвке обнажённый труп мужчины. На животе виднелся порез, кровь из которого стекла по ногам на землю. Увидев лицо с широко раскрытыми глазами, уставившимися на неё, Матильда сразу узнала его.

Спустя двадцать минут после звонка в полицию Кнутас и Карин уже прибыли в Хёгклинт и выходили из машины. Не проронив ни слова, они пробрались через толпу взволнованных туристов, которым довелось увидеть не самые обычные «достопримечательности» острова. Вокруг места происшествия уже протягивали ленту полицейского ограждения. Приехало ещё несколько туристских автобусов, но их встречали у самой парковки полицейские, требуя разворачиваться и уезжать. Объяснений никто не давал, поэтому удивлённые гиды с водителями подчинялись, так и не поняв, в чём дело. Кнутас слышал, как народ переговаривался, прозвучало слово «самоубийство». Версия не случайная, поскольку скала Хёпслинт была излюбленным местом кандидатов в самоубийцы.

Когда комиссар с Карин поднялись на плато, к ним примкнули Сульман, Витберг и Кильгорд. Болтающееся в воздухе тело на фоне поблёскивающего моря и неба василькового цвета было видно издалека. Кнутас медленно покачал головой, разглядев уже знакомые признаки.

Гуннар Амбьорнсон вернулся домой.

Убийство депутата местного самоуправления от Социал-демократической партии стало в четверг новостью номер один по всей Швеции. На пресс-конференции, которая состоялась во второй половине дня, присутствовали даже представители норвежских, финских и датских СМИ. Учитывая огромное количество свидетелей, утаить страшные детали преступления было невозможно. В воздухе витали всевозможные предположения о сектах, ритуальных убийцах и оккультизме, в то время как полицейских завалили вопросами о двух предыдущих жертвах. Полицейские подтвердили, что сходство в способе убийства существует, но не стали уточнять, какое именно.

Когда пресс-конференция, самая длинная из тех, на которых Кнутасу приходилось когда-либо присутствовать, закончилась, комиссар почувствовал себя окончательно вымотанным. Но дальше всё только усложнилось.

В прессу просочилась новость о том, что Гуннар Амбьорнсон получил послание в виде шеста с лошадиной головой. А когда журналисты узнали, что то же самое приключилось со Стаффаном Мельгреном незадолго до смерти, по Швеции будто прокатилась волна: репортёры всех средств массовой информации из каждого уголка страны бросились покупать билеты на ближайший самолёт до Готланда.