Ликвидация (СИ)

- Давид!… Стой!… - Кречетов повис у Давида на плечах, удерживая его.

- Ты знал?! - бешено вращая глазами, выдавил Гоцман и схватил майора за грудки. - Знал и молча-а-ал?!

- Это приказ. Жуков приказал лично…

В фойе показался Чусов в сопровождении Максименко. Гоцман отпустил Кречетова и, упрямо набычившись, двинулся на полковника.

- Стоять! - выкрикнул Максименко, выхватывая ТТ.

Гоцман только повел на него глазом. На лице и теле заныли ссадины, оставшиеся после ударов, полученных ночью…

- Отставить!… - резко оборвал его Чусов, примирительно глядя на тяжело дышащего Гоцмана. - Давид Маркович, поймите же… Вы отказались арестовывать воров. Мы взяли это в свои руки…

- Ты слышал, шо он пел сейчас?! - забыв о субординации, выдохнул Давид. - Там люди плакали! Я за это немцам глотки на фронте рвал!… Ты понимаешь это, моль?!!

- Отставить истерику, подполковник!… - брезгливо бросил Чусов.

Сбоку, решив выслужиться, а может, поддавшись боевому настроению, подскочил Максименко. Но, видать, обучали майора драке только с беспомощным соперником. Давид легко ушел от удара следователя, и кулак майора саданул по воздуху. Зато ответный хук оценили все, кто присутствовал в фойе. Потому что был он проведен от души и грамотно. Максименко, скрючившись от боли, с воем покатился по мраморному полу. Солдаты, топтавшиеся у входа в зал, с интересом глазели на невиданное зрелище - драку милицейского подполковника с майором МГБ… Из толпы вырвался Якименко, готовый броситься на подмогу начальнику.

- Отставить!!! - рявкнул Чусов. - Вывести их из театра!! Обоих!!!

Ни на кого не глядя, Давид и Якименко в сопровождении двух офицеров МГБ направились к выходу. Максименко, держась за бок, с кряхтением поднялся с пола.

- Майор, ко мне! - резко бросил Чусов. И тихо добавил, когда Максименко оказался рядом: - Гоцмана не трогать, ты понял меня?…

- Товарищ полковник, у меня свое начальство есть… - прохрипел майор. - Начальник областного УМГБ…

- О Гоцмане забудь! - жестко перебил его Чусов. - Или будешь скакать у меня без штанов по всей Сибири! А с начальником управления я сам переговорю!… Свободен!…

Толпившиеся на площади за оцеплением одесситы встревоженно загудели - из дверей театра показались вереницы авторитетов с поднятыми руками. Каждого сопровождало по два солдата с автоматами на изготовку. Подчиняясь злым окрикам, воры послушно исчезали в кузовах крытых «Студебеккеров»…

Внизу было море. Оттуда тянуло по-ночному свежим соленым ветром. Сидя на подножке серого «Опеля», Гоцман остервенело растирал грудь, пытаясь унять сердцебиение, и жадно вбирал в легкие освежающую морскую влагу.

- Давид Маркович, вы хоть объясните словами, шо за закрутка вышла?… - Якименко развел руками, словно хотел обнять всю Одессу. - За шо мы в морду-то получили? Не, мне не жалко, но таки интересно ж!

- Они, Леша, концерт устроили, шоб всех авторитетов разом накрыть, - мрачно просипел Гоцман.

- Ну и какой шлимазл это удумал? - дернул усами капитан.

- Жуков…

- А-а… - понимающе кивнул Якименко. - Шлимазла беру обратно. Так а на шо ему?… Нельзя было договориться, шоб они так с ним встретились?…

- Он не поговорить, - тихо пояснил Гоцман, поднимаясь с подножки. - Он их, Леша, в заложники взял…

Оба замолчали. Со стороны города слышался слитный, тяжелый гул, похожий на рев осеннего моря. Гоцман нахмурился еще сильнее.

- То есть я понимаю, шо поспать накрылось, - пробормотал Якименко, вслушиваясь. - Сейчас начнут гулять ребята - мама, не ходите до ветра, там волки…

В темноте послышался топот. Из кустов вынырнул задыхающийся Васька Соболь, в вытаращенных глазах плескался неподдельный ужас.

- Давид Маркович! Там такая буча!…

- Садись, поехали, - обронил Гоцман, рывком распахивая дверцу.

- Разнесут же театр! - жестикулируя здоровой рукой, орал Соболь.

- Жуков новый выстроит. - Гоцман удобно угнездился на переднем сиденье, захлопнул дверцу. - Поехали…

Одесситы постарше, глядя на бушующую на площади перед оперным театром толпу, наверняка вспомнили бы жуткие июньские дни 1905 года, когда к Одессе подошел мятежный броненосец «Потемкин», а в порту горели склады и пароходы. Но они благоразумно ретировались с площади, еще когда из дверей театра стали выводить под конвоем известных всему городу воровских авторитетов. Старожилы хорошо знали свою дорогую Одессу и первыми поняли: скоро начнется нечто, что, благодаря горячему нраву горожан, может зайти очень и очень далеко…

Тонкая цепь солдат, отрезавшая здание театра от возбужденной толпы, дрожала. Растерянные солдаты, не получившие внятной команды, отпихивали лезущих к ним людей сапогами и прикладами. Истошно кричал человек, притиснутый к бамперу «Студебеккера». Толпа, в основном состоявшая из лихих обитателей ночных улиц, ревела кровожадно и зло.

- Братва! - носился в толпе взбудораженный Толя Живчик, размахивая кепкой. - Одессу бьют!…

- Оттесняй!… - наконец скомандовал командир оцепления солдатам. Те неуверенно взяли на изготовку ППШ, глядя в лица людям, от которых их отделяло всего несколько шагов.

- А-а, стрелять в нас, падлы казенные?… В народ стрелять?… Как при царе?

- Эй, солдат, я с тобой вместе Будапешт брал - давай, стреляй в меня…

- Домой вернешься, как матери в глаза посмотришь, сержант?

- Хватай палки, камни, братва!!! - надрывался Толя Живчик. - Одесса без боя не сдается! А кто посмелее да пофартовее - давай за мной!

У массивных ворот, ведущих на охраняемую территорию воинских складов, бушевало несколько десятков разъяренных людей под предводительством Чекана. Крепость молчала, но чего в этом молчании было больше - уверенности в своих силах или страха, - сказать не решился бы, пожалуй, никто.

Ночную тьму разорвали фары трех машин. Из кабины головного «Мерседеса» показался Толя Живчик, размахивающий кепкой:

- Хлопцы! А ну давай с нами за оружием!…

Толпа с радостным гулом отхлынула от ворот, бросилась к машинам. Чекан, проследив, как люди забираются в грузовики, молча устроился на сиденье рядом с шофером «Мерседеса», турнув Живчика на подножку. Водитель, коротко стриженный, горбоносый щербатый парень, восхищенно покрутив головой, шлепнул ладонями по рулю:

- Ох, сегодня и будет ночка! Воровская…

- Как зовут? - холодно перебил Чекан.

Водитель был ему незнаком. На мгновение ему показалось, что шофер изменился в лице, когда его увидел. Но что в этом было удивительного?… Наверняка наслышан о жутком капитане со шрамом на виске. Вся Одесса в курсе за того страшного капитана…

- Сенька Шалый, - сипло выдавил наконец шофер и закашлялся.

- Из машины куда сунешься - кишки на горло намотаю, - ровным голосом пообещал Чекан. - И не дай бог, баранку из рук выпустишь.

- Да поехали там уже! - нетерпеливо забарабанили из кузова по крыше кабины.

- Полный газ - и прямо на ворота, - спокойно распорядился Чекан, передергивая затвор «шмайссера».

Ночь огласил длинный заунывный вой. Во тьме вспыхнули прожекторы на вышках, окружавших склады.

Разогнавшись до предельной скорости, тяжелый «Мерседес» Сеньки Шалого с ревом обрушился всей своей десятитонной массой на ворота воинской части. Покореженные створки сорвались с петель, с грохотом рухнули в пыль. Бешено вращая руль, Сенька направил грузовик на группу бежавших к нему солдат, и они в последний момент бросились врассыпную. С подножек машины наперебой, зло оскалясь и криками подбадривая друг друга, били длинными очередями Чекан и Толя Живчик. Вслед за «Мерседесом» Сеньки на территорию ворвались трехтонный «Боргвард» и «Студебеккер». Все они остановились так, чтобы оказаться в мертвой зоне обстрела установленных на вышках пулеметов.

Повинуясь жестам Чекана, Сенька направил машину в глубь складской территории, к длинному угловому складу. Живчик и еще трое бандитов, спрыгнув на ходу, бросились в обход, на угол. Шалый круто затормозил у входа в склад.