Золото мистера Дауна<br />Криминальный роман

Нехай бы дети и дальше сосали своего испанского «Гриба», запивали местной водой и привыкали свои пока слабые организмы до реалий жизни, при которой возможная угроза биологическо-химической войны нам ни разу не страшна по причине выработанного иммунитета до всякой смертоносной гадости. В общем, пусть всего этого боится Европа, а наш главврач не сильно переживает по поводу того, что внук Александра Саливоновича жует пластмассовое «Мороженное в стаканчике». В крайнем случае бармилоном закусит, он все равно, согласно рекламе, чересчур полезный, нехай даже этот «Анчалинкорпорейтед» не искали разве что бойскауты днем с огнем.

И вообще, все эти ученые с прочими сыщиками должны были понять за свою тупость еще в самом начале пинкертоновщины. Фирму они найти не могут, дармоеды. Причем, такую знаменитую, продукцию которой жевал прославленный вратарь и не грохался в обморок.

А чего грохаться, если он не за бабки, а совершенно бесплатно пил с детства в заокеанской Одессе воду с-под крана. Вот бы ее американцам для исследования подсунуть, так они, лишь бы не глотнуть этой воды, клялись бы имени Гиппократов-Парацельсов жрать бармилон три раза на день и закусывать его раттомрехсом.

Правильно, потому что реклама есть реклама, а кто платит бабки — тот всегда прав. Это американцы такие тупые, зато наш человек легко откроет любую газету и прочитает: ответственность за рекламу несет исключительно тот, кто за нее платит, а не получает. К тому же за бабки у нас можно и не такое; если кому захочется, так его любимую кошку поздравят с именинками из экрана телевизора. И поздравляют, зачем же тогда говорить за всякие интимные подробности про целебность бармилона?

Таки да полезное лекарство, как писали все газеты и рассказывал телевизор; эти американцы чего-то там скулят против, лишь бы задавить конкурентов. А как же иначе, если знаменитая «Анчалинкорпорейтед», согласно монотонным сообщениям средств массовой информации, была награждена всеми мыслимыми и особенно немыслимыми сертификатами и почетными дипломами, выданными «Американским институтом питания и здравоохранения»? Небось, у ихней Национальной Академии питания таких наград нет, вот они и возопили, что этого самого института жратвы не существует ни в природе, ни в Америке. Так на кой он сдался, когда есть бармилон с раттомрехсом, широко рекламируемый благодаря фирме «Парацельс», а также Центра Здоровья, арендовавшего аж две крохотные каморки на втором этаже ветеринарного техникума?

Кто виноват, если эти американцы такие, какие они есть, и не понимают элементарных вещей? Кинулись проверять — а вдруг неправда, что «Анчалинкорпорейтед» попала в знаменитую Книгу рекордов Гиннеса? Что значит неправда, когда за это можно было прочитать в интервью глвврача «Гиппократа» Моргунова, показавшего тщательно проверившему его слова журналисту бумагу от фирмы «Парацельс».

Между прочим, в рекламном проспекте совместного предприятия было четко написано на понятном всем языке межнационального общения: «Анчалинкорпорейтед» таки да сидит в пресловутой Книге рекордов. Или, может быть, интервью господина Моргунова несет не такую правдивую информацию, как и помещенная рядом статья за творчество известного поэта Баклажанен-ко, чьи книги не залеживаются на прилавках?

Чистая правда, потому как у Моргунова есть рекламный проспект, где за Гиннеса сказано предельно ясно, а книг Баклажаненко на прилавках таки да нет, хотя выдающийся лауреат не теряет надежды найти для издания стодолларового спонсора, лишь бы его поэзия легла на тот самый прилавок раз и вовеки веков агромадным тиражом в двести штук.

Зато реклама про чудодейственные возможности бармилона с раттомрехсом по инерции выходила куца большими тиражами и после того, как команда Барона с концами отчалила из своего шикарного офиса. Потому что в газетах работали исключительно порядочные люди, и они продолжали помещать заранее оплаченную рекламу, даже если рядом с ней публиковались статьи каких-то ученых деятелей, слегка засомневавшихся в необычайной пользительности выписанного по телевизору препарата раттомрехс для дедушки Игната красивой провизоршей Ириной Петровной.

Зрители газет и телевизоров слегка почувствовали что-то не то, когда эта самая медичка усиленно тянула в разные стороны колготы «Лайма» и томно замечала: они гораздо крепче, чем любовь, даже при полной импотенции. При этом медичка отчего-то не извлекала из тех колгот банку раттомрехса.

А ведь в течение ушедшего года Ирина Петровна регулярно появлялась в телевизоре без этой «Лаймы». Да что там колготы, докторша вполне могла бы вылететь на экран даже без трусов, но без банки раттомрехса для дедушки Игната — вот такое было бы представить просто невозможно.

В это самое время резко заинтересовавшиеся деятельностью «Парацельса» федералы получили интересную информацию по служебным каналам: уже исключительно скандально знаменитая фармацевтическая фирма «Анчалинкорпорейтед» была организована как подразделение благотворительного фонда имени мистера Дауна не в мифическом Бернсе, а вовсе в Оруэлле неким американцем по фамилии Коневский и его индийско-пакистанским компаньоном ирландского происхождения господином Синхом, родившемся в Техасе.

Федералы поставили в известность своих заокеанских коллег, однако найти следы мистеров Коневского и Синха оказалось не легче, чем офис их компании «Анчалинкорпорейтед».

Глава двадцать четвертая

Хотя какой-то философ сказал: наша жизнь полосатее зебры, бомж со стажем по кличке Муть вполне мог громко возразить этому выводу. Уже много лет черная полоса его жизненного пути ни разу не пересекалась даже самой узкой, тоньше лезвия бритвы, светлой полоской.

Но другой философ не зря высказывался: человеку всегда свойственно надеяться на лучшее, даже если при этом он надевает петлю на шею. Порой Муть сильно мечтал за такой финал жизни, особенно, когда менты выгоняли его из здания железнодорожного вокзала на продрогшую от зимней мороси улицу.

Чтобы обрести временное пристанище над головой и хоть какую-то весьма условную пищу, Муть иногда специально нарывался на неприятности, ведущие в теплый приемник-распределитель, где регулярно кормили баландой, приготовленной ни разу не хуже, чем в тюрьме. Муть угревался на нарах и с ходу прекращал мечтать за перестать мучиться раз и навсегда с помощью каната. Бомж даже не молился про себя, как всего день назад, призывая мамочку родить его обратно.

А потом в жизни Мути наступила полоса чернее крепа на гробовой доске. Приемники-распределители стали резко отпихиваться от бомжей, пропагандируя во все стороны: это раньше были лица без определенного места жительства и тунеядцы, а теперь все они свободные граждане. Что хотят — пускай то и вытворяют, хоть кочуют, как когда-то цыгане, хоть не работают; кого оно волнует, если на этих расплодившихся деятелей баланды уже не напасешься, а приемник-распределитель, он не из резины деланный, хорошо, если все беглые преступники в нем уместятся.

Муть уже было решился нарушить давнюю клятву и совершить какое-то серьезное злодеяние, лишь бы не отделаться на суде самым модным в последнее время условным наказанием. Но тут фортуна развернулась, доказав, что второй из философов все-таки не был чересчур малахольным и кое-как понимал за жизнь. Мути несказанно повезло. Он был бродягой. Без крыши над головой. С роскошным букетом болезней. Вдобавок ранее судимый. Именно эти счастливые обстоятельства позволили бомжу получить во время бурного наступления холодов крышу над головой с калорийно-регулярным питанием, за которое могут мечтать почти все пенсионеры, не имеющие, как Муть вышеуказанных заслуг перед родиной.

Благотворительный международный фонд имени патера Брауна, забивая последние свободные места на территории санатория «Синие зори», открыл образцово-показательный сиротский дом на шестьдесят коек специально для бомжей. Муть явно влетел на белую полосу жизни, когда смывался из товарняка от ментовской облавы. Его, в отличие от других несчастных, не подозревавших, какая лафа ждет их впереди, заловили и мгновенно определили в пресловутое заведение. Если бы другие бомжи знали, какое светлое будущее их ждет, они бы налетели на ментов и активно помогали сами себя повязать, лишь бы их поскорее определили до счастливой жизни с крышей над головой, откуда назад до бродячей жизни таких клиентов можно было бы выбивать только динамитом.