И нет мне прощения

– И затея его удалась.

– Отлично удалась! Он нашел именно того человека, который смог завоевать сердце Аиды. И мечта Гектора сбылась, можно смело утверждать.

Но все развернулось на сто восемьдесят градусов в тот день, когда Аида стала нечаянным свидетелем его разговора с кем-то, где Гектор высказал свое намерение избавиться от начальника, тестя и благодетеля – от отца Аиды.

– Ты считаешь, что он намеревался Дмитрия Тимофеевича устранить физически?

– Возможно, затевал скинуть его с высокого поста путем интриг. А может, и путем убийства… Гектор ни за что не признается, так что нам остается только гадать. Но даже первый вариант был смертельным для всей его карьеры, узнай об этом тесть. Когда Гектор понял, что Аида услышала некую часть разговора, – насколько большую часть, он не представлял, но слово «избавиться» в ней прозвучало, – он в то же мгновение решил устранить Аиду раньше, чем она отважится рассказать об услышанном отцу. Времени у него было в обрез, но он никак не мог убить жену тут же, на месте. Слишком он умен для этого: ведь остались бы следы!

– Однако ж он серьезно рискнул: убил ее только на следующий день. Аида могла бы уже сто раз все доложить папе!

– В том-то и дело, что нет! Она была очень щепетильна и, будучи не уверенной, как трактовать услышанный обрывок разговора (даже пыталась посоветоваться с Манон), возводить напраслину на мужа не хотела. К тому же прийти к отцу с такими расплывчатыми подозрениями не посмела. Гектор, зная характер жены, сделал на это ставку и не ошибся.

– Таким образом, у него были в распоряжении сутки, чтобы продумать и организовать ее убийство.

– Тут его прежняя затея с детективом оказалась как нельзя кстати! У Бори на руках имелись фотографии – доказательства существования любовника. И Гектор от имени Ивана вызвал Аиду на внеплановое свидание письмом из интернет-кафе: он не хотел оставлять следов. Намеренно купил ветровку, похожую на ту, что носил Иван, – а видел он ее на снимках Бори… И ловко подстроил ее убийство таким образом, чтобы, в случае чего, подозрение пало на ее воздыхателя. Которого он тоже хитро́ убрал, чтобы тот ничего не смог рассказать следствию. Но при этом выглядел бы как убийца Аиды. Думаешь, Гектор сам ее убил? Или нанял кого?

– Трудно сказать. Но скорее сам – просто потому, что нанимать кого-то опасно. Лишний человек в деле – лишняя проблема.

– Я только не понимаю, почему Боря за ней следил в тот вечер, если свидания не предполагалось? Они же встречались по расписанию, «связанному с его работой»! Теперь уж не узнать, что за работу «подобрал» ему Гектор: сам он не скажет, а любовники мертвы.

– Какая разница, Кис.

– Только не художником представился: Аида бы пожелала увидеть его картины. Коих у Ивана не имелось, если не считать плохого портрета любимой. Да и то, не факт, что он его сам написал, – мог уличному художнику заказать.

– Ну, допустим, учителем истории в вечерней школе – он ведь раньше историю преподавал. А в день убийства Гектор послал Борю на слежку: мол, кажись, жена на свидание отправляется…

– Именно поэтому он выбрал темный газон в оживленном саду «Аквариум»: Боре пришлось снимать издалека, и снимок получился неразборчивым.

– Что ж, картина полностью сложилась, – ура, ура, поздравляю, дружище! Маленькая радость для интеллекта. И большая-пребольшая проблема для следствия: доказательств нет.

– Сам знаю.

– И не будет.

Алексей не ответил: какой смысл подтверждать очевидное? Завидев официанта, махнул рукой: счет, пожалуйста.

Серега вернулся в свой кабинет на Петровке, а Кис…

Конечно, доказательств нет! И не будет! Гектор, успешно скрываясь за своим высокомерием, ни за что не признается. А запах туалетной воды, равно как и факт нахождения Гектора в квартире в тот момент, когда Аида услышала фразу со словом «избавиться», – это все, господа, сыщицкие домыслы. Которые к делу не пришьешь, что называется.

В самом мрачном расположении духа Алексей ехал к себе в кабинет, на Смоленку. Чтобы, как водится, обдумать ситуацию и, если повезет, найти выход…

Нет, не повезет. Не стоит обманывать себя. Нет его, выхода! Все те мелочи, которые у них с Серегой имеются в наличии, – смех один! И обдумывать тут не-че-го!

Зазвонил телефон. Кис посмотрел на дисплей: Игорь. Он не принял звонок: ему нечего было сказать ассистенту. Только если признаться в полном поражении.

И снова зазвонил телефон. На этот раз Александра, женушка любимая. И Алексей впервые за все время их отношений не ответил на ее звонок: он был раздавлен, уничтожен своим бессилием. Он знал о преступнике ВСЕ, но не мог его взять за жабры. И не хотел расписываться в своей беспомощности перед любимой женщиной. Она всегда гордилась им… А тут, а сейчас, – что ей сказать? Признаться в сыщицкой импотенции?

Для Алексея это было не менее страшно, чем заявить вдруг о своей мужской импотенции.

Он уже почти подъехал к дому на Смоленке, как вдруг в его голову стукнулась идея. Может, и сомнительная… Но ЕДИНСТВЕННО та, которая поможет им вывести Гектора на чистую воду!

И он набрал номер Дмитрия Тимофеевича.

Тот сказался невероятно занятым, попросил детектива перезвонить через два часа.

Как вдруг, спустя семь минут, когда Алексей парковался во дворе, Дмитрий Тимофеевич сам перезвонил.

– У вас что-то важное?

– Да я вроде так и сказал.

– Вас устроит встреча через полчаса, в моем офисе на Новокузнецкой?

– Я бы предпочел на нейтральной территории.

– Неужели вы подозреваете, что в моем кабинете вести разговоры небезопасно?

– Там поблизости множество ресторанов и кафе, – проигнорировал вопрос Алексей. – У вас есть предпочтения?

Дмитрий Тимофеевич не имел ни малейшего представления о ближайших точках общепита. Его завтраки, обеды и ужины, если требовалось, доставлялись в кабинет.

Кис, по памяти, назвал кафе «Шоколадница». Дмитрий Тимофеевич согласился на данный пункт встречи с легкой брезгливостью.

– Неужели вы думаете, что мой кабинет прослушивается? – сухо поинтересовался он, подсаживаясь за столик к детективу.

– Береженого бог бережет, – уклончиво ответил Кис.

Лично он мог ожидать от Гектора чего угодно: в ряду убийства Аиды, найма и убийства-самоубийства Ивана, похищения Оленьки, комбинации с детективом Борей прослушка кабинета шефа выглядела бы милым пустячком. Но делиться своими подозрениями было преждевременно.

– Дмитрий Тимофеевич, я хочу рассказать вам одну интересную историю. Или вы предпочитаете сначала пообедать?

Отец Аиды отложил в сторону меню.

– Я не голоден. Просто так посмотрел, из любопытства. Никогда не посещал это кафе… Слушаю вас.

– История похожа на сказку. То есть…

– Как это понимать «на сказку»?! Вы меня позвали, оторвали от дел, чтобы рассказывать сказки?

– То есть, – упрямо продолжил Кис, – она убедительна и в плане сюжета, и в плане логики, – но у этой логики нет прямых доказательств.

– Кончайте болтать, молодой человек! Мое время стоит денег. Очень больших, к вашему сведению!

– Таких больших, как жизнь вашей дочери?

Пауза. Дмитрий Тимофеевич свел белесые бровки к переносице.

– Говорите.

Алексей постарался изложить ход своих мыслей кратко: коль скоро у этого мужика время измеряется деньгами, то…

Однако Дмитрий Тимофеевич перебивал его неоднократно, требуя пояснений и обоснований, – и Кис в конечном итоге увлекся, как с ним всегда это бывало, когда дело касалось логической стороны расследования.

– Такие, значит, у вас выводы… – задумчиво проговорил отец Аиды, когда Алексей закончил свое повествование. – Аида, по-вашему, погибла от руки моего зятя… Из-за того, что была мне хорошей дочерью… И вся эта «сказочка» без малейших доказательств?

Кис не счел нужным подтверждать очевидное.