Убитых ноль. Муж и жена
Убитых ноль. Муж и жена читать книгу онлайн
«Убитых ноль» — для Джозефа и Клары это означает, что все «ОК». Но поскольку в этом мире никогда не бывает все «ОК» — ведь провести чудесный день можно лишь вместе, а им то и дело приходится расставаться, то Джозеф и Клара друг за другом уходят в мир иной, где ждет их вовсе не смерть, а самая невероятная встреча — встреча с Богом.
«Муж и жена» уже стояли на пороге развода, когда душа мужа вселилась в тело жены — и наоборот. Теперь им придется многому научиться: ей — вести хозяйство и заниматься каратэ, ему — ходить на работу, кокетничать с мужчинами и любить тещу, как родную мать. И если они вновь начнут улыбаться, если сумеют наконец лучше понять друг друга изнутри, значит, для них еще не все потеряно.
«Убитых ноль», «Муж и жена» — два невероятных романа о переселении душ в поисках гармонии, взаимопонимания, любви, написанные узнаваемой рукой Режиса де Са Морейры, одного из самых ярких представителей нового поколения французских авторов. Читатели разных стран полюбили его не только за легкий слог и оригинальный, иронично-романтический взгляд на мир, но прежде всего за то, что он как никто другой умеет вселять надежду.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Режис де Са Морейра
Убитых ноль. Муж и жена
Убитых ноль
Единственному жителю Барселоны, который знает толк в путешествиях по телефонным проводам.
— Ты идешь, что ли, Поль?
— Заткнись, Виргиния.
Джозеф
— Кто ты? — спросил человек.
— Я есмь, — ответил незнакомец.
— Так это Ты?
— Да.
— Бог?
— Так ты Меня называешь.
Они шли рядом.
Человек ощупывал руками шею, словно что-то искал.
— Как я здесь оказался?
— Ты понял, — ответил Тот, Кого человек называл Богом.
— Понял что?
— Очевидность.
Не обнаружив того, что искал, человек машинально потер затылок.
— Странные вещи Ты говоришь.
— Странные?
— Мне-то как раз казалось, что я ничего не понимал.
— Ты был неправ. А сейчас?
— Сейчас… — начал человек.
— Продолжай, — сказал Бог.
Человек продолжил.
— Я не ожидал такого.
— Почему?
— Там, на Земле, это считается величайшим грехом.
— Я знаю. Именно поэтому вас до сих пор так мало.
— «Нас» — это кого?
— Самоубийц, — ответил Бог.
Веревка, на которой раскачивалось бездыханное тело, выглядела совсем новой.
Наверняка мужчина, которому принадлежало тело, купил ее специально для этого случая.
Его женщина сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и задумчиво рассматривала веревку.
Женщина в одних трусах сидела, обхватив руками колени.
Она пыталась представить себе, как ее мужчина заходит в магазин, покупает веревку и уходит.
Ей не давал покоя вопрос, что же он мог сказать продавцу.
— Здравствуйте, будьте добры веревку.
Спрашивал ли его о чем-нибудь продавец?
— А зачем вам веревка? Что вы хотите с ней делать?
И что он ответил?..
Повеситься? Со всем покончить? Я хочу умереть?
Тело мужчины, которого она любила, висело на веревке у нее перед носом, а она все гадала, что же он говорил продавцу в магазине. Разумеется, на самом деле продавец у него ничего не спросил и даже, наверно, не взглянул на него, а просто продал веревку и до свидания.
«И как же это можно продавать веревки просто так, кому попало?» Наверное, окажись она тогда в магазине, она не преминула бы задать этот вопрос.
Но ей не довелось оказаться там во-первых, по уважительной причине — потому что она была в другом месте, а во-вторых — по неуважительной, поскольку ей никогда не удавалось долгое время пребывать в двух местах одновременно.
А ведь она пыталась. Тысячу раз.
Всякий раз, как покидала его. Чтобы пойти погулять, потанцевать — ну или что-нибудь еще, что отвечает на вопрос «что сделать?». И всякий раз она старалась в то же самое время быть рядом с ним. Сначала все шло хорошо: она закрывала за собой дверь, не отходя от него, спускалась по лестнице, сидя рядом на кухне, доходила до первого этажа, разливала кофе, выходила на улицу, целовала его, но тут с ней обязательно кто-нибудь заговаривал, или что-то другое ее отвлекало — и тогда наверху, в их квартире, ее уже больше не было.
Разве это ее вина, что на улице всегда найдется на что посмотреть, и каждый встречный норовит завязать разговор?
Впрочем, иногда ей удавалось сосредоточиться и снова заглянуть к нему: лучше всего это у нее получалось за обедом или в уборной. Если только он не уходил в кино, она обычно заставала его на кухне или в ванной, на полу — он сидел, прислонившись спиной к холодильнику или ванне, с сигаретой во рту. Она устраивалась рядом, проводила рукой по его волосам, говорила: «любовь моя».
И тут — «добрый день, мадмуазель», шум спускаемой воды или муха на потолке прерывали ее свидание.
Она снова посмотрела на веревку, потом на тело, когда-то принадлежавшее ее мужчине.
Совсем голое.
Задумалась, не замерзнет ли он там.
Там, наверху.
Интересно, сохраняем ли мы в вечности тот внешний вид, что имели в момент смерти? Можно ли встретить на том свете человека в деловом костюме, в рабочем комбинезоне, в ночной рубашке или же совершенно нагого? Ведь смерть застает нас за самыми разными занятиями.
А что бы она сама надела, если бы собралась умереть? Там, в вечности, что бы ей хотелось носить?
Она мысленно провела смотр своего гардероба. Без колебаний натянула старые штаны, ненадолго замешкалась, выбирая между красной рубашкой и футболкой, привезенной из Австралии, надела одну, надела другую, надела обе, потом сняла их, сняла штаны и уже выбранные туфли тоже сняла. Осталась в одних трусах, но последним усилием мысли освободилась и от них. И вдруг поняла, почему перед смертью мужчина принял именно такое решение.
Она тоже предпочла бы в вечность уйти нагой.
Первое, что удивило ее, когда она поднялась на этаж, — музыка: они никогда не слушали гавайскую гитару.
Про себя она решила, что ее ждет приятный сюрприз.
Роясь в сумочке в поисках ключа, она представляла себе, как он, в шортах и гавайской рубашке, с гирляндой цветов на шее, ждет ее у барной стойки с двумя шейкерами в руках.
Обнаружив ключ в кармане, она уже прямо-таки видела сквозь закрытую дверь, как он, с видом заправского бармена, готовит для нее феерические коктейли.
Тогда она улыбнулась и, не повернув ключ, вытащила его из замка.
Чтобы ничего не испортить своим появлением и сделать ему ответный сюрприз, она разделась еще на лестничной клетке и в одних трусах — раз уж у нее не нашлось гавайского купальника, пританцовывая, вошла в квартиру.
Но в гостиной она сразу остановилась и тихо сползла по стенке на пол, глядя на своего мужчину, нагого и бездыханного.
Веревка держалась на крюке. На нем же висел и гамак, крепившийся к другому крюку на расстоянии двух метров от первого. Он, наверное, просто взобрался на гамак, привязал веревку и спрыгнул. В их квартире высокие потолки.
«К счастью», — подумала она.
И представила, как он делает все, что ему пришлось сделать — выйти из дома, купить веревку, диск с музыкой, которую они никогда не слушали, вернуться, снять одежду, поставить диск, залезть в гамак, привязать веревку, спрыгнуть — ради того, чтобы в конце концов глупо приземлиться на ноги. От этой фантазии комок подкатывал к горлу.
Он стоял перед ней, совершенно голый, с веревкой на шее, и печально смотрел, привязанный к гамаку. А гавайская гитара все играла.
Она зажмурилась и сидела так, пока это видение не исчезло. Только тогда она снова открыла глаза.
Ничего не изменилось.
В их квартире высокие потолки.
Его ноги не касались пола, на лице застыло безучастное выражение.
Он добился своего.
«Любовь моя», — проговорила она.
А ведь ничто не предвещало такой развязки.
Накануне они сидели в кино в первом ряду и смотрели фильм-катастрофу.
У него было больше свободного времени, чем у нее, поэтому он часто ходил в кино в одиночку, а потом пересматривал вместе с ней фильмы, которые могли бы ей понравиться. Он ошибался редко.
