Решальщики. Развал. Схождение

«Ватниковая» группа буквально зашлась в истерике.

— А вот еще! — призвал народ к тишине рассказчик и «включил звук» на максимум. — Один братан спрашивает другого: чё, типа, грустный такой? Тот отвечает: да вот, лопатник подрезали, суки. Первый ему: в ментовку ходил? Второй: Ага. Вроде не они…

От группки полицейских в белом отделился один, судя по всему, наиболее нервный представитель и вразвалочку подошел к знатоку анекдотов.

— Слышь, ты, смешливый? Может, ты проблем захотел? Так можем устроить. Без проблем.

— А вы, ваше полицейское благородие, мне не тыкай! Сначала представьтесь по форме, как положено. А уже потом, ежели есть какие вопросы, обоснуй, — оскалился золотом пасти рассказчик.

— Откуда вы тут вообще, такие расписные, нарисовались?

— Господин полицейский! Хотите совет? — по-еврейски, вопросом на вопрос ответил «расписной». — Бесплатно.

— Засунь его себе знаешь куда? Бесплатно.

— Грубо. Банально. Предсказуемо. Но тем не менее совет дам: не следует, господин полицейский, подчеркивать свою молодость повышенной нервозностью. А то со стороны — смешно выглядит.

— Так. Ты меня уже достал. Документы!

— А вы, извините, из каких будете? Которые пишут или которые читают?..

Более чем вероятно, что из этой взаимно-неприязненной искры могло разгореться нешуточное пламя конфликта, однако в следующую секунду из парадных дверей «Храма торжества и скорби» выглянул явно старший беловоротничковой команды и командно же рыкнул:

— Та-ак! Сколько можно курить?!! Всё, гасим бычки и пошли-пошли! Сейчас начинается!

Полицейские быстренько побросали цигарки и загрузились в парадное госучреждения. Некоторое время спустя их примеру последовала группа «бывалых товарищей».

Торжественная церемония регистрации брака раба божьего Петрухина с рабой божьей Натальей неуклонно приближалась к своему апогею — сирень, обмену обручальными кольцами и контрольному поцелую в уста.

В невеликий зальчик сейчас набилось человек сорок гостей — по сегодняшним пост-похмельно-отходным меркам — мега-много. Причем посередь родных и близких персон пытливый читатель, мужественно добравшийся до финала нашего многотомного повествования, без труда смог бы распознать и таких знаковых для судеб брачующихся персонажей, как:

— Костя Лущенко (в солнцезащитных очках и с супругою Любою);

— Ирина Купцова (вовсю и «по-родственному» опекающая непривычно серьезного Глеба Асеева);

— старший оперуполномоченный по ОВД 6-го отдела УОТМ Денис Иванович Свириденко (в статусе «две недели до пенсии»);

— госпожа Гусева (она же — «мадам Александра», она же — «мадам Маргарита» на пару с официально зачислившим ее в штат своего ИЧП «белым магом» Серафимом);

— эксперт-криминалист Малинин (прямиком после суток дежурства, а посему со знакомым выцветшим чемоданчиком в руках);

— Федор Николаевич (возрожденный к жизни своей новой, она же некогда забытая старая, женой и с оной же);

— Котька Зеленков (окончательно переквалифицировавшийся в сельского жителя);

— Анна Николаевна Московцева (без невесть куда запропастившегося еще накануне родного брата, но зато… с «любителем Бродского», господином Русаковым под ручку);

— старший оперуполномоченный криминальной полиции Георгий Михайлович Гладышев (буквально под занавес года вступивший в должность начальника отдела);

— миссис Клювдия (в паре с боями отстоявшим свое место под «солнцем Смольного» Станиславом Аркадьевичем);

— Лиля Левченко (с завтрашнего дня выходящая на стажировку к заметно «раздавшейся» Аллочке, которая также здесь присутствовала);

— Иван Иваныч Комаров (уже заметно вдатый, разумеется).

Одним словом — знакомые всё лица.

Плюс — только-только тихонечко прошмыгнувшие в зал и выстроившиеся в линию «парадные полицейские» с улицы.

— А теперь попрошу свидетелей! — низким грудным голосом приказала рулящая церемонией тетка, и свидетели — в новенькой с иголочки форме майора Купцов и облаченная в белый брючный костюм Яна, обтекая молодоженов, проследовали к низенькому столику и запечатлели свои подписи в протоколах семейных мудрецов.

— А теперь в знак супружеской верности прошу молодых обменяться кольцами. Пусть эти кольца напоминают вам о том, что ваша любовь — как эти кольца — отныне не будет иметь ни начала, ни конца!

Дмитрий и Наталья взялись послушно окольцовываться.

Сидящий на козырных местах в первом ряду Брюнет обернулся на сто восемьдесят градусов и выразительным взглядом дал отмашку старшему полицейской группы: мол, секундная готовность. Тот понимающе кивнул в ответ и что-то зашептал: сначала своим подопечным, а затем — местному лабуху с «клавишами», отвечающему за немудреный музыкальный караоке-фон.

— Уважаемые Дмитрий и Наталья! Объявляю вас мужем и женой. В знак долгой и счастливой жизни прошу скрепить ваш союз поцелуем… Прекрасно! А теперь, уважаемые родные и друзья — поздравьте молодых!..

Согласно много лет назад утвержденного и всеми инстанциями завизированного сценария проведения государственного свадебного шоу, в этот момент лабух должен был втопить по клавишам и изобразить мелодию Фрэнсиса Лея из «Истории любви».

Однако вместо «мертвой» электронной музыки своды зальчика непредсказуемо и неожиданно сотряс «живой», акапельный звук: это хоровая, как оказалось, группа полицейских слаженно грянула песню.

И песня то была…

Предсказуемо вздрогнув, брачующиеся предсказуемо поворотили головы на источник странного звука и…

…и жених сиюмоментно загнулся в припадке гомерического хохота. Успев при этом выставить в направлении Виктора Альбертовича большой палец — дескать, «Хоботов, я оценила!»

В ответ Брюнет расплылся в самодовольной улыбке. А вот рулящая церемонией тетка в близком к шоковому состоянии беспомощно зашарила по столу, нащупывая казенный старорежимный графин с водой. За без малого два десятка лет, отданных служению Гименею, такой из ряда вон случАй в ее производственной практике нарисовался впервые.

Омраченная финальным глумежом поточная церемония регистрации брака завершилась, и новоиспеченная семейная пара в сопровождении многочисленных гостей покинула залу через боковой, менее парадный выход.

Распорядительница бала с явным облегчением выдохнула, прикрыла за последним уходящим двери, вернулась обратно к «станку» и… с удивлением обнаружила, что сидевший в первом ряду солидный мужчина в дорогом костюме так и остался на своем месте.

— Мужчина! Уходите скорей! У меня сейчас следующая пара заходит!

— Ничего-ничего, — снисходительно отозвался Брюнет. — Я тут посижу. Ноги, знаете ли, свои, не казенные. Чего зазря… туды-сюды?

— Мужчина! Да вы что! Вы где находитесь? Немедленно покиньте…

Последние слова тетки потонули в клавишных аккордах «Марша Мендельсона».

Пока центральная дверь медленно и торжественно распахивалась, ведущая церемонии лихорадочно поправила прическу, схватила в руки папку с делом очередных потерпевших, подняла глаза и…

…и едва не лишилась дара речи.

Ибо в зал зашагнули: во-первых, предыдущий квартет брачующихся (с той лишь разницей, что пары свидетели/новобрачные поменялись местами/статусами), а во-вторых — абсолютно тот же состав гостей. За исключением — хоть тут повезло! — полицейского хора.

Лабух, как мог, отыграл «Мендельсона», и в зале установилась тишина.

Снова прибегнув к услугам графина с водой, регистраторша браков с немалым трудом взяла себя в руки и уже не столь грудным, периодически срывающимся на фальцетные нотки голосом затянула «старую песню о главном»:

— Хм… М-да… Э… э-э-э… Уважаемые Леонид Николаевич и Яна Викторовна! В этот знаменательный день позвольте мне от лица Администрации Центрального района города Санкт-Петербурга сердечно поздравить вас…