Канарский вариант

– Действительно, - вступил в разговор Василий, поднимаясь во весь свой рост. - Что за допросы и кто вы, дьявол вас побери, такие?

К нему тут же шагнул какой-то хмырь в ветхих кроссовках и широкой брезентовой куртке-ветровке. С серой бородой. Рявкнул:

– Сидеть, засранец!

Затем хмырь полез корявой пятерней к лицу нашего товарища, и Васе пришлось вывернуть ему руку.

Хмырь заскулил. К нему на подмогу подскочили еще двое, и от безжалостного удара ногой лоб, исполненного в классической растяжке из техники каратэ, Вася, преодолев закон гравитации, улетел к противоположному борту, потеряв очки и сознание.

Чернобородый, без интереса посмотрев на нашего поверженного товарища, перевел взор на косо уходящий в воду кабель. Процедил:

– Значит, любопытствуете, кто мы такие? Отвечу. Мы - те, кто может вас скормить обитающим здесь рыбкам с большими и острыми зубками… Тем более… - поднес к глазам волосатую руку с золотыми часами, - время как раз обеденное… - Затем указал на шнур.

– Что это вы прицепили к вашей посудине? Отпираться было бессмысленно.

– Это кабель питания электродетонатора, - сказал я. - Сейчас он, кажется, лопнет.

– Ага, - сказал бородатый уважительно. - Так вы заложили заряд, чтобы пробить себе ворота в гнилой броне? Молодцы! Сколько же там взрывчатки?

– Ну, около килограмма… - признался я.

– Не густо, - покачал пират бородищей.

– Сколько было…

– Ну что же, - сказал собеседник. - Идея в принципе верная. Работайте. Прыгай. - Кивнул мне на леера. - Осталось ведь только замкнуть цепь, как я понимаю?

– Н-н… да.

– Вот и замыкай. - Он повернулся к своей бригаде, молчаливо выслушивающей наш диалог. - Алан, готовь акваланги! - приказал деловито мастеру каратэ, выведшему из строя бедного Васю.

Впрочем, наш товарищ, уже пришедший в себя, водружал на нос очки, одно из стекол которых густо и непоправимо треснуло.

Исполняя приказ бородатой сволочи, я плюхнулся в воду.

Неторопливым брассом подплывая к катеру, я раздумывал о том, что вот и кончилось наше дивное приключение, а возможно, и жизнь, в которой, как известно, нет счастья.

Мы расслабились, забыв о том, что все и вся в этом жестоком мире находится под прицелом алчных конкурентов и главный принцип эволюции - создание собственного благополучия за счет угнетения других, слабых.

Слабыми в данной ситуации были мы. А все острова сокровищ - как во времена пиратов и каравелл, так и в эпоху субмарин на ядерном ходу - населяли ничуть не изменившиеся в своих устремлениях к обретению злата и мирских благ люди, смертельно опасные друг для друга.

Да и вообще - если ищешь мед, будь готов к тому, что тебя ужалят.

Я выровнял катер, ослабив натяжение шнура, затем обмотал один из оголенных концов вокруг минусовой клеммы аккумулятора, а второй занес, горестно вздохнув, над плюсовым свинцовым надолбом.

Сейчас проскочит оранжевая искорка; там, под водой, сработает детонатор, на поверхности океана тихонько булькнет потревоженная вода - и ликующий аквалангист врага ринется к открытому зеву палубного люка…

Проскочила искорка. Правда, голубенькая.

И все.

Океан оставался безмятежно спокойным, палило солнце, а с борта яхты на меня таращились бандитские рожи, словно основные события развивались не в пучине, а именно здесь, на опустевшем катере.

В какой-то момент я подумал, что, вероятно, не сработал заряд, и завертел головой в надежде узреть на спокойной плоскости воды хотя бы намек на некое ее вспучивание. Или же не стоило его и ожидать? Глубина изрядная, мешок к тому же…

Внезапно послышался странный, нарастающий гул.

И я, и пиратские рожи уставились невольно на небо, ибо создалось впечатление, что сюда летит на бреющем полете атакующий цель бомбардировщик.

В тот же момент я сверзился на дно катера от внезапно ударившей в борт волны, одновременно узрев, как тяжелое судно противника поднимает в небеса вздыбившийся из пучины водяной пенный столб.

Его гигантский литой постамент, грозно утвердивший над океаном парящую яхту, тут же обессиленно рухнул в образовавшуюся в пучине пропасть.

Карабкаясь, я приподнялся, чувствуя, как сильный боковой крен валит катер из стороны в сторону, и наблюдая феерический переворот яхты на бок.

Мачты ее вонзились в воду, куда бисером смело и всю публику, и через считанные секунды на поверхности возникло китообразное чудище с темно-красным плавником-килем, покрытым наростом мелкой ракушки и зеленоватой плесенью водорослей.

После за борт катера ухватилась чья-то жилистая рука, а вслед за ней из воды явилась папанина голова с выпученными глазами и гладко облегающими череп седыми волосами.

Затем, как поплавки после неудачной поклевки, на мелко рябящей глади возникли головы остальных персонажей: экипажа вражеской яхты и милых моему испуганно колошматящему в ребра сердцу друзей.

Все пловцы словно по команде устремились отчего-то именно к нашему плавсредству, и, вооружившись веслом, мне пришлось произвести селекцию, помогая обрести твердую почву под ногами товарищам и категорически отказывая в месте на катере врагам, напрасно ломающим ногти о клинкер. Тем более на воде качались выпавшие с яхты бело-красные бублики спасательных кругов и разная плавучая дребедень - в количестве, на мой взгляд, вполне достаточном для устойчивого поддержания на плаву потерпевших кораблекрушение.

Косматый пират, выдергивая изо рта свою слипшуюся гриву, мощным рывком подскочив из воды по пояс, проорал мне с тоской:

– Мы ведь хотели только поговорить!.. Пустите на борт!

– С рыбками разговаривай! - ответил ему Вова, хозяйственно подбирая с поверхности оглушенного взрывом тунца с изумленно вылезшими пуговицами глаз.

Папаня, ошалело обозрев укомплектованный экипаж нашего судна, плюнул в чью-то болтавшуюся за бортом лысину, в свою очередь выкрикнув:

– Полный вперед! Развиваем узлы!

Вася с искаженным лицом, на котором выпукло различался след удара тренированной в нанесении увечий пяткой, резво завел движок, и мы понеслись к берегу, наблюдая за отдаляющимися головами пиратов, занятых поисками подходящих подпорок. Чем-то они напоминали команду ватерполистов, внезапно потерявших из виду мяч и ворота.

– Что произошло? - изумленно вопрошал Серега. - Что это был за тротил?!

Папаня виновато отвел взор.

– Торпеды с-сдетонировали, - произнес наконец с вымученным безразличием. - Запамятовал Я… Точно: не шесть мы их выпустили, а четыре… Да разве в той лихорадке упомнишь сколько?.. Две и остались. В носовых аппаратах. А зарядик ты аккурат над ними уместил… Вот и вышло: кило тротила нашего собственного и полтонны с гаком - казенного…

– Ну конечно, я виноват! - с горячностью согласился Серега.

– Вы, дядя, - порекомендовал Вова, - разгребите труху воспоминаний потщательнее, вдруг в ней еще какая мина обнаружится… Хорошенького, как говорится, понемножку…

– А плохого? - спросил я.

– Вот именно! - поддержал меня Вася, озабоченно ощупывая шишку на лбу. - Что делать будем? Эти местные бандито-хулигано яхту нам не простят, точно, а на лодочку у них тоже, чувствуется, виды…

– Ночью вернемся, - сказал папаня. - Сегодня они навряд ли сунутся… Берем горючки под завязку для компрессора, фонари и - вперед. Теперь там… благодать! Ходи как по музею. Руки в карманы…

За что я любил родителя - за оптимизм!

КАВКАЗСКИЕ МСТИТЕЛИ

«Мерседес» стукача Аслан и Джамбик обнаружили на третий день своего пребывания на острове, однако с проведением акции возмездия возникла заминка.

Во-первых, объект постоянно находился в окружении своих компаньонов, способных и дать отпор, и сообщить властям приметы убийц; во-вторых, Фуэртевентура существенно отличалась от Москвы и Нью-Йорка, где, пожелав жертве спокойной ночи, можно было смело нажать на курок и - гуд бай! - бесследно раствориться в многомиллионном мегаполисе с сотнями ведущих из него дорог.