MKAD 2008

– На Тропаревском авторынке.

– По пути, – буркнул Пострел, хотя я не понимал, как бы он возразил, если бы я назвал район Измайлово. Нам сейчас, по-моему, куда ни направься, всегда по пути будет.

– Но есть одна загвоздка, – улыбнулся я.

– Опять загвоздка! – зарычал Мокин. Я их уже хорошо знаю по именам и фамилиям. Вот этот лом плюшевый – Мокин. Сашка – слева от меня. Голев – рядом с Пострелом.

– Он очень не хочет со мной встречаться. Каждая наша встреча заканчивается его задержанием и сроком. Вообще, он изготавливает документы для машин, но за нормальный гонорар не прочь слепить и основной документ гражданина России. Мы хлопали их контору трижды. Трижды он сидел по полгода против назначенных трех и странным образом выходил.

– Почему странным, – возразил Пострел. – Его ваш босс Ююкин вынимал оттуда. – Я так думаю, что генерал не брезговал и приторговывать ворованными авто из Европы. Это же его Контора данную тему разводит?

«Да, еще один минус в личное дело генерал-майора Ююкина», – подумал я, но нужно было объяснять дальше, поэтому я продолжил:

– Как только он меня увидит, сразу бросится в бега. Проблема в том, что он может увидеть меня первым. Поэтому мы пойдем вместе. Махать ксивой буду я, а вы надувайте щеки и говорите всем встречным: «Милиция, никуда не уходите!»

– И они не уйдут? – спросил Голев.

– Они не уйдут. Они убегут. Но главное, чтобы вместе с ними не убежал Кузьма.

– Кузьма? – переспросил Сашка.

– Кузьмин Игорь, – пояснил я. – Лучший мастер документального фото и прочих дел в столице. Далеко от меня не отходите и не забывайте надувать щеки. Это понятно?

А у них что, выбор был?..

Вот и авторынок.

– Не подъезжай ближе, Володя, – приказал я.

Наше раздолбанное детище шведского автопрома схоронилось за огромным, как дом, джипом «Навигатор». За ним можно было быть незаметным, даже находясь в «Газели». Потянув за рукав Сашку, я вышел из машины. Неспешным шагом мы двинулись по широкой асфальтированной дороге к входу на рынок. По хлопнувшим сзади дверям я понял, что подельники (пусть они не обижаются, я еще не отошел от привычек капитана милиции и происходящее называю своими словами) вышли следом и сейчас, разойдясь в стороны, повторяют наш маршрут. Когда работаешь с людьми не первый год и расхлебал вместе с ними не одну ванну каши, прекрасно знаешь об их действиях, чувствуя это спинным мозгом. Что будут делать эти четверо, когда заварится каша (а она сейчас такая заварится, что хоть святых выноси), я понятия не имел.

Жизнь на торговой площадке кипела давно. Машины для продажи загоняют на рынок еще ночью, стараясь занять наиболее выгодные места. Самые выгодные – у входа. Но и тут особо не разгуляешься. Есть свободные пространства между машинами у самых ворот, но простому смертному туда не въехать. Это места избранных или бронь администрации. В театрах и в кассах «Аэрофлота» тоже существует бронь. Так, на всякий пожарный случай. Почему авторынок, где месячный оборот составляет месячный бюджет города, должен быть исключением?

– Ты его видишь? – пробормотал Сашка, склоняясь над моей зажигалкой.

– Не оскорбляй Кузьму. Он невидим, – ответил я.

Подозрений мы не вызывали совершенно. Здесь таких, как мы, с отсутствующими взглядами, хоть пруд пруди. Я молил лишь о том, чтобы не наткнуться на знакомого. Если это произойдет, через пять минут весь рынок будет знать, что на объекте «шакалят мусора Конторы Ююкина». Тогда встреча может и не состояться. Подельники, мельком поглядывая в нашу сторону, прогуливались между машин и интересовались ценой. Пострелову изображать барыгу было легче, он знал, о чем поговорить с водилами. Мокин бродил как идиот на выставке картин Гойи. Для важности он сунул руки в карманы и оттянул куртку. Поди разберись, чего он там поддерживает – борсетку с баксами или щенка питбуля.

И тут произошло неожиданное. Это невозможно ни запланировать, как возможную погрешность, ни предусмотреть.

По сырому воздуху рынка прокатилось:

– Беляков, здорово!

Подчиняясь не логике, а наитию, я не среагировал на крик. Но не остановиться на повторный оклик было уже глупо. Мы стали объектом внимания. Медленно повернувшись к входу в административное здание, я встретился взглядом с… Кузьмой! Теперь «шифроваться» смысла не было. Сомнений в том, что благодаря этому крику Кузьма узнал во мне человека, который задерживал его трижды, не оставалось. Двинувшись к нему быстрым шагом, я все же оглянулся, чтобы посмотреть на того мудака, который сдал меня с потрохами всему рынку.

Подвыпивший, раскрасневшийся на морозе Паша Устинцев, опершись на капот чьего-то «Фольксвагена», махал мне рукой. Он в натовском камуфляже, что неудивительно. Он начальник службы безопасности авторынка. Два года назад его выперли из нашей Конторы. Хлопая бандюков на МКАД, он попутно «крышевал» продавцов авторынка, за что взимал соответствующую плату. Иногда деньгами, иногда – услугами частного порядка, самой распространенной из которых был пригон тачки из Германии без оплаты перегонных услуг и «сетки». Он занимался этим настолько откровенно и искусно, что мало кому приходило в голову, что в РУБОП работает самый банальный вымогатель. Его преступную деятельность неожиданным образом прервали сотрудники органов госбезопасности, более известные обывателям как сотрудники ФСБ. На «стреле» Паше чуть не проломили эту самую «крышу», после чего увезли на растерзание к памятнику Дзержинского. Но кто-то кого-то уговорил, видимо, если Паша был водворен не в СИЗО, а получил возможность написать рапорт об увольнении. А чтобы он уже никогда не смог вернуться обратно, ему «закосячили» соответствующую статью. Но, как следует из бессмертного закона, «ничто не исчезает бесследно, и если где-то убыло, то где-то обязательно за счет этого прибудет». То же относится и к говну. Цитирую я не дословно, но смысл ясен даже идиоту. Если мента выперли за преступления из органов, он обязательно проявит себя точно так же в другом месте. Лучшего места, чем криминальный авторынок, Паша Устинцев найти не смог. Очевидно, хозяева этой компашки подобрали его на дороге, как собаку, накормили, вычесали и посадили на цепь. Охраняй! А если учесть, что Паша в милиции никогда идиотом не был, более того, он был довольно грамотным милиционером, то нетрудно представить, какой вред в данный момент он наносит нашему делу. Даже сейчас, в простецкой ситуации, он подставил меня, как последняя сука! Неужели он не понимал, что если я нахожусь на рынке, то пришел сюда не машину прикупать?! И неужели он не представлял, какой резонанс вызовет здесь моя фамилия?

Это засело у меня в голове металлической занозой, когда я быстро шел к Кузьме. Страшно, Кузя?.. Ты смотришь на меня с изумлением, и в твоей голове идет работа, которую я могу прочитать сквозь твой дубовый окаменевший череп!.. Ты стоишь и думаешь, как связать воедино меня, мужика рядом со мной и последние события в своей жизни!

Кузьма заметался, как кролик в садке. Между бегством к выходу и рывком в здание-мышеловку он, к моему великому изумлению, уверенно выбрал второе. Охранник у дверей пропустил «своего» и уверенно разместил свой камуфляж на пути следования меня и моих дружков. Мы ему теперь не «свои».

«Милиция, в сторону!» – Я выдернул на бегу удостоверение.

Охранник с тупой миной развел в сторону руки, но расценивать этот жест как дружеское объятие я не собирался. Братан, это называется «пособничество преступнику»! После моего таранного удара в грудь охранник хрюкнул, влетел внутрь и начал крушить какую-то мебель. Не думаю, что я смог пробить его толстую зимнюю форму, но преграда была устранена.

За мной, тяжело дыша, поспевали соратники. Из-за стычки с подчиненным Устинцева мы потеряли несколько секунд. Именно этого времени хватило Кузьме, чтобы исчезнуть из коридора. Еще на улице я обратил внимание на то, что окна защищены мощными решетками. Именно поэтому и подумал, что здание – мышеловка. Меж них мастер «дел документальных» мог проскользнуть лишь в том случае, если бы превратился в крысу. Черт, знал бы он, что я хочу предложить ему заработать!.. Но не орать же об этом на весь рынок!..