И нет мне прощения

Манон выскочила из ресторана, крича и размахивая руками, стараясь привлечь к себе их внимание. Теперь, оказавшись поближе, она их очень четко видела: это были они, они! Петя и детектив Кисанов!

Но они не слышали ее, не слышали!

Манон бросилась через дорогу – к ним, на бульвар.

Визг тормозов, ругань водителей, – Петькино бледное лицо и за ним, словно в пелене, детектива… Алексея Андреевича…

Она свалилась им в руки, как яблоко Ньютона. То, правда, гению по башке стукнуло, но все равно похоже.

Позади, на проезжей части, все еще ругались, но Манон не слышала, не внимала. Она рыдала, обнимая Петю – самого родного на свете человека. И детектив тоже рядом, тоже что-то хорошее, успокаивающее бормочет…

За ней на бульвар примчался официант из ресторана: Манон не заплатила за завтрак. Петр быстро рассчитался и крепким выражением отправил официанта обратно с ускорением. После чего снова заграбастал Манон в руки.

Восклицания, речи взахлеб. Мало что понятно, но очень трогательно, заключил Кис.

…А девушка-то как хороша! – вдруг подумал он. Разумеется, он не первый раз встречался с Манон и с самого начала отметил, что внешность у нее интересная и привлекательная. Но только сейчас, неожиданно, он увидел ее глазами не детектива, а мужчины. До сих пор его внимание было полностью занято расследованием, – внимание, оно же не резиновое, в него все не помещается. Умственная деятельность мешает восприятию чувственному, это известно… А вот сейчас, когда Петр обнимал и гладил Манон по плечам, он эти самые плечи и рассмотрел: какие они изящные, нежные да округлые. И как золотистое платье очерчивает ее поистине прелестную фигурку…

И Петя хорош. Хорош собой и парень хороший, как бы он там ни выделывался, лабая под записного циника. Чем не пара! Странно, что они до сих пор этого не поняли…

…Вот глупость! – мысленно одернул себя Алексей. Пути любви неисповедимы. Уж ему ли этого не знать.

По прошествии семи минут восклицаний, объятий и поцелуев в нем взыграло сыщицкое начало (где чувство времени отнюдь не последней важности элемент), и Кис призвал парочку к порядку, потребовав от Манон отчета о событиях прошедшей ночи.

…Мечтать не вредно, как говорят в народе. Никакого отчета Манон не выдала, кроме последнего часа о пробуждении в квартире Петра Ефремовича. Напротив, изумлялась тому, что прошло более суток с ее ужина в ресторане с Костей, и совершенно не представляла, как она эти сутки провела.

В общем-то, ответ ожидаемый, конечно…

Манон, в свою очередь, набросилась с вопросами на них. Раз они ее искали, – то шли по ее следам! И должны были знать, что с ней приключилось!

У Киса не было никакого желания рассказывать Манон о ее ночных приключениях на бульваре, – эту щекотливую миссию он щедро предоставил Петру, а сам отправился ловить такси.

Он доехал с ними до дома Манон. Строго наказал обоим не выходить из ее квартиры, не открывать никому дверь и не отвечать ни на какие звонки – кроме его собственных или полиции – до дальнейших распоряжений. После чего Алексей пересел в свою машину и тут же набрал SMS Сереге: «Мы нашли Манон, она в порядке, уже дома».

Спустя минуту его телефон отреагировал. Громов, кто бы сомневался! В такую рань ни одна сволочь его не потревожит, кроме друга дорогого.

– Я хочу спать, – первым делом заявил Кис. – Уже ничего не соображаю. Не грузи.

Разумеется, чертяка не внял толстому намеку детектива и потребовал подробностей. Кис вяло пересказал этапы их шествия по следам Манон.

– А ты мое «мыло» прочитал? – спросил он на всякий случай, хотя был уверен в утвердительном ответе.

– Шутишь? В квартире этого парня уже шарят мои люди!

– Вот и позвони мне, когда будут результаты осмотра места преступления, – проворчал Кис. – А пока что я спать собираюсь!

– Ну ты гад! – нежно произнес Серега.

– Не хами.

– Так я от избытка чувств, скотина! Типа «спасибо за отлично проделанную работу». Правда, Генка обзавелся большим зубом, который точит на тебя.

– Ты ему напомни, малолетке, что получил бы он крепко по шапке, если бы пошел с нами незаконно вскрывать квартиру! И что я его от твоего же нагоняя спас, – проворчал Кис. – Серег, я уже у своего дома и иду прямо в койку! На шесть ближайших часов меня нет в природе. Даже для тебя, понял?

Серега понял и не тревожил детектива ближайшие пять с половиной часов. Это ведь почти то же самое, что шесть, верно?

Кис был не согласен. Он страшно ругался и посылал Громова по «неведомым дорожкам». Серега даже почувствовал себя чуточку виноватым. Но не настолько, чтобы оставить дружбана досыпать.

– Во-первых… – принялся излагать Серега…

– Двадцать минут. На душ и кофе. Я тебе перезвоню.

– Сибарит ты, Кис!

– Тебе сказать, кто ты?!

Серега и так наслушался, потому сдался.

– Хорошо, десять. Кофе можешь пить, разговаривая со мной!

Игоря дома не оказалось – выспался и куда-то ушел. Алексей сделал себе кофе и бутерброд с сыром, воткнул в телефон наушники, чтобы оставить руки свободными, и набрал Громова.

…Итак, хозяин квартиры «любовника» дал паспортные данные своего съемщика, но они оказались липовыми. Владелец данного паспорта умер пять с лишним лет назад, а паспорт его все гуляет по рукам. Существует подпольный бизнес документов, причем настоящих – украденных, потерянных или купленных у владельцев. Тот, кому нужно и кто готов платить (и кто знает, куда обратиться), может подобрать себе паспорт с близким возрастом и фотографией.

– С тебя ящик пива, – заявил Кис, который пиво не особо жаловал, на самом деле.

– Эй, я с тобой пари не заключал!

– Жмот. Ты просто знал, что проиграешь!

– А ты халявщик и вымогатель. Слушай дальше.

На ветровке кровь той же группы, что у Аиды. Анализ ДНК еще не закончили, но сюрпризов не будет: и так ясно, откуда эти пятна… Однако вряд ли удастся установить, кто надевал ветровку в тот вечер: вещь совершенно новая, воротник чистый (скорее всего, надевалась на свитер), никаких частиц под микроскопом обнаружить не удалось: ни перхоти, ни волоска. То ли убийце повезло, то ли он додумался ее хорошенько вытряхнуть.

Обувь из прихожей в данный момент проверяется на сходство с отпечатками следов на месте убийства Аиды – вдруг там стадо любопытных не все затоптало? И на состав почвы туфли тоже проверят, разумеется.

Отпечатки на ноже принадлежат покойнику. В квартире имеется множество отпечатков, что неудивительно, раз она сдавалась, но из свежих – только хозяйские. В картотеке МВД такие не числятся.

Документы самоубийцы никто не нашел. Машину тоже. Хотя Громов запросил сведения обо всех брошенных и неправильно припаркованных «Фольксвагенах». По дизайну ключа удалось сузить круг моделей. Такие выпускались несколько лет назад, потом фирма сменила дизайн.

Из трех ключей на связке ни один не подходит к замку квартиры.

Эксперты считают, что «художник» покончил с собой через день после убийства Аиды, то есть около трех дней назад.

Следов насилия на теле нет.

Почерковедческую экспертизу пока провести невозможно: сопоставить не с чем.

– Остальное, как говорится, покажет вскрытие, – закончил Громов.

– Я тебе насчет бумаги писал, – напомнил Алексей. – Откуда листок с прощальной запиской взялся, если в квартире нет ни одного блокнота?

– Вообще-то он мог один листок где-то раздобыть специально для записки. А ручка подходит. И цвет тот же, и отпечатки на ней нашего «художника».

– Хм… Пусть ваши эксперты и туфли, и ветровку проверят на ДНК. Принадлежат ли эти вещи парню с перерезанными венами.

– Кис, ты думаешь, что его убили? Что он не сам?

– Ничего я не думаю! Я размышляю. Это процесс, если ты не в курсе, а не результат!