Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

Не успела я сбросить негатив, вызванный образом бывшей одноклассницы, как в моих руках ожил мобильный и раздался бодрый женский голос, назвавшийся Магомадовой.

Почувствовав замешательство после моего машинального «здрасьте», абонентка с повышенного тона перешла на крик:

— Галь, не узнаешь?! Я ваша с Иркой бывшая одноклассница — Лена Пронина, теперь Магомадова! Я в курсе всех событий! Супер, как вы там все разрулили!.. Ко мне вот-вот журналюга нагрянет! Ты не обидишься, если я дам интервью? А потом он и к вам!..

— Нет-нет, Лена, рассказывай, что хочешь, а нам не до журналистов. И, пожалуйста, скажи ему, что у нас старушка приболела, к нам нельзя.

— А, наслышана! Это Агафья Тихоновна! Отец мой да и дети о ней все уши прожужжали. Ну, хорошо, тогда я все сама журналисту Перелыгину… Обещал на первую полосу! Ну надо же!.. Значит, существует проклятье! Никого не обошло! Весь род Хванского — сплошь разбитые судьбы!!! А Бронислава какова! Так себя несла, а сама… Ха-ха, ну теперь корона-то слетела с этой гордячки. Папа говорит, ей придется долго отдыхать на нарах.

Ленка еще что-то тараторила взахлеб, очевидно, репетировала речь перед журналистом. Я едва сдерживала себя, чтобы не нагрубить. И, как могла, вежливо прервала ее восторги и злопыхательства, спросив однозначно, когда можно заехать за детьми.

— Ой, Галюнчик, они допоздна видик смотрели, теперь еще спят, собака тоже. Проснутся, всех накормим. Пусть остаются у меня до завтра, вы хоть отдохнете. А тут есть кому за ними присмотреть — я свою прислугу из Москвы притащила. Ведь по телефону мне отец все рассказал, я и приехала с утречка на целых два дня.

— Ладно, пусть дети побудут у тебя, только щенок еще маленький — не перекармливай.

— Ну, вот и хорошо, не беспокойся. А потом и ты ко мне, и я к тебе в гости…

Устав от Пронькиной трескотни и духоты, предвещавшей дневную жару, захотела немедленно искупаться. На речке все, как прежде, но на противоположный берег не тянуло. Освежившись, растерлась полотенцем и почувствовала себя уже на четыре с плюсом. И бодрым шагом направилась к дому.

Во дворе все еще было тихо. Я разогрела чайник, заварила растворимый кофе и уселась, с удовольствием попивая горячий напиток, попыхивая сигаретой.

Только я расслабилась, как раздался сигнал у ворот. «Это, наверно, Гудков, а у меня волосы дыбом, как у мокрой курицы, халатик жеваный, словно через мясорубку пропущенный, — я ведь в нем спала. И под ним ничего: снятый мокрый купальник болтается на перилах веранды — веревки-то бельевой теперь нет», — все это мухой пронеслось в голове.

Но сигнал повторился, и я, придерживая полу халатика, двинулась мелкими шажками к воротам. Открыла и обмерла. Передо мной стоял элегантный молодой человек весьма приятной наружности. Кажется, это он вместе с пожилым мужчиной привозил нам от Хванского новую видеокамеру.

— Доброе утро, Галина Павловна.

— Да… доброе.

— Простите, видимо, разбудил вас. После вчерашнего, наверно, отдыхали. Но… Олег Родионович с Танечкой уехали в Москву и очень просили вам все это доставить. Примите, пожалуйста, и не возражайте.

Молодой человек вкатил складную тележку, полную коробок. И уже у самой веранды спросил:

— Куда лучше выгрузить? Тут подарки разные…

— Я… я не знаю, но зачем и почему нам?..

— Тут всем, и для бригады Грудкина.

— Гудкова, вы хотели сказать.

— Простите, да, и для Гудкова.

— Ну, прямо сюда и выгружайте, но…

— Никаких «но»! Я выполняю поручение хозяина, так что примите, пожалуйста. Остальное он выразит лично, как вернется. Ведь вы и Агафья Тихоновна не уедете?! Еще будете здесь отдыхать?!

— Отдыхать?.. А, да, мы будем… начнем, — промямлила я и пошла закрывать за посланником Хванского ворота. Он еще раз поблагодарил меня и укатил на дорогой иномарке.

Я снова села и закурила, уставившись на ворох коробок.

— Вот это да! Галь, с утра делом занялась? Решила все разгрузить, а я вот продрыхла. Ой, надо срочно позвонить на работу Андрею!..

— Не надо, Ир, я уже позвонила. Сказала, что ты приболела и приедешь завтра после обеда.

— Умница! Настоящая подруга! Знаю, что врать тебе тяжело — этот подвиг я оценила и отслужу. Да вот прям щас и займусь: что в холодильник, а что… Но ведь все скоропортящееся еще вчера убрали, осталось только… Галь, да это же не наши, а совсем другие коробки! Откуда? О, тут икра, осетрина, копчености, пицца, сыр трех сортов! Что за скатерть-самобранку боженька нам послал?!

Я в нескольких словах объяснила, откуда сии дары, и тут же в раздумье сказала:

— Как-то неудобно получилось. Я даже поблагодарить не удосужилась, словно в столбняке… Надо было отказаться. А Гудков как это воспримет, взятка, что ли?

— Да брось, Галь, интеллигентское самоедство! Хванскому захотелось нас отблагодарить. Ведь вторую дочку спасли и сына Родиона тоже. И состояние помогли не разбазарить… А вот Гудков и Данила, хоть и не сильно, но пострадали. Майор в какой напряге работал со своей бригадой! Ну, не хмурься, подруга, глянь — сколько всего! Жить будешь, Галюха, без проблем — надолго хватит! Щас я тебя хорошим крепким кофейком напою, а растворимый не пробирает.

Наконец подруга перестала трындеть, занялась делом: смолола зерна и приготовила отличный напиток. Мы поко-фейничали, взбодрились и принялись разбирать коробки.

— Вот, смотри, здесь подписано, хм: «Для доблестной милиции».

— Ир, это не нам, не открывай!

— Ну ладно, я любопытная, но не до такой степени.

Вскоре она сообщила, что холодильник забит до упора, остальное уложено в кладовке.

— Галь, смотри, а здесь запасец и для собаки, и для кота. Видимо, Хванский еще не знает, что Фомы у нас уже нет.

— Да откуда, Ир? Мы его самого-то еще в глаза не видели. Все, что для кота, убери подальше, чтоб Агаша снова не разволновалась.

— А мы ей другого хорошенького котеночка подарим! — сообразила Ирка.

— Да, такая мысль уже была. Но не сразу, утихнет все, и тогда…

— Понимаю. Ну, я сейчас сбегаю на речку, освежусь.

И Ирка исчезла, громко хлопнув калиткой.

Я взяла схему из шкафа, но тут же отложила. Прежде чем ее окончательно заполнить, предстоит разобраться в мелких деталях и нюансах. Но это уже когда Гудков и компания прибудут.

— Галюша, ты что сидишь, задумалась? — неслышно подойдя, тихо спросила Агаша.

— Да в голове продолжает все крутиться. Всплывают какие-то моменты и…

— Понимаю, ты не терпишь даже малейших неясностей. Но это уже мелочи. Главное, все позади. Преступники взяты и ответят перед судом. Думаю, доказательств достаточно у майора. А сейчас надо бы что-то приготовить из тех припасов, которые прислал Андрей. Мужиков, наверно, много соберется.

— А у нас полный холодильник всего! — воскликнула я и рассказала о сказочном явлении Деда Мороза, правда, больше смахивающего на его внука.

— Такую же тележку, как ты говоришь, Дед Мороз доставил и в семью Ерофеича. Сейчас там готовят поминки уже без проблем. Все они в курсе, какую мы ночку провели. Машина Косыгина, эта «мигалка», была на время поставлена у Пахомыча во дворе. Так что капитан и сержантик в ту постройку поспешили где бегом, где пешком, Где по-пластунски. К ним и Макс подоспел — помог взять преступника. Он вовремя с того берега под водой переправился. Жители тоже молодцы: затихли, не шумели. Они только днем у нас тут поглазели, и поняли, что затевается что-то серьезное, кого-то будут ловить. Пахомыч сказал, что такую сараюшку в другой деревне давно бы уже по бревнышку растащили, а здесь, в Разбиваевке, одни старики живут себе в старых избах. Галюша, ты после всего этого из Разбиваевки не уедешь?.. А то некоторые сомневаются.

— Конечно, нет, я даже хочу еще пристройку сделать к нашему дому. Пожив здесь, хоть и недолго, поняла, что у нас всегда будет народ. Вот для гостей и нужны дополнительные апартаменты.

— Рада за тебя. Это хороший настрой.

Мой любимый мент и компания прибыли на «опеле» Макса уже под вечер, когда накрытый стол начал увядать.