Смерть на выбор

Пока Глеб размышлял, Максим все решил и без него:

— Я предлагаю в «Севере», часа в три, у меня как раз будет перерыв. Значит, в три. Договорились!

— Ну хорошо, в три.

— Не опаздывай! — строго предупредил ученого Максим. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Даже по телефону противостоять невероятной энергии, излучаемой журналистом, Глеб не мог.

Опоздал, разумеется, Максим. На двадцать минут.

— Извини, задержался в Законодательном собрании, они там такие говоруны, страшное дело, обычно я никогда и никуда не опаздываю.

— Понятно.

— Вот снимки. Посмотри какая прелесть, впрочем, давай сначала сядем.

Кофе здесь, по крайней мере для Максима, варили замечательный и даже разрешали курить.

— Вот эти — для тебя. — Максим бросил на стол глянцевые картинки.

— Спасибо.

Рассуждать о фотографиях Глеб не стал или не захотел. Минут пять они молчали. Максим — потому, что не знал, как заговорить о том, что его интересовало, Глеб — потому, что не понимал странной навязчивости журналиста.

— Сколько может стоить ваша экспедиция?

— Какая экспедиция?

— Ну та, куда так рвется твоя Нинон, на которую у Матвея Сергеевича нет денег.

— Не знаю, да и тебе не все равно?

— Значит, нет, раз спрашиваю?

— Интересно почему?

— Ну, не из-за прекрасных же глаз твоей красавицы.

— Неужели из-за сокровищ?

— Конечно, я всю жизнь мечтал найти что-нибудь этакое.

— Этакого там нет, я тебе уже, кажется, говорил, так что зря рыщешь. Да и не поедет Нина с тобой никуда.

— Судя по страсти, с какой она отчитывала Матвея, поедет, если я позову. Ей же туда очень хочется.

— Ее, в отличие от тебя, интересуют рукописи, а не золото.

— Ага, — охотно согласился Максим, — а на столе у нее полная подборка информаций о золоте. Не так?

— Я же тебе говорил, это для статьи в сборник.

— А я верю, верю. В принципе я могу обойтись и без вас всех. Вот. — Максим жестом, подсмотренным в итальянских политических детективах, выбросил на стол фотокопию карты.

— Ну и обходись. Ищи то, чего нет. А как ты собираешься туда попасть?

— В командировку, в командировку, найду, знаешь ли, спонсора — и вперед.

— Ну что ж, в добрый путь. Дерзайте, юноша! — Глеб встал.

— Только я не хочу, чтобы вы меня считали вором, поэтому и приглашаю вас.

— Меня?

— Ну, и тебя тоже. В основном, конечно, твою ядовитую подружку, а тебя в качестве противоядия. Тебе, по-моему, нравится быть ее противоядием.

— Кретин!

— Я всегда знал, что ты невероятный интеллигент, а сейчас просто на секундочку забыл, что обзываться — нехорошо! — Максим любил победы убедительные.

Девушке, укутанной в яркую шаль, мешало все: бурный апрельский дождь, длинный серый плащ, тяжелая сумка, больше похожая на портфель, пакет с покупками в руках и очки, постоянно сползавшие на нос. Она просто не знала, как достать зонтик, поправить очки и не уронить покупки.

— Разрешите вам помочь! — Внезапно появившийся над головой зонтик испугал ее.

— Что вам надо? — Теперь приходилось бороться с еще одной помехой.

— Я всего-навсего хочу помочь, я всегда стараюсь выручать девиц, попавших в затруднительную ситуацию. Еще я хочу довезти вас до дома.

— Пропустите. — Девушка попробовала обойти назойливого нахала.

— Ну, так всегда, только соберешься сделать доброе дело — и не дают. Так можно навсегда отбить охоту к добродетельным деяниям, Нина.

— А, это вы… — Выяснив, что наглец ей знаком, девушка облегченно вздохнула.

— Да, а вы сменили французский гнев на милость?

— Борджиа, да будет вам известно, были итальянцами.

— Что вы говорите, неужели? Теперь мне это известно, и вы разрешите мне вас подвезти?

— Мне далеко ехать.

— Это не страшно, поскольку я собираюсь пригласить вас в еще более далекую поездку.

— За сокровищами… — Девушка ехидно улыбнулась. — Да, Глеб говорил мне, что вы намерены стать кладоискателем.

— Пойдемте, автомобиль подан, а беседовать лучше сидя.

Темно-синие «Жигули» ждали за углом. Максим распахнул переднюю дверцу:

— Прошу, мадам, или мадемуазель?

— Вы решили выяснить мое семейное положение?

— Собственно, нет, эти вопросы меня не волнуют, просто штамп.

— Видимо, профессия научила вас разговаривать исключительно штампами.

— А чему научила профессия вас?

— Скрупулезности. Так мы едем?

— Куда прикажете?

— Васильевский остров.

Максим был водителем нахальным, не обгонять просто не умел. Так что его старый автомобильчик слышал уже все возможные шоферские проклятия. В этот день добавились проклятия пешеходов, Максим словно не замечал глубоких луж. Даже на малолюдной Косой линии он умудрился отыскать недотепу и окатил его буквально с ног до головы. А на гневный окрик ответил философично:

— Что поделаешь, приятель, жизнь — борьба! — и тут же повернулся к Нине: — Ну что, я вас убедил? Вы ничего не теряете.

— Нет! Нет никаких сокровищ, — слабо улыбнулась девушка.

— Значит, не найдем, зато вы отыщете какую-нибудь замечательно редкую рукопись, их-то там полно. Да?

— Вероятно, да.

— Когда вы оформите отпуск?

— Как, сейчас?

— А какие проблемы? Недели на две, я думаю, хватит.

— Но…

— Спонсор уже есть, билеты — моя забота. И мы вылетаем в Ташкент, скажем… послезавтра.

— Но я не успею!

— Прекрасно успеете. У меня еще тоже отпуск не оформлен. И не надо отговорок. Кстати, сколько билетов мне заказывать, два?

— Не знаю… А…

— Ну, этот ваш Глеб, он поедет? Он ваш жених или так?

— Послушайте, вам не все равно? И вообще, при чем тут это? Какая наглость!

— Я, честное слово, не хотел вас обидеть. — Максим критически рассматривал будущую спутницу. — И вообще, нам, наверное, лучше перейти на «ты», так удобнее в пути. Значит, я — Максим! А ты — Нинон. Так на твоего… сослуживца билет брать?

— А вы с ним разговаривали? Он согласен?

— Ну, мне кажется, это лучше сделать тебе, тебе он не откажет. Да? Давай твой телефон, я перезвоню завтра, скажу, когда самолет.

— А если я не успею оформить отпуск? — Не дождавшись ответа, девушка продиктовала номер.

— Не впутывай меня в свои проблемы. Все, чао. Я спешу! До завтра!

Максим скоренько высадил пассажирку. Она так и осталась стоять на тротуаре с зонтиком, портфелем, пакетом и опять не знала что делать. Не знала, как достать ключи, когда руки заняты.

Едва войдя в квартиру, Нина бросилась к телефону:

— Глеб, это ты?

— Да, здравствуй, как дела?

— Знаешь, я, кажется, уезжаю.

— Куда?

— В Ташкент. С этим сумасшедшим журналистом.

— Искать клад. Что ж, счастливого пути!

Оба помолчали.

— А ты разве не едешь, он может взять билет и для тебя.

— Я в авантюрах предпочитаю не участвовать.

— Ну почему авантюра, обычная командировка.

— Да что ты говоришь?

— Ну а как еще можно сказать?

— Ты уже и нукать начала, как твой руководитель. Скоро начнешь считать всех Борджиа французами, а всех Толстых писателями.

— Никогда не думала, что ты такой надменный, не все обязаны знать все.

— Разумеется. Зато у него масса прочих достоинств. Машина. Спонсоров умеет искать. В общем, я рад, что вы поладили. Пока!

— Ну, Глебушка…

— «Нуглебушкой» никогда не был. Счастливо прокатиться.

Короткие гудки в трубке, все-таки рассыпавшийся у входной двери пакет с продуктами… и опять почему-то запотели очки. Тем не менее надо собираться. Нина теперь поняла, что Глеб прав и все задуманное — чистой воды авантюра. Только пути назад не было, по крайней мере, от этого журналиста простым «нет» не отделаешься. И как он сумел заговорить ей зубы?

В аэропорту было тихо: поздний вечер, в зале вылета почти никого. Максим рассерженно вышагивал от стены к стене и не знал как быть, что с ним случалось очень редко. Нины дома не было. Вчера она говорила как-то очень вяло. Впрочем, послушно повторила час и место встречи, сказала, что летит. Максим предложил ее подвезти, но девушка отказалась.