Бешеный куш

— Конечно. Если потребуется. Он сам сказал, я могу звонить ему, если мне что-то понадобится.

— Ладно. Теперь о Баковке. Насчет талышей — это моя вина. Я слишком поздно все просчитал. Не учел, что они могут сойтись с погранцами. Конечно, после того как ты разнес талышей на стоянке, они тобой заинтересовались. История с паспортом и деза, пущенная Шлепой, подтвердили их убеждение, что ты не Федоров, а Будников. Твой вылет в Штаты закрепил версию. Они дали погранцам, сколько надо. Об остальном ты знаешь.

— Мое похищение — их собственная инициатива?

— Да. Похищен талышами ты был по их собственной инициативе. Ни измайловская группировка, ни тем более солнцевские никакого отношения к этому покушению не имеют.

— Как я понял, меня вызволяли «нулевики»?

— Да. Вообще-то я вызвал их от отчаяния. Но операция прошла удачно.

— Я это почувствовал.

— Ребята сработали хорошо. В прокуратуре и милиции твердо убеждены, что это криминальная разборка. Женя был сегодня в Шереметьеве, так тамошняя братва, насколько он понял, уже докопалась, что талыши похитили именно тебя. В связи с этим может возникнуть версия, что всех троих убрал ты. Братва будет интересоваться, так ли это. Сообрази, что отвечать.

— Сообразить-то я соображу. Но думаю, версия не пройдет.

— Почему?

— Убрал — стреляя в них из разных стволов?

— О том, что их убили из разных стволов, могут знать только милиция и прокуратура. Которые, поверь, долго еще будут тщательно скрывать добытые ими результаты. Да и почему бы тебе, профессионалу, чтобы запутать следствие, не убить их из разных стволов? Такое ведь возможно? Братва работает сейчас почище спецназа. Скажи — возможно такое в принципе?

— Ну… в общем, да. А как насчет того, если спросят, куда делся Зорик?

— Говори, что не знаешь. Ушел куда-то, и все. Для всех Зорик — в бегах. С концами. Главное, ни солнцевские, ни измайловские разбираться с тобой не будут. Так что ты можешь смело выходить из тени. Опасаться ты можешь лишь мести со стороны родственников убитых талышей — если они у них есть. Но, во-первых, это долгая песня. Во-вторых, думаю, ты как владелец частного охранного агентства сможешь принять необходимые меры — чтобы себя обезопасить.

— Когда, вы считаете, я должен открыть это агентство?

— Немедленно. Потому что… — Гущин покачал головой. — Это еще не попало в газеты, но вот-вот попадет. Расстроилась сделка о продаже оружия Индии.

— Вы имеете в виду ту самую, на два миллиарда долларов?

— Ту самую.

— Но там ведь, как я понял, все уже было решено?

— Сделка сорвалась в последнюю минуту, когда все документы были приготовлены на подпись. Кто-то хорошо сработал.

— Кто?

— Пока понятия не имею. Прокол четвертого отдела, а расхлебывать должны мы.

— Как все было?

— Кто-то пустил умелую дезу, что оружие некачественное. У индусов появилось совершенно не то заключение, которое было подготовлено здесь. Мы запрашивали Департамент безопасности Индии — они говорят, что не понимают, как все это могло произойти.

— А что четвертый отдел?

— Четвертый отдел в глубокой задумчивости. Проворонили. — Гущин помолчал. — Охотники на это оружие, конечно, найдутся. Но цена сбита. Сбита отсюда, из Москвы. И найти умельца, который это сделал, должны мы. Поэтому открывай скорей свое агентство.

— Понял, Виктор Александрович. Постараюсь.

— Вот, держи, — Гущин протянул визитную карточку. — Здесь адрес и телефоны адвоката, Прохорова Леонида Георгиевича. Замечательный, кстати, мужик. Честнейший. Тридцать лет проработал в органах прокуратуры, дослужился до замначальника Главного следственного управления. Естественно, из-за того, что он не брал взяток и вообще не влезал ни в какие дела, предпринималось что угодно, чтобы не давать ему ходу. В конце концов он плюнул на все и в сорок девять лет ушел на пенсию. Сейчас у него своя адвокатская контора, приличная пенсия и бешеные гонорары — от клиентов нет отбоя. И пусть тебя не смущает, что большинство его клиентуры из уголовной среды. По закону каждый человек имеет право на адвоката.

— Что я должен сделать?

— Позвони ему. Его знает моя жена, она ему уже звонила. Он поможет тебе все оформить. Причем возьмет недорого. Но этого мало. Ты должен попросить ссуду в «Новом Коммерц-банке».

— Ссуду в «Новом Коммерц-банке»?

— Да. Он, как ты знаешь, контролируется Балбочем, то есть Феро. Конечно, ты мог бы обойтись и миллионом, лежащим сейчас на твоем счету в «Чейз Манхэттен». Но, во-первых, для открытия солидного охранного агентства в Москве миллиона может и не хватить. Во-вторых, то, что ты попросишь ссуду в банке, поможет выполнению твоей непосредственной задачи.

— И сколько я должен попросить?

— Попросишь миллион долларов. Понимаешь ход?

— Ход простой — связать меня с Феро. Но вы уверены, что он даст мне такую ссуду?

— Уверен. Конечно, прежде чем сделать это, он наведет о тебе подробные справки. И прежде всего узнает, что за тобой стоит. Выяснит, какое у тебя финансовое положение. Кроме того, Феро не может не заинтересоваться твоими подвигами, связанными с талышами. А также легендой о Будникове. Так что начинай действовать. Прямо сейчас, как только мы уйдем.

— С чего, вы считаете, я должен начать?

— Со звонка Прохорову. А будет время, посмотри это, — Гущин протянул толстый конверт.

— Что это?

— Фото людей из окружения Феро. Все, что я смог достать в управлении.

…В тот же день Седов отправил в Нью-Йорк, в адрес Джеймса Стюарта, «И-мэйл» следующего содержания:

«Дорогой Джеймс, я открываю в Москве частное охранное агентство. Руководить деятельностью этого агентства я буду под именем и фамилией Алексей Федоров, что продиктовано профессиональными интересами. На это же имя и на эту же фамилию, для успешной деятельности агентства, я хочу взять кредит в размере миллиона долларов у московского „Нового Коммерц-банка“, функционеры которого наверняка будут интересоваться моей кредитоспособностью. Прежде всего они обратятся к Ларри Голдсмиту. Если Вам не трудно, предупредите Ларри, чтобы он нашел в этом случае нужную формулировку. Думаю, моя просьба не очень обременит Вас. С уважением, искренне Ваш Юрий Седов».

Глава 24

Гущин сидел за столом в своем кабинете, просматривая дела. В дверь постучали. Продолжая листать папку, Гущин бросил:

— Входите.

В кабинет вошел Дерябко. Подождав, пока начальник отдела посмотрит на него, сказал:

— Зорик коланулся, Виктор Александрович.

— Зорик? — Гущин потер лоб. — Где он сейчас?

— Здесь, у нас, в комнате для допросов.

— Кто с ним там? Гринев?

— Гринев. Он только что позвонил и сказал, что Зорик «запел». Вы просили доложить, когда это случится, — я докладываю.

— Гринев продолжает допрос?

— Продолжает.

Гущин снова потер лоб. Кивнул:

— Ладно. Оставайся здесь, нам надо потом переговорить. А я хочу услышать лично, что говорит Зорик.

— Понял, Виктор Александрович.

— На всякий случай предупреди по телефону Гринева, пусть, когда я войду, не изображает понт.

Когда Гущин вошел в комнату для допросов, военный следователь майор Гринев, сидящий за столом к нему лицом, сказал, обращаясь к Зорику:

— Секундочку, Алиев. — Посмотрел на Гущина. — Пожалуйста, Виктор Александрович, садитесь.

Гущин, пройдя в угол, сел на стул — так, чтобы видеть лицо Зейнуллы Алиева в профиль. Зорик, разглядывавший пол, покосился в его сторону — и снова опустил голову.

Обменявшись с Гущиным взглядами, Гринев легко постучал по столу шариковой ручкой.

— Алиев, давайте вернемся чуть-чуть назад.

Подняв голову, Зорик несколько секунд молчал. Потом сказал:

— В каком смысле назад?

— В том смысле, что повторите то, что вы только что сказали. Как произошло убийство Балмакова?

— Как… — Зорик снова покосился в сторону Гущина. — Ну как… Мы приехали на трейлере… На Вятский рынок… С картошкой… Слон нам сказал, нужно завалить одного мужика… Все.