Покойся с миром

— Что? — спросила она. — С Бруно?

— Да. Хочешь сказать, что ничего не слышала?

— Ничего. Что случилось?

— Автомобильная авария. Чуть больше недели тому назад. Я был на похоронах.

Мы перестали есть. Мария во все глаза уставилась на него. Он потупился.

— Жаль было начинать с этого разговор, особенно за ужином. Думал, вы знаете. Простите.

— Как это случилось? — спросил я.

— Как я сказал. Был в горах, съехал с дороги. Может быть, заснул за рулем.

— Насколько я понимаю, свидетелей не было.

— Не было.

— Он пил перед этим?

— Не знаю, а я как раз собираюсь. — Он повернулся и сделал заказ проходившему мимо официанту. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Я кивнул и стал есть, Мария последовала моему примеру.

— Знаешь, именно ты заставил меня прилететь сюда, — сказал он.

— Да? Каким образом?

— Тогда, в Риме, ты говорил о Бразилии. Заставил меня задуматься. Мне захотелось сменить обстановку, а в Штаты лететь я не хотел. Потому собрал вещи и прилетел сюда.

— И как тебе страна?

— Я в восторге! Увидел тысячи полотен Портинари, о существовании которых даже не подозревал, не говоря уже о произведениях Камарго, Бандайры, Склиара, Эльзаса, Кариба и Эвридики. Просто великолепно! Ты был прав. Я очень рад, что прилетел сюда. Вчера мне показалось, что получил материал для статей на целый год. Кстати, тебе не хотелось бы провести по меньшей мере месяц в Музее современного искусства?

— Еще не довелось в нем побывать.

Он рассмеялся:

— Неужели?

— Я не шучу, — сказал я. — Я не был в этом музее.

— Тебя отвлекло нечто более интересное?

— Нет.

— Не понимаю.

— Я тоже. Нас держали в тюрьме и допрашивали маньяки.

— Вас похитили? Или вы оказались в лапах террористов?

— Что-то вроде того.

Он, нахмурившись, внимательно посмотрел на меня:

— Ты не шутишь?

— Нет. Я зол как черт.

— Сообщил обо всем в посольство Штатов?

— Конечно. Безрезультатно.

— Какой ужас!

— Согласен.

— Как же вы все это выдержали?

— Не сейчас. Я ужинаю.

— Но чего они хотели? Что случилось?

— Нам повезло оказаться в доме парня по имени Эмиль Бретан буквально на следующее утро после того, как его обокрали. Мы попытались обмануть так называемых полицейских, с этого все и началось.

— Бретан, — сказал он. — Неудивительно.

Я поднял взгляд:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, все хотят его найти.

Я опустил вилку:

— Почему?

— Мой бог! Вы что, газет не читаете? — Он замолчал, чтобы принять от официанта бокал, пригубил вино и попросил принести меню. — Он сейчас самый знаменитый преступник.

— Почему? — спросила Мария.

— Из-за денег, — ответил он, махнув рукой. — Все стало известно, когда я был в Рио. Он был большой шишкой в своей компании, директором по инвестициям или кем-то еще.

— В компании «Бассенрат», — подсказала Мария.

— Да, именно в этой компании. Отсутствует уже в течение двух недель. Он часто уезжал, чтобы, так сказать, вести учет их инвестиций, поэтому никто ничего не заподозрил, когда он отправился в очередную поездку. Лишь через несколько дней поняли, в чем дело, и потеряли еще какое-то время, пытаясь все сохранить в тайне. Потом стало слишком поздно. Он успел снять деньги с нескольких счетов и ликвидировать несколько авуаров до того, как его действия смогли заблокировать.

Я вынужден был вздохнуть, прежде чем сделать глоток.

— Сколько он получил?

Ему принесли меню, он сделал заказ. Потом посмотрел на меня и пожал плечами.

— По некоторым прикидкам, речь идет о миллионах, — сказал он. — Компания «Бассенрат» никаких цифр не представила. Возможно, просто не могла.

— Что ты имеешь в виду?

Он улыбнулся.

— В этой стране неуплата налогов считается традицией, и принуждение к их уплате не столь эффективно, как в Соединенных Штатах. Насколько я знаю, некоторые компании ведут бухгалтерскую отчетность в четырех экземплярах.

— В четырех?

— Один — для самих служащих, второй — для держателей акций, третий — для иностранных инвесторов, четвертый — для правительства. Если подобное происходило в компании «Бассенрат», не думаю, что быстро будут найдены счета и суммы на них.

— И Эмиль, как я полагаю, имел доступ ко всей отчетности?

— Конечно! Он же был начальником всей бухгалтерии!

— Судя по всему, талантливый парень.

— Второй по успеваемости в Гарвардской школе бизнеса.

— Только второй?

— Да. Но все лавры остались в семье. Первым стал его младший брат. Впрочем, он предпочел не заниматься бизнесом и стал священником.

— И теперь все это знают? — спросил я.

— Все стало известно на прошлой неделе. Мой знакомый журналист из Рио посвятил меня в некоторые подробности.

— Где он находится сейчас, по твоему мнению? — спросила Мария.

Он покачал головой:

— Не могу даже представить. Может быть, уже в Швейцарии.

Она поднесла салфетку к губам, потом начала хлюпать носом.

— Значит, они ничего не знали наверняка, — произнесла она через некоторое время.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Когда арестовали нас, — сказала она.

— Не понимаю…

— Они, когда нас арестовывали, — пояснил я, — вели себя достаточно грубо… Именно на этом основываются наши претензии.

— Вы сказали, что ваши претензии остались без внимания.

Я не смог выдавить из себя даже самую циничную улыбку.

— Правильно.

— И не осталось никаких протоколов?

— Никаких. Нам все это просто приснилось.

— Насколько грубо они себя вели?

— Давай поговорим на какую-нибудь другую тему.

— Зачем вам понадобилось врать полицейским? Как вы вообще оказались в доме Бретана?

— Хороший вопрос, — сказал я. — Но ответ на него может оказаться долгим и скучным.

— У меня есть время.

— Почему бы и нет? — сказал я. — Только не забывай, что ты сам попросил об этом.

Наши четвертые чашки кофе уже остыли, и мы допивали последние бокалы после ужина, когда я закончил свой рассказ. Некоторое время Уолтер и Мария просто смотрели на меня.

— В это невозможно поверить, — наконец сказал Уолт.

Мария промолчала.

— Согласен, — сказал я. — Только ребята, которые затеяли все это и споспешествовали дальнейшему развитию событий, очень даже способны в это поверить, но они вычеркнули меня из списка действующих лиц. Я не знаю, какую функцию выполнял и почему, но, похоже, теперь всем на это наплевать. Поэтому я обо всем этом рассказал вам. Теперь мои слова и поступки не имеют значения. Словно ничего не произошло. А еще мне захотелось просто поплакать на чьей-нибудь груди.

— Жаль, что попросил тебя рассказать об этом, — сказал Уолт и сжал губы. — Теперь мне будет мерещиться Саси в каждом углу.

— Саси? — переспросил я. — Кто это такой?

— Гнусный мужик, который бросает бомбы, берет в заложники дипломатов и удерживает людей у себя помимо их воли.

— Никогда не слышал этого имени.

— Это кличка. О нем была небольшая заметка в «Нью-Йорк таймс» некоторое время назад. Может быть, это не физическое лицо. Просто его имя несколько раз появлялось на требованиях о выкупе, и его скандировали на демонстрациях.

— Он давно в деле?

Уолт усмехнулся:

— Порядка двухсот лет. Полное имя — Саси-Перере. Герой многих легенд, в которых он выступает маленьким чернокожим эльфом. Носит красный ночной колпак, курит длинную трубку и прыгает на одной ноге. Получает истинное удовольствие от разных преступлений. Неплохое имя для революционного лидера, хотя, как мне кажется, о революции он не думает.

— Что дальше?

— Я думаю, лучше всего объяснить его дальнейшие действия как выход из партии. В течение нескольких лет существовало движение, становившееся то активным, то пассивным, — движение за выход Сан-Паулу из состава Бразилии и признание города и штата независимым государством. Последний раз эта новость попала на страницы газет в начале шестидесятых. Кажется, именно в то время был впервые упомянут Саси. Как революционер, а не как эльф.