Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

Пожевав губами и почмокав языком, Гор сказал:

— В общем, идея неплохая. Если отдать себя в руки правосудия, то, конечно, снисхождение будет, суд учтет, Может и вообще оправдать. Это будет зависеть от искусства адвоката, — и он многозначительно кашлянул. — Думаю, что и иск вы можете предъявить. Есть какие-нибудь доказательства, улики?

— Кое-что найдется. Некоторые разговоры Тринко и Корунья записаны на магнитофон, хранятся у меня и записки, расписки. Есть свидетели...

— Тем более. Словом, можно попытаться. Об этих... словом, вы понимаете, конечно, ни слова. Не суду, а им процесс должен доказать вашу невиновность в первую очередь, что их вы не обманывали. И надо им намекнуть, что у вас все равно денег не хватит, а если выиграете процесс, то они получат все. Впрочем, они это и сами поймут. Только надо делать быстро, а то десять дней пролетят — и заметить не успеете. А эти... словом, они шутить не любят.

Бручиани вспомнил о судьбе несчастного Тринко (о чем он, конечно, адвокату не сказал) и совсем упал духом. Вмешалась Джина.

— Давайте работать. Гор, готовьте заявление. Мы подберем вам к завтрашнему дню все необходимое.

— Отлично, до завтра, — Гор откланялся.

Бручиани с женой принялись за работу.

Утром они, бледные как полотно, слушали радио. Захлебываясь от восторга, диктор выкладывал сенсацию за сенсацией: убийство «величайшего футболиста, гордости национального футбола Лонго», убийство известного ресторатора, владельца бара «Осьминог» Тринко, подозреваемого в том, что именно он убил Лонга.

Столько ошеломляющих новостей, да еще сразу, история города доселе не знала.

— Что со мной будет, что будет?! — Бручиани совершенно потерял голову. — Все ясно, всех убили! Следующий в списке я. Надо бежать.

Джине с трудом удалось успокоить мужа и заставить его заняться делом.

Ресторан «Сети» временно закрыл свои двери «по техническим причинам».

Прислуга ходила на цыпочках. Никто не смел беспокоить хозяев, запершихся в кабинете.

Только птицы продолжали оглушительно петь и щебетать в парке.

Глава VII. СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ

Постепенно Бручиани взял себя в руки. В конце концов, разное бывало в его беспокойной жизни. Улаживалось. Уладится и это. Не надо только поддаваться панике. А действовать обдуманно и решительно.

С помощью своего многоопытного юрисконсульта он принял ряд необходимых мер. Перевел на имя Джины все недвижимое имущество, включая ресторан «Сети», перевел капиталы в женевский банк, собрал все драгоценности и положил их в сейф другого банка, доступ к которому имели только он и его жена.

Затем установил на вилле электронную сигнализацию, стальные двери, пуленепробиваемые стекла в окнах. Нанял в специализированном агентстве телохранителей. Теперь, где бы он ни был, куда бы ни шел, его всюду сопровождали двое здоровенных детин. Он хотел нанять телохранителя и для Джины, но она категорически воспротивилась — ее никак не устраивал этот «хвост», который не только оберегал ее, но и докладывал мужу о каждом ее шаге. Нет уж...

Бручиани понимал, что руки у «организации» длинные, но все же береженого бог бережет.

Вообще-то, он рассчитывал на другое. Если начнется судебное разбирательство, которое неизменно привлекает к себе всеобщее внимание, то вряд ли его попытаются убить. «Организация» избегала рекламы, предпочитая оставаться в тени. К тому же, исчезни Бручиани, плакали и денежки. А так все же оставалась надежда, что если он сумеет высудить у тренеров и игроков компенсацию за понесенные убытки, то вернет их «организации».

В один прекрасный (не для всех, конечно) день газеты в городе, да, пожалуй, и во всей стране, вышли с огромными заголовками: «Футбольный скандал века!», «Президент футбольного клуба — гангстер!», «Сенсационные разоблачения хозяина подпольного тотализатора!», «Большая преступность в маленьком городе!» и т.д.

В город, словно коршуны на падаль, слетелись репортеры со всей страны и даже из других стран. Спорт и преступления всегда были лакомым куском для любого листка, но спорт и преступления, объединенные в одно сенсационное дело, сулили дополнительные тиражи, специальные выпуски и разные другие приятные вещи.

О чем же писали газеты, о чем вещали радио и телевидение? Ну хоть главная спортивная газета страны, которая так — «Спортивная газета» и называлась.

«Как гром среди ясного неба, — говорилось в обширной корреспонденции, озаглавленной «Рапид» на скамье подсудимых», — прозвучало заявление известного на побережье ресторатора Бручиани в суд.

В своем заявлении Бручиани признает, что организовал подпольный тотализатор, на котором играли многие его знакомые, а также их друзья и просто рекомендованные ему люди. Для того чтобы обеспечить максимальный выигрыш, он давал взятки президенту клуба «Рапид» доктору Зану, старшему тренеру команды Корунья, капитану команды Олафссону и при их посредстве другим игрокам. Те обеспечивали нужный исход матчей — выигрыш, проигрыш, определенное соотношение голов, за что получали соответствующую мзду. Занимался он этим не один. Бручиани помогал другой ресторатор — владелец популярного бара «Осьминог» Тринко, недавно убитый неизвестными лицами.

На вопрос нашего репортера, кто, по мнению Бручиани, мог быть убийцей, он ответил следующее: «Тринко был человеком неуравновешенным, подверженным припадкам ярости, и я допускаю, что именно он убил футболиста Лонга, как это утверждает полиция. А вот кто убил его самого — представления не имею. Возможно, узнавшие о его преступлении болельщики Лонга, а возможно, кого-то подговорила невеста Лонга «футбольная девушка» Мария. Словом, это дело следственных органов».

В своем заявлении Бручиани раскаивается в содеянном и обвиняет Зана, Корунья и других в обмане, нарушении договоренности, невыполнении обещаний. Так, в матче «Рапида» с «Патридой» они не выполнили своих обязательств, в результата чего он, Бручиани, понес огромный финансовый урон. Он требует возмещения убытков.

С большей или меньшей степенью достоверности, более или менее приукрашенные разными сенсационными деталями, подобные статьи, корреспонденции, репортажи и комментарии появились в газетах, зазвучали по радио, с экранов телевизоров.

Джина чувствовала себя кинозвездой. Удивительно красивая, обаятельная, она особенно привлекала фото- и телерепортеров, которые торчали в «Сетях» и при малейшей возможности снимали ее и брали интервью. Доходы ресторана заметно возросли, и практичная Джина охотно представала перед объективами фото- и телекамер то смеющейся, легкомысленно утверждающей, что все это ерунда, «грязные финансовые дела», без которых, увы, не проживешь, но что главное в жизни любовь и красота; то трагически пускающей слезу, потрясенная человеческой подлостью, переживающая драму мужа (она все время была в неведении).

Репортеры радостно кивали головами, просили повернуться в профиль, приподнять повыше юбку, распустить волосы — словом, сделать многое, что не имело никакого отношения к содержанию интервью, зато очень нравилось читателям и телезрителям.

Сначала Бручиани возмущался — подобное поведение его жены могло не понравиться судьям, что это за мюзикхольные номера! Но, подсчитав ежевечернюю выручку «Сетей», переменил свое мнение и больше не мешал жене.

Суд еще не начинался, прокуратура еще вела следствие. И никаких официальных заявлений обвиняемые во взяточничестве футбольные деятели не делали, а болельщики «Рапида» уже разделились на два неравных лагеря.

Некоторые были потрясены падением их кумиров. Спорт! Что может быть чище, честней, прекрасней! Для них великие игроки — что боги, пребывающие на Олимпе, святые в ските, монахи в монастыре. У всех у них одна цель — замечательно играть, забивать побольше голов соперникам, доставлять своей игрой несказанную радость болельщикам! И вдруг выясняется, что все это обман, подделка, и вратарь пропускает мяч не потому, что этот мяч неотразимый, а потому, что он получил за это взятку. И нападающий, искусно обошедший один троих защитников, не виртуоз дриблинга, а защитники — взяточники. Какой позор, какое разочарование. Негодяи, обманщики! Всех судить, всех в тюрьму!