Ведьма для инквизитора

— Но первое письмо с угрозой я получила намного раньше, чем он мог догадаться, что я собираюсь сачкануть!

— Первое?

— Ну да, — неохотно подтвердила она. — То, о котором я вам говорила. Второе было таким ужасным, что я его содержание даже от Марика скрыла… Что со мной сделают, если я не затихну… Там такая грязь была описана… Сценарий группового изнасилования, расписанный по ролям.

— По ролям?

— Вы уже размечтались, что там были указаны фамилии действующих лиц? Нет, там были номера. Номер первый сделает то-то, номер второй — то-то, и так до десятого номера… И фотографии пригрозили Марку прислать. Я это письмо сожгла в камине. О его содержании никто не знает, кроме вас. Марику я сказала, что опять получила письмо насчет комара, но что это наверняка связано с его бизнесом. Мне тогда так нехорошо и страшно стало, я плакала, раскричалась, даже наши охранники сбежались…

— Ладно, Майя, — проговорил Алексей задумчиво. — Я попробую разобраться во всем этом. Но придется передать наш разговор Александре.

— Исключено!

— Вы же хотели, чтобы она вела журналистское расследование? — не удержался от ехидства Кис. — В таком случае, нужно давать ей информацию. Не волнуйтесь, без вашего согласия ничего опубликовано не будет. Кроме того, вы объявлены в розыск. Если вы не хотите, чтобы милиция разыскивала вас как убийцу, то нужно направить ее на правильный след!

— Ага, а они направят на мой след убийц!

— Майя, я знаю людей, о которых говорю! Поверьте, это не тот случай и…

— Почему я должна вам верить? Вы что, хорошо в людях разбираетесь?

— Я старше вас, и у меня есть опыт…

— Да у вас на лице написана патологическая честность!

Кис опешил. Неужто у него на лице что-то подобное прямо-таки написано?

— Глупости говорите, — сказал он строго, — что вы-то понимаете в людях? И в том, что у них на лицах написано?

— Да уж побольше вашего, — презрительно вскинула Майя голову. — Вы останетесь наивным, даже когда вам сто лет исполнится!

— Послушайте, то вы мне патологическую честность приписываете, то наивность, — давайте прекратим этот дурацкий разговор…

— Все честные люди — наивны, — хмыкнула Майя, — вы разве этого не знаете? Вы любите правду, вы боретесь за справедливость, вы держите слово, вы не изменяете женщине, вы не предаете друзей, — вы такой положительный, что меня уже тошнит! А вас все имеют, как хотят. Ваши друзья вас продают, ваши женщины вам изменяют… Но вы — вы живете безмятежно, полагая, что все вокруг существуют по тем же принципам, что и вы!

Кис встал и позвал Вениамина. «Письмо нужно отправить», — сухо скомандовал он, и повернувшись к Майе спиной, вышел из комнаты вслед за Веней. Но спина его чувствовала ее насмешливый взгляд.

Он тут же написал Александре подробное сообщение, закончив его словами: «Передай Сереге, чтобы действовали как можно осторожнее, это гадюшник.»

Веня, прочитав текст, позвал Майю.

— Ты дала согласие, чтобы он все это отослал?

Майя махнула небрежно рукой:

— Пусть отсылает. Если меня пристрелят, он будет рвать на себе остатки седин до конца жизни!

Мерзкая, невоспитанная девица. Лишить прогулок, мороженного и кино за непочтение!

В ванной Алексей вглядывался в зеркало. «Седин» в шевелюре было совсем немного, а уж насчет «остатков» она и вовсе загнула!

Паршивка…

Александра сразу узнала эту девушку, пересекались где-то светских мероприятиях: высокая блондинка, Алена была приметна издалека.

— Спасибо, что приехали, — улыбнулась Александра.

— Ну что вы! — сконфузилась Алена. — Это вам спасибо, что в гости позвали.

… Накануне Александра попросила Алену о встрече и предложила место на выбор. Алена выбрала: у Саши дома. Учитывая то, как она осматривается теперь в квартире, — скорее всего, из любопытства: об Александре Касьяновой ходило много слухов и разноречивых мнений.

— Просто расскажите мне о ней, — сказала Александра. — Все, что можете.

Они устроились за маленьким столиком, где Александра накрыла все для аперитива: оливки, чипсы, орешки. Алена пила мартини, Александра — джин с тоником.

— Майя, как и вы, любит джин с тоником, — улыбнулась Алена.

— Начало обнадеживает, — кивнула Александра.

— Я не могу поверить, что она и в самом деле такое учудила. Все это — ворваться в эфир, пистолет, похищение заложника — совершенно не ее стиль! Она такая несерьезная, она — ребенок, которого все опекают и который абсолютно не способен на самостоятельные шаги… Да еще на такие крутые «подвиги»!

— Тем не менее, она это сделала, — сдержанно заметила Александра.

— Да. Я могу это объяснить только одним: она просто слетела с катушек. Майка — существо балованное и капризное, облелеянное со всех сторон, и вдруг — кровь, мертвый муж, пистолет…

— Вы не допускаете, что она могла застрелить мужа?

— Майка? Что вы, невозможно! Она и пистолета-то настоящего в жизни не видела! В сумочке с собой «на всякий случай» пластиковый муляж таскала, — тот самый, при помощи которого она Алексея Кисанова в заложники взяла!

— Я уже в курсе, — сухо кивнула Александра. — А вот насчет «настоящих пистолетов» вы ошибаетесь. Щедринская училась стрелять по настоянию своего мужа. Из самого, что ни на есть, настоящего оружия.

— Вот как? И неужто научилась? Она даже крышку банки открутить не в состоянии, вечно кого-нибудь звала на помощь!

— Возможно, что это всего лишь имидж, не более. Уловка, причем, вполне классическая, — склонила голову набок Александра. — Такая беззащитная, хрупкая, — что все и кидаются ее обслуживать! Очень удобно, между прочим… Уверяю вас, большинство этих «хрупких» созданий вполне способно свернуть горы, когда им надо.

— Да нет, и вправду, у нее руки слабые, — даже не представляю, как она в них может удержать такой большой пистолет, как Макаров! И потом, это все равно ничего не доказывает! Зачем ей Марка убивать? Она его любила, а уж как он в ней души не чаял, так в это и поверить невозможно! Все сокурсницы умирали от зависти. Майка взбалмошная, это да, — но убить? — Алена покачала головой.