Большая кража

— И что, они действительно голые были?

— Я тебе говорю — голые до нитки.

— Наверное, их заставили это сделать.

— Ну, знаешь… — Мистер Маджестик задумался и, почесав в затылке, сказал: — Мы привыкли думать, что американские парни храбрецы, но ведь и у японцев смелые бойцы были. — Мистер Маджестик доел желе и тщательно выскреб до дна баночку. — Ты-то сам служил?

— Собирался вроде, даже на призывной пункт пришел, а меня завернули. Отец у меня в спецназе отслужил, а мне отлуп: «Негоден к строевой». У меня травма колена была, когда я в школе в футбол играл. И еще спину повредил.

— Это как — в аварию попал, что ли?

— Нет, что-то там внутри было. Сначала просто покалывало, а однажды залез под душ после игры… я тогда в классе «С» выступал…

— Ты играл в бейсбол?

— Ну да. Сначала в школе, потом в классе «С».

— Да ты что? Я, между прочим, когда-то был менеджером одной команды в Легионе.

— В Легионе я не играл. Сначала меня взяли в школьную команду, потом включили в список Детройтской федерации. Потом играл в классе «С» в Техасе. Ну так вот: вылезаю я из душа и роняю полотенце. Нагнулся за ним, и вдруг мне в спину будто ледяное шило воткнули — там, где поясница.

— Еще бы, у самого такое было.

— Две недели в больнице провалялся, пошевелиться не мог. Пытаешься перевернуться — и сразу же такая боль, что орать хочется.

— У меня один в один такое было. В копчике.

— Врач сказал: ущемление диска.

— Да, в копчике, там, где кончается позвоночник. Я тогда сразу же к врачу-остеологу. Тот меня покрутил, помял как следует, и я стал как новенький.

— Сейчас вроде бы не беспокоит, — сказал Райан. — Но иной раз чувствую, что что-то там внутри есть.

— Ну, с такой болячкой в армию нечего было и соваться.

Райан, не поднимая глаз, ковырял ложкой свое желе.

— Не знаю, я просто подумал — а вдруг мне там понравится.

— Что я тебе могу сказать? — вздохнул мистер Маджестик. — Армия может понравиться только тому, кому по душе армейский образ жизни.

Обед подходил к концу, когда в дверь постучал один из любителей пива из одиннадцатого номера и спросил мистера Маджестика, не обналичит ли тот ему чек. Мистер Маджестик ответил, что сделает это с удовольствием, и парень из одиннадцатого номера тотчас же подписал чек на сто долларов.

Со своего места Райан видел, как мистер Маджестик, войдя в гостиную, открыл висевший над письменным столом шкафчик и вытащил оттуда металлический ящик. Отсчитав несколько банкнот, он закрыл ящик и пошел через гостиную в холл.

— Одна и та же история, — сказал парень из одиннадцатого номера. — Вроде бы берешь наличку с запасом, а все равно не хватает.

— Знакомое дело, — кивнул Райан.

Парень из одиннадцатого номера заглянул в гостиную и сказал:

— Здорово у вас тут все обставлено.

— Неплохо, но при условии, что тебе нравится лиловый цвет, — улыбнулся Райан.

Он вспомнил, что мистер Маджестик рассказывал ему про свою дочь, которая помогла ему все здесь устроить. Домик, в котором жил мистер Маджестик, был совершенно не похож внутри на типичный сельский дом в северных штатах. Чего стоило хотя бы сиреневое ковровое покрытие на полу. Шторы были желто-серо-лиловые. В этой же гамме была выдержана обивка дивана и двух кресел: лилово-черные полосы с серебряными нитями. На столе перед окном стояла лампа, сделанная из выловленного в озере топляка. На стенах висели гравюры в белых рамках, изображающие улицы какого-то города, скорее всего Парижа. Над камином, отделанным черным мрамором, висела картина с изображением охотничьей собаки. В углу стоял белый портативный телевизор «Сильвания», а перед ним черный пластмассовый стул с высокой спинкой. Когда мистер Маджестик смотрел телевизор, он подкладывал под голову маленькую подушечку с изображением моста Маккинак. В общем, его дочка из Уоррена, штат Мичиган, украшая этот дом, постаралась на славу. Впрочем, мистер Маджестик добавил несколько штрихов лично от себя: на дверцах шкафчиков и дверных косяках были развешаны самодельные знаки наподобие дорожных указателей или предупредительных табличек, вывешиваемых на строительных площадках: на табличке «ОСТОРОЖНО, РАБОТАЮТ ЛЮДИ» слово «работают» было заменено словом «ПЬЮТ», другое объявление многозначительно гласило: «ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕГО НЕ КУПИШЬ ЗА ДЕНЬГИ, — БЕДНОСТЬ», третье: «Я СКУЧАЮ ПО АЙКУ. ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я ДАЖЕ ПО ГАРРИ СКУЧАЮ». [5]

А чего стоил красный коврик с золотой каймой над письменным столом! Текст на нем гласил: «ОФИЦИАЛЬНАЯ ГОСТЕВАЯ КОВРОВАЯ ДОРОЖКА. МЫ ВАМ ОЧЕНЬ РАДЫ!»

В общем, все эти объявления и указатели были сделаны с юмором, но с обстановкой дома совершенно не гармонировали. Такого рода таблички неплохо смотрятся в загородных домах, только не в этом доме, обставленном наподобие городской квартиры.

Мистер Маджестик вернулся из холла в гостиную. Он открыл металлический ящик и положил в него полученный от постояльца чек.

— Вы уж извините, что доставил вам беспокойство, — сказал парень из номера одиннадцать.

— Никакого беспокойства, всегда рад помочь, — ответил мистер Маджестик.

Сразу за домом мистера Маджестика начиналась «ничья» территория, где мог отдыхать или устраивать пикники кто угодно. Несмотря на то, что эта земля не принадлежала мистеру Маджестику, он велел Райану убрать мусор, скопившийся в непосредственной близости от территории «Бэй Виста» — слишком уж, по его мнению, безобразно выглядели все эти пивные банки, пакеты и кострища в непосредственной близости от пансионата. Райан походил немного по лужайке, собирая банки и швыряя их ради развлечения в кусты, за которыми окопались вьетконговцы. Посмотрев на обгоревшие коряги и камни в импровизированных очагах, он решил, что нужно попросить у мистера Маджестика бульдозер и сгрести все это к кустам. Он вдруг представил себя за рычагами бульдозера, который с поднятым наподобие щита скребком штурмует укрепленный район с дотами и огневыми точками вьетконговцев. А то ведь косоглазые не дремлют, так и поливают свинцом.

Нагнувшись, он поднял с земли пивную банку, сделал два шага и с силой швырнул ее в самую гущу зарослей.

— Хороший бросок, — раздался голос мистера Маджестика, который незаметно подошел со стороны пансионата.

— Когда-то неплохо получалось. Куда все девалось — ума не приложу.

— Ты на какой позиции стоял?

— На третьей. Три сезона в классе «С». Потом, правда, пришлось пропустить два сезона из-за спины — я вам рассказывал. Нынешним летом опять решил попробовать: поехал в июне в Техас, думал — раз спина не болит, значит, сыграю.

— Ну и что?

— Два года без тренировок — не шутка. Совсем форму потерял.

Мистер Маджестик улыбнулся.

— Ничего, ты даже здесь тренироваться умудряешься. Еще наберешь форму и поиграешь. А пока давай сделаем перерыв. — Он посмотрел на небо. — Скоро дождь пойдет. Когда вот такой ветер начинается — жди дождя, верная примета.

Райан тоже взглянул на небо и удивленно заметил:

— Вроде бы солнце светит.

— Это ненадолго, — заверил его мистер Маджестик. — Под дождем здесь все равно делать нечего. Езжай-ка ты, парень, в город и купи краску.

— Какую краску?

— Ты не знаешь, что такое краска?

— Я не знаю, какая именно краска вам нужна.

— Я тебе объясню, — сказал мистер Маджестик. — А как же иначе?

Вот старый сыч! Все-таки прав оказался насчет дождя. Райану пришлось включить «дворники» еще на полдороге к Женева-Бич. К тому времени, как он добрался до города и припарковался, дождь лил вовсю.

Движение в городе было более плотным, чем обычно по уикендам: видимо, многие обитатели окрестных поселков и пансионатов последовали одной и той же логике — раз на природе делать нечего, надо ехать в город. Когда дождь припустил сильнее, большая часть пешеходов, особенно дети и подростки, попряталась под навесами и в дверных проемах. Мужчины, проявляя чудеса героизма, бегом мчались к своим машинам и, подъехав как можно ближе к своим семьям, ставили машины вдоль тротуара во второй ряд, чтобы провести спасательную операцию. Райан не понимал, почему все так боятся дождя. Он шел спокойно, не обращая на него внимания. Ну, промокнешь ты, и что особенного?