Голая королева

гайтесь. Чувствуйте себя, как дома. Я отлучусь ненадолго, в магазин». Он повернулся к Лине. У него защемило сердце: она сидела в старом кресле Андрея, подобрав под себя ноги так, как она это делала всегда, каждый вечер, в той совместной, прошлой, неоцененной им жизни… Лина кивнула ему согласно головой.

Алекс вышел на улицу. Он чувствовал себя приятно обремененным заботой о таких вещах, которыми он давно не занимался в своей жизни: пойти в магазин, купить что-то на ужин, принести домой, приготовить… Как давно, действительно давно он не делал этого, переложив домашние заботы на секретаря, домработницу и Лину! Жаль, зря. Теперь, когда «дома» его ждала Лина, когда он шел делать покупки для нее сам, он вдруг понял с необыкновенной отчетливостью, как это важно, как это нужно, чтобы в жизни были такие простые вещи, чтобы любовь выражалась в заботе, в конкретной житейской заботе, в маленьких хлопотах для того, кого любишь; без этого любовь становится абстрактной, аморфной и незаметно исчезает…

Ему хотелось накупить ей кучу всего, всяких вкусностей, разных подарков, но нельзя было выходить из роли, и он ограничился тем, что купил сверх еды на ужин банный халат для Лины.

Он с трудом протиснулся в дверь с пакетами, нагруженный и счастливый.

– Ну, как ты тут без меня?

«Ты». Он сказал ей «ты»! Какая оплошность!

– Извините, – поправился Алекс, – в нашей среде быстро переходят на «ты», так уж у нас принято.

– Не страшно, – безразлично сказала Лина. – Если хотите, можем перейти на «ты», мне все равно.

Это было больно слышать. Но ничего-ничего, это все пройдет, надо привыкнуть! Все еще впереди, у нас все еще впереди…

– Вы умеете готовить? – спросил он.

Интересно, что она ответит? Готовить она не умеет, или, точнее, готовит она плохо.

– Смотря что, – уклончиво ответила Лина.

– Сосиски сварить.

– Это я могу, – произнесла она с облегчением.

Они толклись полчаса вдвоем на крошечном пятачке перед плитой и раковиной, делая незатейливый ужин, варя сосиски с лапшой, моя салат и помидоры, толкая друг друга и извиняясь. Это было забавно и волнующе – для Алекса, по крайней мере.

Лина казалась веселой и довольной. Она завернула рукава своего тонкого шерстяного свитерка, обвязалась несвежим кухонным полотенцем Андрея, она хлопотала и даже мурлыкала какую-то песенку.

Наконец все было готово. Они накрыли на стол и уселись.

– Я так есть хочу! – воскликнула Лина.

– Ешьте, – ответил Алекс. – Вам повезло. По совершенной случайности, все, что находится на столе, – это как раз для того, чтобы есть.

Она криво улыбнулась, так как за одной щекой уже была еда.

– А обычно здесь что? Краски?

– Краски, – кивнул он, – кисточки, бумаги, линейки, ножницы, перья… И еще много чего.

Он смотрел, как она ест. «Никуда я тебя не отпущу, никогда больше я тебя не отпущу от себя…»

– Чего, например?

– Например, мусора.

Она засмеялась. Они выпили вина. Было хорошо.

«Меня, наверное, ищут. Врачи, и милиция тоже, и Муж. Брр, – передернулась