Правило двух минут

Вукович и Фуэнтес сопроводили Холмена в комнату для допросов и обрабатывали его больше часа, после чего их сменили другие детективы. Холмен знал этот несложный прием. Копы снова и снова задавали одни и те же вопросы, чтобы посмотреть, изменятся ли ответы на них. Сопоставляя ответы, они быстро соображали, в чем ты врешь, поэтому Холмен чистосердечно рассказал им обо всем, кроме похода к Чи. На вопрос рыжего Вуковича, откуда он узнал, где скрывается Мария Хуарес, Холмен сказал, что услышал об этом в баре. Мол, какой-то кучерявый парень из «лягушатников» хвастался, что спал с Марией в старших классах, он и еще шестьдесят два парня, девка, мол, была слаба на передок. Сам кучерявый, который так и брызгал слюной, рассказывая про убитых Уорреном офицеров, тоже оказался не дурак до этого дела, так что знал, где искать Марию.

Холмен и раньше прикрывал Чи, и теперь это было единственное, в чем он соврал. Маленькая ложь не могла ему навредить, однако Холмен все равно чувствовал себя не в своей тарелке.

Было уже без двадцати девять вечера, а Холмен все еще сидел в комнате, где его шесть часов допрашивали, не зарегистрировав и не предложив адвоката. В восемь часов сорок одну минуту дверь открылась, и вошел Вукович в сопровождении нового человека.

Новоприбывший бросил на Холмена изучающий взгляд и протянул руку. Холмен подумал, что вид у него подозрительно знакомый.

— Мистер Холмен, я Джон Рэндом. Я слышал о вашем сыне, мне очень жаль.

Рэндом первым из детективов пожал ему руку. Он был в белой рубашке с длинными рукавами и в галстуке, но без пиджака. Золотой значок детектива висел на ремне. Рэндом сел напротив Холмена, Вукович — поближе к стене.

— В чем меня обвиняют? — спросил Холмен.

— Разве детектив Вукович ничего не объяснил вам?

— Нет.

Холмен внезапно понял, почему Рэндом кажется ему знакомым. Он участвовал в пресс-конференции, которую Холмен смотрел в баре. Он понятия не имел, что фамилия офицера Рэндом, но узнал его в лицо.

— Обыскав вашу машину, — сказал Рэндом, — офицеры обнаружили тридцать две неоплаченные квитанции за нарушение правил парковки и еще девять — за крупные нарушения правил дорожного движения.

— Господи! — воскликнул Холмен.

Вукович улыбнулся.

— К тому же, — добавил он, — вы не соответствуете описанию владельца машины, которое мы получили в отделе транспортных средств, поскольку не являетесь семидесятичетырехлетним афроамериканцем. Мы решили, что ты угнал машину, приятель.

— Мы разговаривали с мистером Уилксом, — продолжил за него Рэндом. — Теперь мы знаем, что машину вы взяли в аренду, хоть у вас и нет водительских прав. Так что забудем про нее и вернемся к миссис Хуарес. Зачем вам понадобилось ее видеть?

Этот вопрос ему задавали уже раз тридцать.

— Я искал ее мужа, — ответил Холмен.

— Что вы знаете о ее муже?

— Я видел вас по телевизору. Вы его ищете.

— Но вы-то зачем его ищете?

— Он убил моего сына.

— Как вам удалось разыскать Марию Хуарес?

— Их адрес я нашел в телефонном справочнике. Я поехал к их дому, но там была огромная толпа. Я заскочил в парочку соседних баров и нашел несколько человек, знавших Хуареса и его жену, а потом очутился в Силвер-Лейке и встретил парня, который сказал, что знаком с Марией. Он предположил, что она у родственников, и, похоже, не врал… там-то я и нашел ее.

Рэндом кивнул.

— Он знал адрес?

— Адрес я нашел сам. Парень только сказал, у кого она остановилась. Вот и все. Такая уж штука — справочники.

Рэндом улыбнулся, по-прежнему не отрывая от него глаз.

— Что это был за бар?

Холмен встретил взгляд Рэндома, покосился на Вуковича.

— Не помню точно, как он называется. В Сансете, в двух кварталах к западу от бульвара Силвер-Лейка. На северной стороне. Я почти уверен, что у него какое-то мексиканское название.

Холмен там проезжал. Сансет окружен мексиканскими кварталами.

— А вы можете отвести нас туда?

— Легко. Я три часа назад говорил офицеру Вуковичу, что все могу показать.

— А если снова увидите человека, с которым говорили, вы его узнаете?

Холмен снова поймал пристальный взгляд Рэндома, но расслабился, не придав ему особого значения.

— Можете не сомневаться. Если, конечно, он все еще там — столько времени прошло.

— Голову мне морочишь? — усмехнулся Вукович.

Рэндом проигнорировал его замечание.

— Так вот, скажите, мистер Холмен, и учтите — это очень серьезный вопрос. Мария Хуарес говорила вам что-нибудь, что помогло бы найти ее мужа?

Холмен внезапно почувствовал симпатию к Рэндому. Ему нравилась напористость этого человека и его стремление найти Уоррена Хуареса.

— Нет, сэр.

— Она не знает, где он скрывается?

— Утверждала, что не знает.

— Она говорила, почему он убил офицеров? Может, рассказывала о каких-нибудь деталях преступления?

— Она сказала, что Уоррен никого не убивал. Что он находился дома, когда произошло убийство. У них маленькая дочка. Позавчера у девочки был день рождения, и они снимали его на видео. Она считает, это доказательство того, что Уоррен не имеет отношения к убийству. Вроде бы пленку она отдала вашим ребятам. Вот и все.

— Так она не знает местонахождение мужа? — повторил Рэндом.

— Она просто все время твердит, что он не виноват. Не представляю, что еще сказать.

— Что вы собирались делать, когда ушли от нее?

— То же, что и раньше. Расспрашивать людей — вдруг узнаю что-нибудь новое? Но тут я встретился с мистером Вуковичем.

Вукович рассмеялся и сменил позу, не переставая прислоняться к стене.

— Разрешите задать вопрос? — спросил Холмен.

Рэндом пожал плечами.

— Задавайте. Это не значит, правда, что я отвечу.

— У вас действительно есть пленка?

— Она дала нам пленку, но то, что на ней записано, еще не доказывает правоту ее утверждений. Возникает вопрос, когда эта пленка была снята.

— Видео не обязательно сделано в четверг в час ночи, — подтвердил Вукович. — Мы должны показать ее нашему аналитику. Она считает, что они заранее записали шоу, а потом поставили его, чтобы использовать как алиби. Когда вы смотрите кассету, вы видите на телеэкране не прямой эфир, а запись записи. Мы считаем, что они сняли фильм на утро после убийства.

Холмен нахмурился. Он понимал, что технически это элементарная задачка, но он все еще помнил страх в глазах Марии, когда схватил ее за горло. Ему приходилось видеть до смерти перепуганных людей, когда он угонял машины и грабил банки, и, уходя от Марии, он верил, что она говорила правду.

— Погодите минутку. Погодите. Вы хотите сказать, что она в сговоре с мужем?

Рэндом, казалось, собирался ответить, но передумал. Он посмотрел на часы и встал, медленно, словно на плечах у него лежал тяжелый груз.

— Давайте прервемся. Расследование еще не закончено.

— О'кей, сэр, только вот еще что. Командир Ричи сказал мне, что Хуарес был на ножах только с одним офицером, Фаулером. Это так?

Рэндом кивнул Вуковичу, словно предлагая ему ответить.

— Все верно, — согласился офицер. — История началась чуть больше года назад. Фаулер со своим подопечным остановили за нарушение правил дорожного движения Хайме Хуареса — младшего брата Уоррена. Хуарес стал выеживаться. Фаулер понял, что он под кайфом, вытащил парня из машины и нашел у него в брюках несколько граммов кокаина. Хуарес, конечно, клялся и божился, что наркоту ему подбросили, но по законам штата все равно получил три года. На второй месяц его срока между неграми и латиносами завязалась драка, и Хайме был убит. Уоррен в смерти брата обвинил Фаулера. Растрезвонил по всему Ист-Сайду, что в отместку прикончит Фаулера. Не делал из этого никакого секрета. У нас на две страницы список свидетелей, слышавших его угрозы.

Холмен взял это на заметку. Ему легко было представить, как Хуарес убивает человека, которого винил в смерти брата.

— А другие подозреваемые?

— Других подозреваемых нет. Хуарес действовал в одиночку.