Голая королева

ьнице просто потому, что не хочет домой!

– Слушай, а если попытаться настоять на выписке? Врач может ей что-нибудь такое объяснить, что места в клинике нужны для настоящих больных, а она уже здорова, ей нужно только приходить на сеансы к психиатру, амбулаторно… Убедить ее, внушить, что выписка необходима…

– И что?

– Она осмотрится дома. Увидит, что это совсем не страшно. Жить – не страшно, с тобой жить – тоже не страшно. Она перестанет бояться и согласится пройти курс с психиатром. А?

– Может, ты и прав… Поговорю с ее врачом.

Мужчины чокнулись бокалами за успех.

– И вот еще… – поднял рюмку с недопитым коньяком Кис. – Давай за то, чтобы вам с Алиной больше никогда мои услуги не понадобились. Чтобы все эти игры в детектив остались позади. И чтобы дальше в вашем романе были только любовные сцены.

– Да уж, – ответил Алекс, допивая коньяк, – надеюсь видеть тебя в гостях только в качестве друга…

Было уже давно за полночь, дрова прогорели, оставив в камине мерцающие угли, подернутые серой пеной осевшего пепла. Пора было спать. Кис с хрустом потянулся, с наслаждением представляя, как он сейчас растянется на кровати…

– Иди сюда, – позвал его Алекс из кабинета.

Кис вошел. Креслу, занимавшему раньше положение сбоку от письменного стола, была дана отставка. Теперь на его месте стоял мольберт и весь край стола был завален красками. На мольберте был прикреплен портрет Алины, почти законченный.

– Нравится? – спросил Алекс.

Портрет был выполнен в одном цвете, только в разных оттенках этого цвета – Кис не знал, как называется эта техника. «Гризайль», – пояснил Алекс. Алина была на нем похожа на саму себя, хотя портрет был написан по памяти; но, наверное, Алекс не об этом спрашивал. Художники, они не так судят, как простые смертные: похоже – не похоже…

Кис искал слова. Портрет произвел на него впечатление, не совсем ясное ему самому.

Алекс понял его молчание по-своему.

– Я давно не писал красками… Честно говоря, это первый портрет Лины. Даже не знаю почему – мне никогда не приходило в голову написать ее портрет… Может, потому, что я совсем перестал заниматься живописью к моменту, когда мы с ней познакомились. Знаешь, когда-то я делил мастерскую с одним своим другом, Андрюшкой, – вместе учились, – и мы с ним писали каждый день, то в одной технике, то в другой. Это было своего рода тренировкой, упражнением в мастерстве… Теперь он работает на мое издательство, делает для нас иллюстрации, у него все та же мастерская, он пишет каждый день, а я – нет. Я руковожу. Я больше не художник – я бухгалтер, администратор и…

– Выражение лица у нее…

– Что-что? – не понял Алекс.

– Выражение лица, говорю, на портрете… Я бы сказал – спокойное, уверенное в себе. Очень похоже на Алину – а вроде как не она. На фотографиях у нее скорее взгляд вопрошающий, почти что робкий… В этом не отдаешь себе отчет, когда смотришь фото, но, глядя на твой портрет, я вдруг понял разницу… Откуда оно, это выражение, на портрете? Ты так ее видишь, что ли?

– Не