Жертва мистификации

— А что ж ты, Свистун «ботал», что завязал с «малиной», когда у тебя вся воровская шобла кантуется, — насмешливо спросил Беркутов.

При слове «шобла» лица авторитетов стали совсем угрожающими. Очень оно их обидело, можно даже сказать, унизило.

— Да завязал я, начальник! — сильно занервничал и закосил правым глазом Свистунов. — Бля буду, завязал. Это так... Пришли кореша в буру пошмалять немного.

— Ты что ж, кобелина, лаешься при девушках?! Какой ты пример показываешь подрастающему поколению?

«Подрастающее поколение» встретило слова Дмитрия дружным хихаканием. А одна шалава подошла, прижалась титьками пятого размера и игриво проговорила:

— Пойдем, мент, потрахаемся.

— Некогда, детка. — Беркутов решительно отстранил проститутку. — Сначала я «потрахаю» твоих пастухов. А если останется время и силы, то и до тебя дойдет очередь. Жди.

Авторитеты даже позеленели от злости и сгруппировались в небольшую, но грозную стенку, способную подмять под себя целый наряд милиции. Стенка медленно двинулась вперед. Колесов сообразил, что его забубенный дружок опять дошутился до угрожающей ситуации, выхватил из кобуры пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор и взревел так, будто поднимал в атаку батальон омоновцев:

— Стоять, мать вашу! Каждый ваш шаг будет расценен, как нападение на сотрудника милиции. Стреляю без предупреждения!

Авторитеты остановились, переглянулись, и их дружный коллектив сразу же распался на отдельные индивидуумы, уже никакой угрозы не представляющие.

— Все, кроме хозяина, свободны! — скомандовал Дмитрий.

Воровские авторитеты быстро и незаметно слиняли, прихватив юных путан.

После их ухода Беркутов повел носом, нарисовал на лице удивление.

— Да вы тут никак ширялись?! Как же так, Витек?! Ведь эта крупная статья напрочь перечеркнет лет на десять твою «непорочную» биографию. Да ещё этих вот быстро повзрослевших девочек вовлекаешь. Нехорошо, Свистун! Никак не ожидал от тебя такого паскудства. Огорчаешь ты родную ментовку. Очень огорчаешь! Что же нам теперь с тобой, голубь ты сизокрылый, шулер сраный, делать прикажешь?

После этого Свистунов струхнул до дрожи в коленках, порочное лицо его стало буро-красным, как у алкоголика со стажем.

— Ты чего, в натуре, офанарел, начальник! — закричал он. — Да мы, «марафета» и не нюхали. Что мы не знаем что ли че — по чем?!

— Опять врешь, скотина! — укоризненно покачал головой Беркутов. Повернулся к Колесову. — Сережа, ты веришь этому шулеру, этому бессовестному авантюристу?

— Ни единому слову, — ответил тот с улыбкой, любуясь, как классно друг «крутит кино».

— Вот видишь, Свистун, чего ты добился своим отвратным поведением. Потерял ты наше доверие, а вместе с ним и уважение. Жаль! А ведь такие подавал надежды!

— Падлой буду! — взмолился Свистунов. — Нет у меня «марафета»! Нет! Хоть всю квартиру обшмонайте!

— А зачем мы будем шмонать. У нас, Витек, для этого в райуправлении есть барбоска, спаниель называется. Стоит её только вызвать по телефону, она у тебя чего хочешь найдет. Определенно. Даже вот этот вот пакетик с героином в твоем парадно-выходном лепене, висящим в шифоньере. — Беркутов достал из кармана куртки полиэтиленовый пакетик с толченным мелом, имитирующим героин. Этим пакетиком он уже многих «расколол».

— Менты поганые! Суки пархатые! — в отчаянии проговорил Свистунов, опускаясь на диван. — Что вам, в натуре, от меня надо?!

Дмитрий ухватил его за ухо, поднял на ноги.

— Если ты, козел, сейчас же не извинишься, то я с тобой порву всякие дипломатические отношения. А разрыв дипломатических отношений может привести к непредсказуемым последствиям. Усек?

— Извини! — жалко промямлил тот.

— Нет, так не пойдет! — «возмутился» Беркутов, продолжая крепко держать Свистунова за ухо. — Надо четко, громко и с выражением: «Извините, товарищ старший лейтенант! Я больше так делать не буду». Итак, начали.

— Извините, товарищ старший лейтенант! Я больше не буду! — чуть не плача пробормотал вконец униженный шулер.

Дмитрий понял, что клиент дозрел окончательно. Пора приступать к главному.

— А теперь, Витек, ответь, где скрывается Тугрик и мы забудем все твои прегрешения перед родной ментовкой?

— Какой ещё Тугрик?! — завилял Свистунов глазками, будто собака — хвостом.

Беркутов прошелся по комнате, заглянул в соседнюю и в самом дальнем углу увидел сидящим на стуле и читающим газету вполне приличного мужчину лет сорока. Был он в добротном костюме и при галстуке, с лицом, наполненным благородством и значимостью. Правда, сейчас это лицо выглядело несколько растерянным и униженным. Но то было временное явление, связанное с необычностью обстановки.

— Кто вы такой и что здесь делаете? — спросил Дмитрий.

Мужчина отложил газету, с вызовом посмотрел на оперативника.

— А в чем, собственно, дело? — левая его бровь воинственно взлетела вверх.

— Все дело в том «прекрасная маркиза», что когда вам задает вопрос представитель власти при исполнении, на него следует отвечать, — сделал внушение Беркутов этому залетному фраеру.

— Я коммерсант из Бердска Аристархов Михаил Киприянович. Оказался здесь совершенно случайно — заехал попроведовать своего дальнего родственника. А что, нельзя?

— Я принципиально не отвечаю на вопросы сомнительных личностей, — ответил Беркутов. — Сережа, займись товарищем. Проверь по ИЦ. Если за ним ничего не числится — отпусти.

— Хорошо, — ответил Колесов, забирая телефон и направляясь в соседнюю комнату.

Беркутов вернулся.

— Кто такой? — кивнул в направлении соседней комнаты.

— Клиент, — ответил нехотя Свистунов.

— Я так и думал. — Дмитрий окинул взглядом большую комнату, проговорил восхищенно:

— Хорошая квартирка! Сколько заплатил?

— Сколько заплатил — все мои, — хмуро отозвался Свистунов, понимая к чему клонит мент.

— По-всему, немалые бабки ты за неё влупил. Жаль будет терять!

— А почему это я её должен терять?! — Голос у Свистунова вибрировал от перенапряжения.

— Ты что дурак, или только прикидываешься? — «удивился» Беркутов. — Статья же предусматривает конфискацию. Понял? Вернешься ты, Витек, через червонец, старый, больной, а здесь, как в пушкинской сказке — одно лишь разбитое корыто.

— Да меня ж за Тугрика «замочат»! — жалобно захныкал шулер.

— А кто узнает, Витек? Если ты сам не растрепишь, никто не узнает. Слово даю.

Свистун долго сидел в глубокой задумчивости. Затем проговорил обреченно:

— В Тогучине он, у своего дальнего родственника Павла Васильчикова.

— Адрес знаешь?

— Нет, адреса не знаю. Знаю только, что живет в центре в одной из пятиэтажек.

Тугрика по наводке Свистунова взяли в ту же ночь.

* * *

Вспомнил все это Дмитрий Беркутов потому, что в лежащем на земле трупе он узнал бывшего гражданина и человека Аристархова Михаила Киприяновича, с которым случайно встретился на квартире Свистунова. За эти годы Аристархов сильно преуспел в бизнесе, стал одним из самых крупных денежных мешков города. Являлся заместителем председателя экономического совета при губернаторе. Сведения эти сообщил Дмитрию по телефону начальник управления уголовного розыска полковник Рокотов, которого поднял с постели своим звонком сам губернатор и попросил выделить опытного сыщика.

— Похоже, что самоубийство, — сказал Владимир Дмитриевич. — Но ты там посмотри повнимательнее.

— А это как? — не упустил Дмитрий случая подколоть начальство.

Но Рокотов на его реплику не обратил внимания.

— Тебе машину прислать?

— Не надо. Доковыляю на своем Мутанте.

— На ком?... Ах, да. Тогда записывай адрес.

— Обижаете, господин полковник. Дмитрий Беркутов с первого раза запоминает даже исторические фразы своих начальников. Вот, к примеру, кому принажлежит фраза: «Да, с вами, ребята, не соскучишься»?

Возникла пауза. Затем, Рокотов хмыкнул что-то нечленораздельное и сказал:

— Тебе, майор, с начальством явно повезло.