Танец Лакшми

— А я вас сразу узнал, — заявил он, — да вы не пугайтесь, я вас на фотографии видел. Меня Настена послала вас встречать.

Лара покорно кивнула, отдавая парню свою дорожную сумку, и последовала за ним.

Парень оказался Никитой — мужем Насти, которого в спешном порядке отправили на вокзал встречать родственницу. Варвара Михайловна дома готовила ужин, чтобы подобающим образом встретить Лару. Настя должна была вернуться с работы и помочь матери, а его вот послали на вокзал. Все это Никита выложил, пока они пробирались сквозь толпу и разыскивали средство передвижения, которое Никита предварительно поставил подальше. Средство передвижения оказалось неказистым «жигуленком» ярко-желтого цвета с внушительной коричневой блямбой на правой передней дверце. По словам Никиты, он полгода назад неудачно «зацепился». Дорога заняла пятнадцать минут, и за это время Лара не успела узнать ничего нового у своего вновь приобретенного родственника. Это не слишком ее расстроило, потому что Настя, в отличие от своей матери, обладала хорошо подвешенным языком.

Встретили Лару родственнички-провинциалы, как и подобает. Тетка Варвара держалась, как обычно, сухо и строго. Никита бойко затащил сумку и умчался куда-то по распоряжению жены. Настя хоть и была немного моложе Лары, но выглядела лет на пять старше. Обняла ее, немного всплакнула и повела показывать квартиру. Под ногами путалась шумная малышня. Старшему было шесть, младшему — три, и неизвестно, кто из них больше шумел. Не выдержав, Настя схватила полотенце, и вмиг в доме воцарилась относительная тишина, потому что старший и младший, одинаково почесывая попы, поплелись куда-то в угол.

Настя успела объяснить Ларе, что ее мать, Варвара, после того, как она, Настя, вышла замуж, вернулась в дом своей матери, Пелагеи, и живет теперь там, а они с Никитой и малышами теперь хозяйничают в городской квартире.

— Мало кому так везет, — убеждала Настя, — другие вон по несколько семей ютятся в одной квартире, а мы здесь одни. Красота! Да еще летом детей отправляем к бабушке в деревню, чтобы в городе пыль не глотали. Помнишь ведь, как там хорошо?

Лара помнила. Ей доводилось бывать раньше с отцом в доме его тетки Пелагеи Власьевны. Старушка тогда еще была жива, а Лара — не старше Настиных малышей. Варвара, дочь Пелагеи, в это время жила в городе. Зарабатывала себе квартиру. Заработала, но с мужем не ужилась, развелась и воспитывала дочь Настю одна. Пелагея Власьевна несколько лет назад умерла, а Настя задумала выйти замуж. Варвара решила вернуться в отчий дом, а дочери с зятем оставить квартиру. Все остались довольны.

Лара понимала, что суровая, немногословная Варвара Михайловна вряд ли стала бы терпеть шум, гам у себя в доме. А покладистой Насте пришлось бы очень несладко. Но от Лары все эти проблемы были далеки, как Северный полюс. Ее семья давно жила в Петербурге, отец занимался солидным бизнесом. Мать была модным дизайнером. Для Лары проблема жилья никогда остро не стояла. На восемнадцатилетие отец торжественно преподнес ей ключи от новой трехкомнатной квартиры в хорошем районе, где она могла жить как ей заблагорассудится.

Малыши снова расшумелись, пытаясь обратить на себя внимание незнакомой тети, но появившаяся из кухни Варвара Михайловна цыкнула на них, и пацанята разом стихли. Лару усадили за стол и сами чинно уселись вокруг.

Провинция как провинция. Деликатесов нет, зато остальная еда сытная и обильная. Лара даже умилилась, вспомнив о простой деревенской еде, что пробовала однажды, когда гостила в Живице и бабка Крона угощала их деревенскими разносолами. С расспросами к Ларе не лезли, видно, отец действительно сделал все что нужно, а под строгим взглядом тетки Варвары задавать вопросы опасались. Говорили о пустяках, спрашивали о работе, жизни в столице, ценах, знаменитостях. Мальчишки быстро расправились с едой, подхватили по куску сладкого пирога и отправились восвояси продолжать свою игру. Взрослые остались одни, но разговор не клеился.

— Пора, — решила Варвара Михайловна, — а то потом не доберешься.

Настя торопливо закивала, засуетилась, засобиралась.

— Я отвезу, — попытался вмешаться Никита, который весь ужин помалкивал, изредка вставляя фразу-другую.

— Тебе завтра на работу, — прервала теща, — нечего нас развозить, не бояре, сами доберемся.

Проворная Настя быстро успела собрать им сумку «на дорожку», и уже через каких-то полчаса Лара и Варвара Михайловна прощались с ними на маленьком вокзальчике пригородных поездов.

— К нам, к нам наведывайтесь почаще, — повторяла Настя, — можем сходить куда-нибудь развлечься или на турбазу съездить. У нас тут места замечательные, или можно в музей Лермонтова…

Лара молчала, а Варвара Михайловна тоже не докучала ей вопросами. Уже темнело, и на западе гасли последние оранжевые всполохи, когда они подходили к дому Пелагеи Власьевны, где обитала теперь Варвара. Лара зашла в калитку, защелкнулась старенькая щеколда, и словно вокруг ожили картины детства.

Они сидели на веранде, освещенной тусклой лампой под старым, треснувшим абажуром и пили чай со сладким клубничным вареньем. Тетка достала куски пирога, что успела насовать им Настена, вынула из буфета бублики, засохшие шоколадные конфеты и окаменевшие остатки шербета. Но Лара не привередничала, настолько ей нравилось все вокруг. И темный сад за окнами веранды, и тусклое освещение, и позднее чаепитие. А еще ее покорила тишина. Ни шума машин, ни любого гула, лишь изредка слышался гудок электрички, подходящей к станции.

Варвара Михайловна отвела Лару в боковую комнатку, небольшую, но уютную, выходящую окнами в сад. Ветви яблонь царапали легонько по стеклу, а под окном шебуршились кусты малины. Лара долго лежала, прислушиваясь к шорохам, но они не пугали ее. Напротив, на душе было легко и спокойно.

Лара уснула. Ей снилась большая река с серой водой, по которой она плыла днем. И непонятно было, то ли тусклый день, то ли солнечный. Лара сидела на плоту, поджав ноги, а рядом лицом вниз лежал мужчина, обнаженный по пояс. Лара водила рукой по его спине, ощущая пальцами теплую кожу. Она не видела его лица, но знала, что это ее мужчина. И никогда не было ей так хорошо и спокойно. «Крон», — позвала Лара, легонько притрагиваясь пальчиками к его шее. Тогда мужчина приподнялся, сел и повернулся к ней. Но был это не ее приятель Сергей Кронецкий, а друг Виталия, который принес ей страшную новость, Максим.

Лара проснулась и долго лежала, вспоминая свой сон. Затем потянулась, встала и решила выбросить все дурные мысли из головы. Отдыхать в этой тихой благодати так отдыхать, а скучать — так скучать.

Дни тянулись один за другим. Лара приходила в себя. По выходным приезжала Настена со своим семейством, и старый дом наполнялся беготней и шумом. Но Ларе было весело. Всей компанией они грузились в старенькие «Жигули» и ехали на речку, где Никита знал хорошее местечко, не слишком глубокое, с песчаным дном, там можно было отлично искупаться. Никита возился с малышами, Лара с Настей лежали на пригорочке, лениво пересмеиваясь. Иногда с ними выбиралась и Варвара Михайловна.

Лара и предположить не могла, что вся эта идиллия разлетится вдребезги так скоро. Она к ужину собирала огурцы — Варвара Михайловна намеревалась сделать салат, — затем бегала за луком и укропом. Накрапывающий дождик заставил ее поторопиться. Тетка Варвара объявила, что ужин будет готов через десять минут, и посоветовала Ларе включить телевизор. Как раз должны были идти новости по НТВ. Лара включила, да так и застыла на месте. Быстро и сосредоточенно Татьяна Миткова излагала хронику происшедшего. Без особых эмоций, но привычно и напористо она поведала, что в Петербурге убита жена известного предпринимателя Великанова, заметив при этом, что недавно он потерял и сына. Видные лица города выражают бизнесмену свои соболезнования. И тут же крупным планом показали тело убитой женщины. У Лары никаких сомнений не было. Алина Константиновна, мать Виталия, лежала в луже крови в своей собственной квартире. Вокруг царил разгром.