Трасса смерти

Лондонский офис «Эмрон» представлял собой пятиэтажное здание на восточной стороне Беркли-сквер, украшенное красным деревом и орехом, спиральными мраморными лестницами и хрустальными канделябрами, которые воплощали фантазию американского миллиардера, ставшего хозяином городского дома прежнего лондонского джентльмена.

— Форрест Эверс к мистеру Бэкингему, — представился я администратору. Она посмотрела на меня, как будто ожидала, что я доставил посылку. Возможно, мне следовало надеть костюм. Когда-нибудь я его все же куплю. Такой темно-синий в полоску.

Не соблаговолю ли я присесть? В данный момент мистер Бэкингем «ангажирован».

Я перелистал журналы по финансам. «Не рассчитывайте, что „Дженерал моторе“ оправится от потрясения». «Подскачет ли вновь цена на золото?» И тут какая-то женщина в черно-белом клетчатом костюме с очень широкой юбкой повела меня вверх по мраморным ступенькам через «библиотеку», уставленную до потолка книгами в кожаных переплетах, и через небольшую дверь в панельной стене, в кабинет Бэкингема.

Впечатление было такое, будто меня ввели в комнату для прислуги. Если бы из окна не виднелась Беркли-сквер, можно было подумать, что я оказался в кабинете менеджера средней руки. Обычные, выкрашенные в зеленый цвет стены, на них вывешены календари и графики, заурядный серый ковер на полу, просторный деревянный стол с тремя мониторами компьютеров, три кресла и. диван. Прижав телефон к уху, не сводя взора с монитора, Бэкингем знаком показал мне на кресло.

Женщина с овальным лицом и очень длинными ногами поинтересовалась, не желаю ли я сливок к кофе.

Я ответил, что черный кофе меня бы вполне устроил.

Подавая фарфоровую чашку на блюдце, она низко наклонилась ко мне, повернувшись спиной к Бэкингему, и фыркнула. Выпрямившись, она так посмотрела на меня, будто я был ящиком для деловых бумаг.

— Это действует на сексуально одаренных людей, — отреагировал я. Может, правда, а может быть и нет. Я никогда не пользовался этим средством и не был большой шишкой. Но меня никогда и не обнюхивали, как собаку.

Бэкингем положил трубку.

— Спасибо, что пришли, Эверс. У меня есть кое-какие опасения, которыми я хотел бы поделиться с вами.

— Времена настали нелегкие, — вставил я. Бэкингему было двадцать шесть, но выглядел он на все сорок пять. Акцент выдавал в нем британскую закрытую школу со степенью выпускника американского колледжа по бизнесу. Часы, проведенные в кресле за столом допоздна, сделали его лицо одутловатым и добавили мешки под глазами. И еще лицо было в прыщах. Несчастный парень.

— Сегодня утром у меня множество вопросов, Эверс, и я не хочу их откладывать. Вероятно, вы знаете, что я занимаюсь финансами. Я изучаю рынок с позиций прибыли и потерь. И я анализирую наше участие в «Джойсе» и должен вас спросить, какого черта мы там делаем? При чем тут автогонки? Зачем связываться с подобной командой, которая не входит даже в шестерку лучших? Только включите ТВ, и я вам покажу еще десяток видов спорта, которые производят большее впечатление на зрителя, чем автогонки. Например, кегли, ведь тут шары постоянно ударяются друг о друга. А вы, парни, даже больше не обгоняете один другого. Мы несем ответственность перед нашими инвесторами, мы пересматриваем весь наш бюджет, и я не могу понять, какого черта вы делаете с нашим рыночным тестом?

— Я не смогу отличить рыночное тесто от обычного, — сказал я, — хотя этого не следовало делать. — У них под контролем половина нашего бюджета. «Будь вежливым, Форрест, по отношению к руке, которая тебя кормит. Помни, что эти молодые выскочки вначале тебя треснут, а потом будут пожимать руки. Постарайся»! Очень жаль, что Сьюзен нет здесь, — добавил я. — Это скорее ее епархия. Она еще не пришла в себя.

— Она — симпатичная женщина, и у нее очень хорошие деловые качества. Об этом не переживайте! Я вам просто говорю то, что думаю. Я не руковожу этой компанией. Это личное дело Нотона, поэтому, нравится мне или нет, я должен сделать все, что смогу. Так какие у вас планы?

Планы… Какие у меня были планы? Я сказал:

— Единственный смысл в гонке — выигрыш. И если не можешь этого добиться, единственный смысл гонки — готовиться к этому. И именно сейчас…

— Нет, нет, нет, — оборвал он меня, замахав руками. — Мне нужны маркетинговые планы. Мне абсолютно безразлично, как вы работаете с командой. Я ищу пути для выхода продукции «Эмрон» на рынок. Ладно, вы еще новичок, Эверс. Может, еще не было времени поднатаскаться. «Эмрон» — крупная международная корпорированная инвестиционная группа, владеющая собственностью в ряде больших компаний. У нас серьезные вложения в такие строительные компании, как «Чартер корпорейшн», которая сейчас восстанавливает половину Кувейта, мы владеем «Фелпс секьюрити», крупнейшим в мире залоговым агентством, вместе с рядом заграничных банков и холдинговых компаний, и если вы внимательно читаете прессу по финансам, то знаете, что в данный момент на этом можно и прогореть. Поэтому мы пересматриваем нашу финансовую стратегию в пользу высоких технологий. Понятно? Это официальная линия, и это главная и единственная причина, почему мы вкладываем двенадцать миллионов долларов в год в команду «Джойс». Чего мы хотим, так это заявить во всем мире о своем участии и в этой сфере, как это сделал «ТАГ», когда стал спонсировать «Мак-Ларен». Это понятно? Потому что, это сугубо между нами, Эверс, если интерес к вам упадет, нам придется урезать ваш бюджет. — Я кивнул со всей серьезностью, подобающей случаю. — Поэтому я хочу знать, что вы намереваетесь делать для нас. Мне бы следовало поговорить об этом с Филом. Он организовал для нас некоторые очень заманчивые связи. Например, с «Софт эйр». Нотон как раз особенно заинтересован в развитии этих связей. Как дела у этого помешанного на аэродинамике, который работает у вас… Алистер, или как его там, Бенсон, что ли?

— Бенкинс, — поправил я. — А почему вам бы просто не пригласить его?

— Правильно. Так и надо было сделать. Но вот Фил нашел способ свести нас вместе. Так же, как и посодействовал нашему сближению с «Сумото бэнк» для гонок «Гран-при» в Японии. Это было здорово! В любом случае «Софт эйр» заявляет, что им пока не надо инвестиций, и я думаю, они немного напуганы нашим размахом. Мы не собираемся идти туда, где нас не ждут, но мы хотим знать, какие настроения у наших партнеров инвесторов по команде «Джойс». Мы за перекрестное опыление и возможность совместного участия в рыночных экспериментах. Можно сказать, что-то вроде корпоративного симбиоза. Мистер Нотон находит эти отношения весьма полезными. Извините, ваш кофе не остыл? Сильвия, принесите мистеру Эверсу еще одну чашку, — крикнул он в пространство. Он наклонился ко мне поближе: — Как мужчина мужчине, — и, понизив голос, добавил: — Она — сущая тигрица в части секса.

Глава 5

Подписавшись на роль менеджера команды «Формулы-1», тут же обнаружишь за собой хвост из конструкторов, физиков, механиков, бухгалтеров, бизнесменов, гонщиков, рекламных агентов, журналистов, спонсоров, дилеров и даже дам, разносящих напитки. Длина хвоста может меняться, но в тот миг, как ты вошел в любое служебное помещение, от тебя уже не отстанут, с нетерпением требуя решения по каждому вопросу и по каждой мелочи. И будь у тебя даже семь пядей во лбу, то все равно твои шансы на принятие верного решения о том, скажем, сколько дополнительно литров «легкой воды», заменяющей охлаждающую жидкость, надо брать в Мексику, весьма невелики. Но они все равно ждут от тебя решения, потому что знают, что ты оторвешь им головы, если они к тебе не обратятся. Как я понял, умение отшивать посетителей — серьезная наука.

Сейчас настал черед Алистера, и он топтался передо мной, дергая на себе гавайскую рубаху, ту красную, с рисунком, где были изображены зеленые и золотистые пальмы на фоне синего моря, кишащего оскалившимися пурпурными акулами. Он походил со своей длинной шеей на истощенного серфингиста. Его усы, как у моржа, уныло обвисли, пока он излагал мне свои шестнадцать неотразимых доводов. Интересно, подумал я, где такой тощий человек, как Алистер, прячет свой резонатор, если кажется, что его голос исходит откуда-то из подземелья? Я не прислушивался к нему особо внимательно, так как знал, что он хочет сказать, и мне вообще не хотелось слушать подобные вещи. Фразы вроде «векторные промежутки» или «многозначная логическая девятка» возникали в море его слов, как мрачные неизвестные острова. Не то чтобы Алистера трудно было понять. Ему просто нужны были деньги. Он хотел дополнительную сумму на оплату машинного времени на компьютере «Грэй», а у меня этих денег не было. Без разницы, прав он или нет, команда «Джойс» была без средств. Мы оказались в стесненных обстоятельствах. Постоянно отмечены красным в бухгалтерских ведомостях.