Убийство на канале

Но поспеши, если хочешь прочитать уже исчезающие буквы!

За этой прочувственной (хотя и необычайно многословной) эпитафией скрывается история необузданных страстей и пьяной похоти. История одной несчастной и беспомощной молодой женщины, оказавшейся оставленной на милость грубых, агрессивных лодочников без каких-либо сдерживающих устоев. Это случилось во время одной ужасной поездки, совершенной почти сто двадцать лет назад – поездки, подробности которой и будут предметом настоящего рассказа.

Джоанна Франкс родилась в Дерби. Ее отец – Дэниел Керрик, дослужился до поста представителя страховой компании «Ноттингемшир и Мидлендс» и большую часть своей семейной жизни, похоже, имел в родных краях статус относительно преуспевающей и многоуважаемой личности. Позже, однако – и определено в последние годы перед трагической смертью своей единственной дочери (в семье был еще младший брат, Дэниел) – он пережил достаточно тяжкие времена.

Первым супругом Джоанны был Ф.Т. Донаван, чья семья была родом из Каунти Мид. Современники описывали этого ирландца как «мастера на все руки», и, будучи крупным мужчиной, как мы узнали, в дружеском кругу получил (закономерно) прозвище «Медведь Донаван». По профессии (или по одной из его профессий) он был иллюзионистом и выступал на сценах многих театров и мюзик-холлов как в Лондоне, так и в провинции. Чтобы приобрести так необходимую ему известность, в какой-то (не уточненный) момент он принял величественно претенциозный титул «Короля всех иллюзионистов» и за свой собственный счет отпечатал следующую афишу, которая возвещала о его выступлении в музыкальном зале города Ноттингема в начале сентября 1856 года:

За три года до этого Донаван написал и нашел издателя на свое единственное дошедшее до нас наследие – книгу озаглавленную «Исчерпывающий справочник по искусству иллюзий». Но карьеру великого человека начинают все чаще отмечать неудачи, и до 1858 года мы не можем найти никаких следов его появления на сцене. В этом году он умирает бездетным. Это случилось, когда он отдыхал с одним другом в Ирландии, там и находится его последняя обитель на кладбище над заливом «Бертнабой». Спустя некоторое время его вдова – Джоанна, встретила и глубоко полюбила некоего Чарльза Франкса, конюха из Ливерпуля.

Похоже, что второй брак, подобно первому, был для Джоанны счастливым, несмотря на тот факт, что времена все еще были трудными, а деньги – все еще скудными. Новая миссис Франкс нашла работу швеей модной одежды у миссис Рассел из «Ранкорн Терес», №34, Ливерпуль. Но самому Франксу не сопутствовал успех в поиске постоянной работы, и он решил попытать удачу в Лондоне. Там его большие надежды быстро сбылись, его наняли кучером на перегруженный работой постоялый двор «Джордж и дракон» на Эджвер-Роуд, где мы его и обнаруживаем весной 1859 года.

В конце мая этого же года он посылает жене одну гинею (это все, что он мог ей выделить) и просит ее приехать к нему в Лондон как можно скорее.

В субботу утром 11 июня 1859 года Джоанна Франкс вышла с двумя небольшими чемоданами, попрощалась с миссис Рассел и отправилась на барже из Ливерпуля к Престон-Брук, северной конечной остановке на канале «Трент и Мерси», который был открыт за восемь лет до этого. Тут она взяла билет на одну из экспрессных («летящих» [9]) лодок компании «Пикфорд», которая отправлялась на СтоконТрент и оттуда по ковентрийскому и оксфордскому каналам, следуя основным водным путем – по Темзе – до Лондона. Цена – шестнадцать шиллингов и одиннадцать пенсов, была значительно ниже цены на железной дороге Ливерпуль – Лондон, пущенной двенадцатью годами ранее.

У Джоанны была стройная, исключительно привлекательная фигурка маленького роста, она была одета в темно-синее платье с белой косынкой у шеи и шелковое модное бонне [10] с яркой розовой лентой. Одежда ее, может быть, и не была совсем новой, но не была и дешевой, в ней Джоанна выглядела очень аккуратной. А еще и очень соблазнительной, как вскоре мы узнаем.

Капитаном баржи «Барбары Брей» был некто Джек Олдфилд из Ковентри. Согласно позднейшим показаниям его коллег, лодочников и других его знакомых, он был доброй душой, непосредственным, громогласным шутником. Он был женат, но бездетен, сорока двух лет от роду. Остальными членами его экипажа были: тридцатилетний Альфред Массен по прозвищу Альфред Брадертон – высокий, достаточно опытный мужчина, женатый, с двумя маленькими детьми; Уолтер Таунс по прозвищу Уолтер Торольд – двадцати шести лет, неграмотный, сын рабочего фермы, оставивший свой родной город Банбери в Оксфордшире за десять лет до этого; и один юноша – Томас Вутон, о котором до нас не дошло никаких достоверных данных, кроме вероятного факта, что родители его были из Илкестона в Дербишире.

«Барбара Брей» отчалила из Престон-Брука в 19:30, в субботу 11 июня. В южном конце канала «Мерси», она успешно прошла шлюзы и в 22:00, в воскресенье 19 июня она бесшумно вошла в восточную часть канала «Ковентри», где и взяла курс почти целиком в южном направлении, который должен был вывести ее к Оксфорду. До сих пор поездка была неожиданно легкой и не было никаких предвестников трагическим событиям, выпавшим на долю «Барбары Брей» и ее одинокой пассажирки – маленькой и привлекательной Джоанны Франкс, чьи дни были уже сочтены.

Глава восьмая

Прочитав эти несколько страниц, Морс сообразил, что отмечает в уме некоторые вопросы по одному-двум маловажным пунктам и что испытывает смутные подозрения по одному-двум более важным из таковых. Так как ему не хотелось портить печатный текст пометками на полях, он набросал несколько заметок на обороте листка с больничным меню, оставленным (по ошибке) у его тумбочки.

Стиль полковника был в некоторой степени претенциозным – немного слишком цветистым на вкус Морса, и все же уровень повествования был гораздо выше среднего для этого рода литературы – приятный рассказ, рассчитанный породить у большинства читателей полуосознанное стремление добраться до «Части второй».

Среди самых примечательных черт его стиля чувствовалось влияние «Элегии на сельском кладбище» Грея [11] – стихотворения, несомненно засевшего в голове автора из программы некоей не очень известной школы, вызывавшего у него достаточно меланхоличный взгляд на человеческую судьбу. Но были и некоторые удачные находки, и Морс готов был дать высокую оценку такому эпитету, как «надтелесное». Ему очень захотелось иметь при себе своего самого верного спутника – словарь Chambers, потому что хотя он и встречал часто в кроссвордах слово «кучер», он не был полностью уверен в его обязанностях, кроме того «бонне» также было не совсем ясно, не так ли?