Убийство на канале

– Туалетная? – спросил Морс. Бармен указал.

– Есть поблизости телефон?

– Точно перед туалетной.

До Льюиса долетел разговор Морса по телефону, упоминалась какая-то больница, но он был не из тех кто подслушивает личные разговора людей, поэтому вышел к машине и подождал, пока Морс не появился снова.

– Льюис, я, эээ, хотел бы заскочить ненадолго в больницу, если ничего не имеете против. Королевская больница в Дерби, как мне объяснили, нам почти по пути.

– Снова что-нибудь не в порядке с желудком, сэр?

– Нет!

– Я думаю, что вам не следовало пить столько пива, все же.

– Отвезете меня туда, Льюис, или нет?

Морс, как было известно Льюису, испытывал все большее нежелание пройти пешком даже и сто метров, если мог проехать это расстояние на машине, и сейчас заставил Льюиса припарковать «Ланчию» на стоянке с табличкой «Только для машин скорой помощи» прямо перед главным входом в больницу.

– Сколько пробудете здесь, сэр?

– Сколько пробуду? Не знаю, Льюис. Однако у меня сегодня счастливый день, не так ли? Так что можно и не торопиться.

Морс появился через полчаса и застал Льюиса, счастливо болтающим с одним из водителей «скорой помощи» о технических преимуществах марки «Ланчия».

– Все в порядке, сэр?

– Эээ… да. Эээ… Видите ли, Льюис! Я решил остаться переночевать в Дерби.

Льюис поднял брови.

– Да! Я считаю… думаю, что хотел бы присутствовать, пока делают те снимки… вы понимаете, эээ…

– Я не могу остаться, сэр! Завтра утром мне на работу.

– Знаю. Но ведь я и не заставляю вас? Я вернусь поездом – без проблем – Дерби, Бирмингем, Банбери – очень удобно!

– Вы в этом уверены, сэр?

– Полностью уверен. Или вы имеете что-то против, Льюис?

Льюис покачал отрицательно головой.

– Ну, я полагаю, что мне лучше…

– Да, отправляйтесь. И не ведите машину слишком быстро!

– Подбросить вас до какого-нибудь отеля или гостиницы?

– Не беспокойтесь, я… я найду что-нибудь.

– Похоже, что вы уже нашли что-нибудь, сэр.

– Вы так думаете?

В то время как «Ланчия» набирала скорость на шоссе, ведущем к М1 (Юг), Льюис все еще слегка улыбался, припоминая счастливое выражение лица Морса, когда тот повернулся и пошел обратно к автоматическим воротам.

Эпилог

В пятницу утром, 11 января (он снова вышел на работу в Новогоднюю ночь) Морс успел на ранний экспресс до Паддингтона. По программе он должен был докладывать о состоянии с преступностью в малых городах в 11:00 на симпозиуме в Хендене. На метро до Кингс-Кросс, после по северной линии. Удобно. Времени было достаточно. Во всяком случае, он любил поезда, и когда Радио Оксфорда сообщило, что есть опасность обледенения на М40, это окончательно решило вопрос. А также, разумеется, это означало, что, вероятно, можно будет позволить себе немного большую свободу с возможными наличными напитками.

Купив «Таймс» и «Оксфорд таймс», он нашел место в последнем вагоне и успел решить кроссворд в «Таймс» прежде, чем поезд достиг Дидкота. За исключением одного слова. Один быстрый взгляд в его любимый словарь Chambers решил бы вопрос сразу, но его с ним не было, и как всегда невозможность завершить что-то до конца его раздражала.

Он быстро вписал в пустое место две возможные буквы и после прочел письма и некрологи. Подъезжая к Редингу, он раскрыл кроссворд в «Оксфорд таймс». Составителем был «КИХОТ» и Морс улыбнулся, вспомнив как Уогги Гринэвей в конце концов разгадал заданную тем же составителем «знаменитую утку Брэдмена (7)» и вписал ДОНАЛЬД по горизонтали.

В этот раз не было ничего настолько занимательного, но все равно это был хороший кроссворд. Ему потребовалось 12 минут, чтобы его заполнить. Не плохо.

Пока поезд набирал скорость, Морс вынул стопку листов из кейса и первым делом просмотрел список делегатов конференции в алфавитном порядке. Никого из знакомых в диапазоне от А до Д не было, потом он просмотрел от Е до Ф.

Том Иглстоун, да, и Джек Фармер, да и…

Морс остановился и снова посмотрел на среднее из трех имен делегатов на Ф. Почему имя было ему смутно знакомо? И вопреки этому, он не мог вспомнить, откуда… Однако, имя было необычным. Взгляд Морса скользнул вниз по списку – и он тут же вспомнил. Да! Это было имя человека, который шел по бечевнику у края Оксфордского канала в то самое время, когда Джоанна Франкс была убита. Когда предполагалось, что Джоанна Франкс была убита. Вероятно, это был тот же человек, чей путь успешно проследили до «Негс Хед», где его зарегистрировали в книге. Один таинственный человек.

Может, это вообще было ненастоящее имя, потому что на канале было полно людей, использовавших псевдонимы. В сущности, насколько Морс помнил, члены экипажа «Барбары Брей» делали то же самое: Альфред Массен, называемый еще Альфредом Брадертоном, и Уолтер Таунс – псевдонимом Уолтер Торольд. Иногда, вероятно, нежелание преступников отказаться от своего собственного имени, было вызвано какими-то скрытыми психологическими причинами, при этом даже тогда, когда существовал огромный риск, что их могут идентифицировать в будущем. Морс часто сталкивался с этим. Будто имя человека было его неотделимой частью, будто он никак не мог стряхнуть его, как прах со своих ног. Будто, подобно коже, оно было частью целого существа. Массен сохранил свое первое имя. И Таунс тоже.

Всю оставшуюся часть поездки Морс бесцельно смотрел в окно, а его ум приводил рассеяно в порядок мысли, когда поезд подъехал к Паддингтону: Дональд Брэдмен – Дон Брэдмен, имя, под которым был известен самый великий игрок в крикет всех времен. Также и Ф. Т. Донаван, самый великий человек в мире и…

О, боги!!!

Кровь похолодела в жилах Морса, когда он вспомнил человека, который опознавал тело Джоанны Франкс, человека, который был физически не в состоянии (как это выглядело!) поднять глаза, чтобы посмотреть на обвиняемых, человека, который плакал, закрывая лицо руками, и поворачивался спиной к арестованным. Почему он все это делал, Морс? Потому что лодочники могли его опознать. Потому что они его видели, хотя и недолго, ранним утром на бечевнике, когда он «собрался спешно продолжить свой путь». Дональд Фавант! – или Дон Фавант, как вероятно он себя называл.

Морс написал буквы ДОНФАВАНТ на полях внизу страницы «Оксфорд таймс», а после под ними имя, для которого они были ошеломляющей анаграммой: имя Ф.Т. ДОНАВАН – самого великого человека в мире.