Осознание ненависти

Они сели на широкий кожаный диван, и Можаев закурил сигарету.

— После обеда все собираются в горы.

— Да, я знаю, — подтвердил Холмов. — Меня тоже пригласили.

— Мне хотелось переговорить с вами до того, как все разойдутся.

— Я вас внимательно слушаю.

Можаев подкрутил усы и с задумчивым видом выпустил несколько колец дыма.

— Вы уже слышали эту дикую легенду…

— Мне она показалась довольно романтичной, — возразил Холмов.

— Я считаю, что упомянутая легенда тесным образом связана с общей атмосферой в доме, которая не обещает ничего хорошего.

— В самом деле?

— Да, теперь я почти уверен в этом.

— А не относитесь ли вы ко всему этому слишком серьезно? — заметил Холмов и тут же пожалел о сказанном: лицо полковника изменилось, взгляд посуровел.

— Простите, я вас не совсем понимаю, — произнес Можаев резким официальным тоном.

— Я хочу сказать, что ваши подозрения не кажутся мне… В любом случае это ничего не меняет: я уже обещал вам свою помощь.

— Вы не договорили!

— Прежде всего я хотел бы знать, чего вы от меня ожидаете?

— Действительно, чего? — пробормотал Можаев, становясь все более и более задумчивым. — Во-первых, я хочу, чтобы вы понаблюдали за двумя людьми: Эммой Блиссовой и Денисом Поляковым. Они, как и мы с вами, живут на втором этаже, но моего общества почему-то избегают.

— В чем именно должны заключаться мои наблюдения?

— Н-не знаю, — полковник пожал плечами. — Пообщайтесь с ними. С Эммой Блиссовой вы, кажется, уже успели познакомиться?

— Это все? — Холмов проницательно посмотрел на Можаева.

— Да, как будто.

— Мне показалось, что сначала вы хотели поговорить со мной совсем о другом.

Можаев вздрогнул.

— Вы ошибаетесь.

— Возможно, — произнес Холмов и резко выпрямился. — О чем вы разговаривали с Григорием Дворским?

— Почему вас это интересует?

— Вы не ответили!

— Не помню. О разном.

Холмов улыбнулся.

— Вы встречались с ним чуть больше часа назад.

Можаев встал.

— Не понимаю, чем вызвана ваша настойчивость! В любом случае сейчас я вынужден вас оставить. Мне нужно переодеться. — Когда дверь за полковником закрылась, Холмов лишь покачал головой.

Глава VI

Происшествие в горах

Холмов, Женя, доктор Энский и Олег Кличев ушли далеко вперед. Где-то позади брели Эмма Блиссова и Надежда Кличева, а еще дальше — полковник Можаев и Денис Поляков. На последнего Холмов обратил внимание еще в самом начале прогулки, поскольку не успел с ним познакомиться. Это был высокий и худой молодой человек с длинными, до плеч, волосами, бледным лицом и отсутствующим взглядом. Ему было года двадцать четыре. Холмов попытался с ним заговорить, но Поляков, видимо, не был к этому расположен. Он отделался какой-то безобидной фразой и погрузился в себя. От второй попытки Холмов отказался. К тому же он заметил, что Кличев и Энский с обеих сторон наперебой развлекают Женю. Особенно усердствовал доктор. Впервые за последние два дня Женя развеселилась. Она смеялась от всей души Холмов почувствовал что-то вроде укола ревности и тут же вклинился между нею и Энским. Больше он не отходил от Жени ни на шаг.

Они шли уже почти час. Медленнее, чем хотелось бы Кличеву. Он уже давно стал проявлять признаки нетерпения и, наконец, оставив своих спутников, убежал вперед, забрался на какую-то невысокую, но достаточно крутую гору и указал рукой на запад.

— Еще пятнадцать, самое большее — двадцать минут, и мы достигнем утеса. Чтобы взойти на него, потребуется еще полчаса, может, чуть меньше. Итого пятьдесят минут. Черт побери, нам следует поторопиться, если мы рассчитываем вернуться засветло.

— А может, повернем прямо сейчас? — заметил Энский.

— И откажем себе в удовольствии полюбоваться на мир с самой высокой точки! Нет, нет и нет. — Кличев спустился вниз и решительно двинулся дальше.

Все остальные без возражений последовали за ним.

— Когда я отправляюсь в горы, то обязательно поднимаюсь на этот утес, — говорил Кличев, вышагивая по узкой тропинке. — Забраться на него можно только с западной стороны. С восточной он заканчивается отвесным склоном. Подходить к краю утеса очень опасно. Можно сорваться вниз, и тогда уже ничто вас не спасет. Высота там невероятная.

— Вы нас пугаете? — спросил Энский.

— Нет. Просто предупреждаю: вести себя нужно очень и очень осмотрительно.

— Не беспокойтесь, мы будем осторожны.

— Хорошо, — Кличев кивнул, удовлетворенный заверением доктора. — И помните: наверху никаких шуток!

— Обещаем, — ответили все хором.

На широкой площадке утеса вовсю гулял ветер. И разгоряченные подъемом путники поспешили застегнуть плащи: здесь было по-осеннему холодно.

— Странно, но перед нами лишь голые камни, — заметил Энский, обводя все вокруг медленным взором. — И практически нет травы.

— Ей не на чем расти. Ветер сдувает почву, — пояснил Кличев. — Правда, кое-где кусты ее задерживают, но ненадолго. Обычно до первых дождей. На краю такие места наиболее опасны. Ни в коем случае не подходите к ним близко! Земля может уйти из-под ног.

— Вы говорите очевидные вещи, милейший. — Можаев сделал несколько шагов и остановился. — Отсюда я вижу только безбрежный зеленый океан, но с меня и этого достаточно.

Кличев вдруг рассмеялся.

— Вы ничего не видите, друг мой! Подойдите со мной поближе к краю, и тогда…

— Вы с ума сошли! — перебил его Энский. — Предостерегаете нас, а сами ведет себя безрассудно!

— Со мной вы ничем не рискуете, — ответил Кличев. — Я знаю здесь каждый камень, каждую трещинку.

— И тем не менее!

Кличев посмотрел на свою жену.

— Надя!

— Олег, ты же знаешь, я боюсь высоты, — ответила та дрогнувшим голосом.

— Господин Холмов?

— Нет, — твердо сказал сыщик, почувствовав, как Женя сжала его руку выше локтя.

— Ну что ж, тогда я один.

— Перестаньте, Кличев, ваше мужество здесь никто не оценит, — резким, почти властным тоном сказала Эмма Блиссова. — Пора возвращаться.

Кличев упрямо покачал головой.

— Это не мужество, а страсть. Всякий раз, когда вы смотрите в пропасть, вы заглядываете себе в душу и, рассчитывая увидеть там пустоту, обнаруживаете необыкновенный мир.

Кличев вздохнул и медленно подошел к краю обрыва, проверил, устойчиво ли стоят ноги, и посмотрел вниз. Затем расставил руки и что-то запел. Ветер нещадно терзал полы его плаща.

— Осторожнее! — непроизвольно воскликнула Женя.

Кличев повернул голову и улыбнулся.

— Не беспокойтесь, я ничем не рискую. Более того, рисковать не в моих правилах.

— А вот я люблю риск, — отчетливо произнес Денис Поляков и направился к Кличеву. — Я могу стать рядом с вами?

Кличев немного отошел от края обрыва и посмотрел Полякову в лицо. Очевидно, какое-то предчувствие заставило его сказать «нет».

— Нет, — повторил он еще раз, почти не веря, что таким образом сумеет остановить Полякова.

Но тот подчинился, равнодушно пожал плечами и развернулся, чтобы присоединиться к остальным.

И тут случилось непредвиденное: Кличев вдруг стал терять равновесие. Он замахал руками, ища опоры, но зацепиться было не за что. Из-под его ног вылетело несколько круглых камешков. Лицо Кличева исказилось от страха, рот приоткрылся. Он тяжело рухнул на спину, ударившись затылком о гранит. Ноги повисли над пропастью. Из уст Кличева вырвалось проклятие. Он замер, оценивая ситуацию, затем быстро перевернулся на живот. Но маневр оказался крайне неудачным: теперь не только ноги, но и часть его туловища висели над пропастью. Кличев отчаянно закричал, умоляя о помощи.

К нему со всех ног бросились Холмов и доктор Энский. Прошло пять, может быть, шесть секунд. Кличев пыхтел, обливаясь потом. Его руки скользили по гладким камням, с трудом выдерживая вес тела. Он стал искать опору для ног, нащупал какой-то небольшой выступ в скале и, даже не проверив его надежности, встал на него обеими ногами, лишь бы передохнуть.